Обиженный унтер не сдавался:
Скотина говорящая, на восьми ножкахгде написано, чтобы такое могло быть? Опятьдевчонка в ошейнике, это дьявольское подражание. А Оконосит ли?
Вот, предъявила Хайта, даже поцеловала серебряный подарок Лисси. Моя Анчуткавымершее чудище, э-э-э из Фаранге! Контр-адмирал их на корвете привёз и дарил господам. На неё есть охранная грамота!
Больше, Пекеш, меня по пустякам не зови, попрощался диакон. Не твоя забота еретиц ловить, для того есть Тайный орден. Запишись туда и выслеживай!
Вы не горюйте, гере старший унтер-офицер, утешая, Хайта погладила служаку по тылу ладони. Вы же для веры старались.
Ну виноват, погорячился, раздражённо буркнул тот. Не обидься вот, возьми конфету. На.
«Вя-а-а, какая гадкая! вся в табаке, в трухесколько ты её носил в кармане?»
Лучше деньгами, кротко молвила златовласка, а её свинья лизнула руку унтера, как бы намекая: «Не меньше полтины».
Сказаливот-вот выложат столичные газеты на продажу, громко объявили в стороне. Почти свежиепозавчерашние.
Слава воздушному флоту, хоть не недельной давности. Наверно, внуками обзаведёмся и в отставку выйдем, пока сюда телеграфный кабель по морскому дну протянут Обрыдло днями новостей ждать! Вот снесло бы дирижабль ветром с курсаи кто б нам сказал, что в Эстее победа?
Ветер был нам в помощь, доверительно сказала Хайта унтеру, спрятав монету, и похвалилась:Моя хозяйка Ветру большую свечу в Руэне поставила.
Надо было три! утешенный и обласканный, Пекеш всё же не утратил унтерского назидательного тона. Вишь, ветер меняется с ним теперь только назад на Великую. Пять лет тут служусроду перед зоревиком таких ветров не бывало.
Он кивнул на причальную башню. «Морской Бык», как рыба-флюгер, указывал хвостом на юго-восток.
L. На чужих улицах
Собираясь показаться в Пришлом Селище, Огонёк терзалсянацепить кобуру с пистолем? или оставить её под матрасом?
Похвастать хотелосьужасно!
Не вынес мучений, затянул потуже поясной ремень, пристегнул кобуру и вышел к фонтану, со сладкой дрожью ожидая неминуемых расспросов. Сюртучок расстёгнутжара, и каждому встречному видно, что у бедра висит солидное оружие.
Разумеется, первым ствол приметил Сарго, лакомый до всех стрелковых снастей:
Ого! Огонёк, братишка, где такой гаубицей обзавёлся?
Какой системы? полюбопытствовал Касабури. Не позволишь ли взглянуть ближе?
Затем к стволу, словно к магниту, повело гарнизонных офицеров, ещё минуту назад льнувших к девичьей компании. Кинут косой взгляд через плечо, с поклоном шаркнут ножкой«Вынужден ненадолго вас покинуть», «Сию секунду вернусь»и лёгким шагом к пистолету.
Идти за ниминиже всякого достоинства, лучше позлословить про непостоянство мужчин в своей компании.
Жара, испарения чужих болот, дурные нравы иноземцеввот результат, все имперцы донельзя испорчены, сказала Эрита, даже не взглянув вслед уходящим. Где их понятие о вежливости?..
В полёте она заметила, что девушка в костюме авиатора особо привлекательна, и отношение к ней подчёркнуто внимательное. Среди офицеров это позволяло выслушать много интересного о своей внешности. В новом обществе это могло продолжиться, и Эри втайне не прочь была покрасоваться здесь, но едва в сторонке щёлкнул затвор, послышалось заветное: «калибр», «дальнобойность», «прикладистая вещь, в руке лежит как влитая», и кавалеры пошли на мужской интерес.
Ружья и патроны им дороже, только покажи, поддержала Лара. Хоть в фонтане утописьне обернутся.
Приглядываясь, Лис поднялась на носки:
По-моему, в центре внимания Огонёк!..
Скорей бы в город. Эри словно не услышала. Я думаю, там есть что посмотреть. Кто знаеткуда пропал Карамо? и Хайта
О, за неё не бойся. Она с Анчуткой.
Лара озиралась, чувства её были встрёпаны как кудри на бегу. С воздухана землю, из поры урожаяназад в горячее лето, с родинына чужбину, тут у любой сердце забьётся. За стеной Селища что-то глухо гудело, слабо доносился тонкий мелодичный звон, совсем не похожий на бой церковных колоколов. Иные люди, другой мир каково будет, когда выйдешь из ворот?
Двухфунтовый револьвер Ларитынадо привыкать к нему! своим весом перекосил пояс. Впору затянуть ремень на талии.
«Все вокруг Рина, а я чтопосторонняя?! злилась она. Пойти туда самой?.. Ну же, давай! подбодрила она себя. Я тоже в армии, я младший офицер, смогу. Чего боюсь-то?.. я с ними пила за победу! всего рюмку наливки, так что же?.. Когда в куче, совсем не страшно, вроде заодно со всеми. Надо ему хоть чуть-чуть намекнуть но не больше! Тем более Эри мешать не собирается».
Решившись, Лара сделала шаг, другойи смело пошла в мужское скопище, придерживая кобуру. Военные расступались, улыбаясь: «Дерзкая!» Штаны, которых она в первый момент так стесняласьведь мужики кругом, чужие! теперь придали ей храбрости.
Всё равно широко шагать не получалось, ноги сами жались друг к дружке.
Позволите взглянуть? Благодарю вас, гере виц-мичман.
Пропустите барышню! Командир-пулемётчик раздвинул для неё и местных, и приятелей.
Оказавшись перед Огоньком, Лара вдруг спасовала. Так близко! даже краска в лицо бросилась, и язык к зубам прилип.
«Он подумает, что я к нему привязываюсь. Неправда!.. А сам боится ко мне подойти, трус! Потому что виноват. Нетушки, для меня ничего не значитпросто подошла, как все. Посмотрелаи сразу назад, пусть потом думает что хочет».
Лари! зычно возгласил Сарго, как руку дружбы протянув ей странный, необычного вида пистоль. Господа, позвольте вам рекомендовать Лариту Динц, кадета Их Величеств! Эта девица владеет оружием, я свидетель, а кто вслух засомневаетсядобро пожаловать со мной на кулаках.
Ни тени сомнений, друг Сарго.
Вот таких девушек я рад видеть в наших рядах, клянусь Молотом!
Польщённая похвалами, Лара заставила себя поднять глаза и взглянуть на Огонька прямо. Потвёрже! чтобы, упаси бог, без всякой игры глазками или заискиваний.
«Мы ровня, Рин, запомни!»
Господи, он тоже онемел!.. а на лицеи гордость, и мольба. Даже вытянулся, как в строю.
Взгляни, Лари, какого мы героя у себя пригрели! а он, представь, всё таил, всё отмалчивался!.. Вообще, с ленцой бывалого бойца прибавил Сарго, мы в свой отряд кого попало не берём. У нас народ проверенный, бывалый.
Огонёк так стиснул в потной ладони пистолетную обойму, что острия пуль впились в кожу. Боли он не замечал.
«Сейчас она прочтёт гравировку. Читай, читай Только не молчи. Скажи хоть что-нибудь»
Вот не будь именное оружиеей-богу бы сменял, басил вдохновенный Сарго. С такой приплатой, что всё бы с себя продал! Прикинь, Ларита«красный гром», двенадцатизарядный, магазинный, бой на триста мер с прицелом!..
Она прочла гравированную надпись на магазине: «Ринтону Хаверу за храбрость от Пурпурной Воинской Комиции, 1843 год Э.Г.».
Среди офицеров Пришлого Селища были восточные в красно-бурых мундирах. От них при общем одобрении заговорил один:
Угощаем кадетаи всех гостейобедом. Награду дворянской Комиции надо достойно обмыть, вместе с победой отдельного корпуса.
Подняв глаза от пистолета, Лара встретила молчаливыйно очень красноречивый! взгляд Огонька:
«Прости, а? Я ведь сражался. Людей убивал. Не ради Эри, а потому что я кадет, они девчонки, кто их защитит?»
Подумави даже жилкой на лице не шевельнув, чтобы помучить Огонька, она снизошла.
Глупо и гадко было бы при всех его обидеть. Вояки и охотники любят оружие как свои руки. Сказать: «Ствол так себе, чепуховый»всё равно что: «Ты целоваться не умеешь!»
Чуть прищурившись, Лара тихонько улыбнулась и кивнула:
Отлично, Рин. Поздравляю.
Огонёк от счастья чуть не воспарил средь бела дня на манер лунной ведьмы.
Так, господа, я немедля распоряжусь накрывать стол на сколько нас персон? осматривался красный офицер.
Возникла лёгкая толкучкаодни устремились приглашать к столу слегка рассерженных девиц и вымаливать прощение за невнимательность, другие обсуждали славную награду (должно быть, пареньудалец!), и Огонёк рискнул подойти к Ларе.