Вот же привередница! Сколько ты кошку ни корми, а живая мышь ей слаще. И ведь умеет, рыжая, сыскать себе добычу там, где и жуки вымерли. Не иначе, рядом погреба с припасами, где мыши гнездятсятут были деревни, их война смела Миса любой шорох слышит, любой писк.
Ну, пусть охотится.
Когда настала ночь, сменились караулы. Вельтер вышел оглядеть стоянку со стороныхорошо ли замаскирована.
Ни дымка, ни огонька, ни искорки светапалатки как в землю вросли, с пейзажем слились. К полуночи дождь перестал, но небо осталось заложено тучами. Во мраке призрачно проступали соседние холмы; местами обгорелые деревья поднимали вверх чёрные кривые сучья. Сырой ветер заунывно свистел в голых ветвях.
Вдали замигал световой телеграф на мачте. Тыловые базы передавали по кругу сигнал: «Всё спокойно! Будь настороже!»
Сквозь ветер до ушей Вельтера донеслось слабое мяуканье.
Миса! Узнала хозяина
Кис-кис-кис, позвал он едва слышно, направляясь на звук.
Опять далёкое «мяу».
«Хватит ей разгуливатьвзять подмышку, и домой».
Штабс-капитан прошёл сотню мер, ориентируясь по мяуканью Мисы, когда земля у него под ногами беззвучно разверзлась, и Вельтер камнем рухнул вниз, как в колодец. Уцепиться за края не удалось, крик заглох в тесноте земляных стен. Упал он спиной во что-то мягкое, податливое
которое вмиг ожило и оплело его по рукам и ногам десятком гибких щупалец. Один из жгутов обвил горло, другой лёг поперёк лица, зажав рот. Рванувшись изо всех сил, штабс-капитан попытался освободиться, сбросить живые путы, выхватить револьвертщетно. Щупальца лишь крепче сжались, едва оставляя возможность дышать. Еле-еле смог достать до кобуры ладоньюкобура уже пуста!..
Вокруг, под сводом низкой, наспех вырытой камеры, загорелись загробным зеленоватым светом лампы кротовмягкие «груши», налитые взвесью фосфоресцирующих бацилл.
Его ждали.
Трое дьяволов в бурых обливных комбинезонах без швов, в масках и капюшонах, скрывавших головы. На телах ремённая сбруя с кобурами и патронташами, на предплечьях ножны с кинжалами. Одни глаза поблёскиваюттёмные, жёсткие.
От ярости и отчаяния Вельтер впился зубами в щупальце, лежавшее на лице. Жилистая плоть спружинила, шершавая кожа лопнула. Рот наполнился вязким желе с привкусом дрожжей, но искусственная тварь не ослабила хватку.
Обезоружен, скручен, погребён в подземелье, свои не услышат!.. До боли обидно умирать такой жалкой смертью, но Вельтер собрался с духом, его горящий взгляд встретился с холодными глазами кротов. Пусть не ждут мольбы о пощаде. Рыжие Коты скоро отомстят за командира!
«Рады, что поймали?.. Скоро заплачете. Мы вас похороним в кратере, в одной яме с уродами! И до ваших дружков доберёмся, где бы они ни приземлились!.. За всё заплатите!»
Кроты переглянулись, обменялись парой быстрых слов. Один пригнулсяи тут живое ложе, обхватившее штабс-капитана, двинулось в путь по тоннелю. Оно пошло, потом побежало. Кроты вспрыгнули на него, как городские сорванцы на подножку конки.
По глухому топоту и мельканию отсветов на потолке было ясно, что скорость большаяза такой дьявольской повозкой только верхом угонишься. На поворотах ногастое ложе прямо взбегало до середины на стенку, чтобы седоков не сбросило центробежной силой. Вскоре чудище оказалось в освещённом лабиринте, завиляло из стороны в сторонуот тряски и неожиданных рывков Вельтера замутило. В голове метались мыслисмерть, жена, кошка. Почему Миса подкоп не учуяласлишком глубок?.. где сама Миса? ведь это не она мяукала
Многоногая повозка перешла на шаг и наконец остановилась.
Здесь потолок был выше, сводчатый, с опорными рёбрами, похожими на хрящевые дуги; грушевидных ламп висела едва не дюжинаяркие, почти белые. Державшие Вельтера щупальца расплелись и обмякли. Избавленный от пут, штабс-капитан вскочил, изготовившись к рукопашной схватке насмерть
и оказался лицом к лицу с двумя кротами, чей облик и одежды без слов говорили, что этоважные персоны. Куда более важные, чем бойцы в бурой коже, вмиг исчезнувшие с глаз по мановению руки старшего.
Один, средних лет, хмурый, высокий, был атлетически сложен; светлые волосы коротко острижены, в ушах тяжёлые золотые серьги. Платье из атласно-серой ткани вышито золотой нитью. На поясном ремне, в узорных ножнахтесак с богато украшенной рукоятью, газовый пистоль в кобуре.
Другой, стройный, узколицый, с затейливой причёскойбудто актёр из оперы, готовый петь партию жреца-язычника. С бронзовым обручем на голове, в карминово-красной хламиде, руки спрятаны в широких рукавах. Возраст не угадатьто ли сед, то ли сер волосом. На сухом лицени следа прожитых лет, а глаза окружены сеткой морщин.
Они стояли без напряжения, мрачно и пристально разглядывая Вельтера, словно ждали чего-тоно вовсе не схватки.
Их спокойствие невольно передалось ему. Выпрямившись и медленно проведя по голове ладоньюкепи потеряно! офицер сделал единственное, что можно сделать в таком нелепом положении. Он представился, как положено по уставу:
Годарт Вельтер, штабс-капитан пехоты Его Величества. С кем имею честь?
«К дьяволам, какая у них честь?!. Но вроде убивать не собираютсяпока»
Ответил узколицый в карминовой хламидена языке кротов. Каким-то непостижимым образом его варварские слова понятно повторялись в голове Вельтера:
Господарь стана желает беседовать с тобой, как с равным. Нам ведомо, что за бранные заслуги ты взят в господарское сословие. Я буду толмачом.
«Что за чертовщина?.. Откуда им известно Так этот, с фигурой борца, и есть их вождь? То естьнаш главный противник».
Что он хочет мне сказать? Поняв, что быстрой расправы не будет, Вельтер окончательно обрёл самообладание. Лицо вождя кротов было непроницаемо. Ещё треть минуты он изучал штабс-капитана, затем медленно заговорил, а узколицый переводил его речь.
Он не питает ненависти к тебе и твоим бойцам. Это война; вы сражаетесь, как велит воинский долг.
Мне не нужна его признательность, гордо и резко ответил Вельтер. Один из ваших сказал, что вы убьёте всех наших мужчин и возьмёте себе всех женщин. Так вот, кротих нам не надо. Мы уничтожим вас, до последнего.
Браваду штабс-капитана широкоплечий выслушал, не изменившись в лице.
Он предлагает тебе заключить договор, продолжил крот в красной хламиде.
«Ого! Вельтер приободрился, однако остался напряжённым как струна. Они готовы поднять флаг мира? Значит, мы их прижали до упора»
Но ответил он твёрдо, почти надменно, как подобает победителю:
Я не уполномочен вести переговоры. Хотя если вы надумали сдаться, я передам это в штаб корпуса. Скажу сразутам примут лишь полную капитуляцию.
Люди шахт не сдаются. Договормежду ним и тобой, лично.
Этого не будет, отрезал Вельтер. Я не изменник, я верен присяге.
Господарь уважает чужие клятвы. Ты не нарушишь присягу, если согласишься
Нет!
У нас твоя кошка, сказал узколицый. Мы отпустим и тебя, и кошку, если ты примешь наше условие. Если нет, ваши души отправятся на суд к Владыкам Неба.
«Бедная Миса Гром божий, её-то за что?»
Отпустите кошку, подумав, промолвил Вельтер. Она просто домашнее животное
Это слишком умелая кошка. Быть может, она важнее, чем весь твой отряд с тобой вместе.
Что вам нужно? Внезапно штабс-капитан понял, что готов уступитьради Мисы.
Передать послание, и только. Больше ничего, клянусь бессмертными звёздами. В подтверждение своих слов узколицый выпростал руки из рукавов, коснулся губ и благоговейно сложил ладони перед лицом.
Если это письмо в другой кратер или к предателямя отказываюсь. Было жаль и себя, и жену, и Мису, но лучше смерть, чем подлая сделка.
Ни то, ни другое. Я говорю совершенно искренне.
Сначала я должен прочитать это письмо. Надеюсь, оно написано на понятном языке, без тайнописи и тому подобных ухищрений.
Оно не написано. Ты запомнишь его и перескажешь слово в слово.
Хорошо; начинай читать.
Обещай не противиться чтению, странно потребовал узколицый. Обещай честно.
Клянусь всевидящим Оком, Громом Господним и Молотом Гнева.