Вот еще, ребят слушать! К дьяволам их, не нужны.
Есть и приличные, с кем поговорить можно. В батальоне обер-офицеры Ветка поджала губы, мечтательно подняла глаза. Такие шикарные щеголи
Только голову морочат!
«Скорей бы шлем надеть. Я его вызову. Нет, не вызову! И лучом на меня выйдетне отвечу. Просто послушаю, как стонет А вдруг он меня не ищет? Надо кого-нибудь подговорить Во, Ласку! Пусть ему намекнет, как бы случайно, и расскажет, как он отозвался. А если он меня забыл?..»
Муки сомнения одолевали Лару: «Вдруг кто-то с ним дружит и поможет связаться с Эритой?.. Или она подъедет к Бези и уговорит ее на Огонька выйти? Нет, Бези такой подлости не сделает! Надо с ней встретиться, сказать, чтоб не устраивала им через эфир свиданий Но Эритатоже Темная Звезда, как Бези ей откажет? Мы клялись друг другу помогать О, как все сложно!»
Граф Бертон со странным чувством внес в список ученицу по имени Лисена Тор-Майда. Простолюдинка, дворянкакто стал левитантом, должен быть записан как левитант, а какая судьба впередина то свобода воли.
Лисси звонко заявила:
Я хочу стать собойтакой, какая есть!
Недаром, видимо, одна из давних ересей учила, что мужчины и женщиныразного рода. По этому запретному учению мужами стали звери, сбросившие шерсть, а женщинамиангелы, снявшие с плеч крылья. Вот они, вспоминая громовое небо, и стремятся ввысь, но взлетать им позволено лишь в забытьи.
«Ее глазанебесного цвета. Случайно ли?.. Страшная, соблазнительная ересьверить, что мы наполовину хищники, наполовину ангелы»
Отправив дочь в особый корпус, Бертон вызвал в кабинет Бези.
Эта девица с ее вольными манерами напоминала трактирную прислугу, бойкую модисткутолько не эфирную вещунью.
Ваша дальность вещания?
Со шлемадо двух тысяч миль. Если на пути луча нет грозового фронта.
На какой дистанции определяете другого медиума, когда он молчит?
Миль пятьсот. Лишь бы на нем было достаточно металларевольвер, кошель с монетами.
Вам, барышня, надо не учиться, а учить. Согласны быть наставницей?
Сколько жалованья? Какое жилье, содержание?
Третьего дня ваш полк распущен, но звания вас никто не лишал. Значит, как штабс-ротмистр и личная дворянка, вы
Кто дворянка? Девица расширила глаза; рот ее изумленно приоткрылся.
Разве вам не объявили? Таков закон. По званию выблагородная особа.
Значит я могу подписываться «ан Бези»? или «кавалер-девица»? Она все не могла поверить. Это правда? Ваше сиятельство, вы не шутите?
Ничуть. А почему вы так удивлены?
Но я невысокого происхождения. Я знала, но думала, это ко мне не относится.
У нас не Фаранге с кастами. В империи человек может высоко продвинуться благодаря заслугам. Как мне записать вашу фамилию?
Гиджан! Бези Гиджан!
«медиум, позывнойБезуминка», закончил граф строку. Поздравляю, ан Бези, вы зачисл Ан Бези!
Она вырвалась из кабинета и понеслась по коридору, хохоча и подпрыгивая, как девочка:
Я дворянка! Я дворянка! Я дворянка!
«Все-таки она плохо воспитана Кавалер Карамо будет счастлив расспросить ее о жизни и обычаях дьяволов».
Как складывались фамилии у мориорцев, Бертон уяснил с первого раза, и Хайту спросил напрямик:
Из какого стана?.. Значит, Хайта Канитан.
Лифэ, гэуджили.
Не дрожи так, я тебя не съем. Говори правильно.
Да, господи!
Нет, так обращаются к богу. Ягере граф, господин, или его сиятельство.
Да, гере граф господин его сиятельство!
«несовершеннолетняя сирота под опекой Гестеля, личная прислуга ученицы Тор-Майда, 20 унц/мес, одежда и харчи хозяйские».
Ниже граф приписал: «Скотница, уход за инопланетным живым механизмом по кличке Пата. 15 унц/мес».
И еще: «Дрессировка Паты в опытах по лечению на базе лазарета10 унц/мес. Плата за лечениев пользу Х. Канитан».
Сам граф в услугах Паты не нуждалсярод Тор-Майда славится крепким здоровьем, а Бертон был еще не стар и полон сил. Но кавалер Карамо, изучавший цивилизацию Мориора, застарелый ревматик Если россказни о пегой свиноухой животине хоть наполовину верны, эта боязливая Хайта (по глазамхитрая бестия!) справит себе не только приличный гардероб, но и все приданое, включая мотокарету.
Последней из особ, вызванных в Гестель благодаря интригам Ее Императорского Высочества, оказалась худая, болезненного вида рыжая женщина, державшаяся напряженно и испуганно. Для встречи с графом она надела лучшее, что у нее быловозможно, припасенное для похорон, и выглядела как ряженое чучело. На платье у ворота прицепила напоказ гражданское серебряное «Око за храбрость»государи таки нашли, чем ее наградить. И привела всех детокмладшие прятались за юбками, старшенький цепко держал мать за руку, исподлобья хмурясь на графа.
Мой позывнойШельма, ваше сиятельство. Сама не знаю, как я бунтовать решилась. Наболело все, вот и осмелела. Стало жалко за девчонок Своим я кое-что на пансион скопила, уж в приют не попадут.
Бертон старался рассмотреть ее детей. Нередко дар передается по наследству. Будущие медиумы?.. Их не угадаешь. Старшего сынка пора проверить.
и мой, глядишь, вам пригодится. Она толкнула мальчишку вперед. Я его берегла, вещать не допускала. Так что он без эфирного имени.
«Есть! Еще один Ну-с, добро пожаловать, новый жилец эфира. Наверно, уже пробовал тайком? Если мать прятала шлем под замок, ты надевал на голову кастрюлю? Или прикладывал молоток ко лбу?»
Место штатской наставницы вам подойдет? У нас мало опытных учителей. Будете жить за церковным садом, там жилье женских служб.
Ох, не знаю, смогу ли?
Поглядите на меня. Я не медиум, но уже десять лет учу их говорить и слушать.
Подписи были поставлены, печати наложены, ключи и бирки с номерами выданы.
Мыть полы в женском корпусе полагалось по очередина каждом из двух этажей келья за кельей впрягались наводить порядок. Само собой, новеньких ставили в черед на следующий день, как вселятся. Младшая ли, старшаядавай, таскай воду, ерзай тряпкой, отжимай и выливай. Лара поняла, что для Ласки поблажек не будет.
Та призналась шепотом:
Я не умею.
Действительно, а где ей было научиться? Когда другие учатся от матерей, наглядно, она уже без глаз сидела, как обуза. Так бы в углу и зачахла, не откройся ее дар. Наверно, он от боли и тоски прорезался до срока. Дальше яснонапялив шлем по самый нос, передавай приказы Цереса.
Ты сиди, я одна справлюсь.
Так нельзя. Дай мне хоть тряпку выжимать.
Нет уж! Лучше пой. Мне будет веселей.
Подвернув до колен рабочие шаровары, заткнув сорочку под пояс и затянув платком волосы, Лара босиком поспешила с ведрами к крану, а Ласка нашла место в коридоре, чтобы ее не задевали, и начала:
У старой кладбищенской церкви
Студент в черном платье стоял,
Обрек он себя горькой смерти,
В руке склянку с ядом держал.
Над ним насмеялась девица,
С богатым пошла под венец.
Осталось ему отравиться,
Принять свой ужасный конец.
Из келий начали выглядывать девчонки:
А голосок-то ничего.
Студент простился с белым светом; могильный дух крюком поволок его в темное царство. Изменщица, раскаявшись, рыдала на могиле: «Куда ты ушел, мой желанный? Я жить не могу без тебя!» и ее убило молнией.
Лара шуровала, размашисто орудуя тряпкой. Ласка не умолкала, завела другую песню:
Молодой монах молился:
Почему я не любим?
Пала с неба ангелица
И предстала перед ним.
Ни пера на ней, ни пуха,
Ни одежки, ни белья.
Подмигнула молодуха:
Брат монах, я вся твоя!
Коридор большой, широкийв старину строили просторно, чтоб у монахинь было и света, и воздуха вволю. Лара вспотела, но размаха не убавилаших, ших.
Белобрысая Ветка понаблюдала, послушала Ласку и, скрывшись на время в келье, вышлатоже в подвернутых штанах, босая и с платком на голове. На чей-то косой взгляд ответила просто:
Чего смотришь? Она для нас поет, я для нее помою.
А Ларе сказала:
Макни еще разик, и воду сменю.