Кружку черного пива! тотчас объявил прапорщик.
Три папиросы «Леттегер».
Тикен обеспокоился:
Куда тебе, обкуришься.
Думаешь, здоровью повредит?
Вам дадут все, о чем просите. А вы, барышня?
Можно подумать?
Только недолго, я спешу, поторопил принц, стоя уже в дверях.
Хочу станцевать.
Да ради бога! Музыка нужна?
Если позволите.
Осмелюсь доложить, напомнил принцу вахмистр, оркестр Вашего Высочества вооружен и послан в караульные наряды.
Обеспечьте барышне хоть что-нибудь. Желание приговоренногозакон.
Есть горнист, флейтист и барабанщик.
Вот, пусть они и сыграют. Вас устроит, милая?.. Прощайте.
Профессор, все время разговора топтавшийся снаружи у двери, поспешил за принцем, бормоча в расстройстве:
Но как же, Ваше Высочество Мы останемся без медиумов в столь ответственный момент! А исследования по черному эфиру? Они близки к завершению, я собирался отправить туда ученицу
Я уже ее отправил. Скоро она там окажется. Если хотите, то возьмите ее труп себе и повлияйте на него катодными лучами или электричеством. Может, мертвая расскажет вам, как выглядит пространство черного эфира. Кстати, гере Картеретудалось ли разбудить Вербу? или Хлыста?
Старик замолчал и отстал. Прежние ныряльщики в мир тьмы не просыпались. Трудно сказать, живы ли они в привычном смысле. Сердца их бились редко, как падают капли с пещерных каменных сосулек. Ни удары током, ни вливания, ни призрачный свет лучевой трубки на них не действовали. Держать их в холоде, около точки замерзания, стоило недешево, но профессор не терял надежды вернуть окоченевшие тела к жизни.
Эти не очнутся, убежденно заявил вахмистр, пользуясь случаем уесть ученого брюзгу. Раз сам принц над ним язвит, то и мелкой сошке можно. Их души давно в темном царстве.
Картерет взорвался:
Помолчите, вахмистр! Знайте свою службу, а наука не для вас!
Куда уж нам Мы одно знаемесли мясо залежалось, надо его вон.
Ваше Высочество, залебезил профессор, распорядитесь, чтобы ученицу пулями не портили. Велите выдать ее мне живой и целой.
Я приговор не отменю. Берите, что дают. А что касается живой Цересу явилась мысль, на что употребить дочь Бертона. Я подыщу вам экземпляр для опытов. Чуть позже.
Выйдя из дворца, он обратил внимание, что небос утра ясное и голубое, начали затягивать облака, похожие на стелющийся дым. День разгорался, наполняясь летним жаром. Ветер слегка шевелил верхушки парковых деревьев.
«Попутный. Он прибавит скорости, когда пойдем к столице. Заодно облачность поможет скрыться, если за мной увяжется морской разведчик. Кто прислал дирижабль ВМФ для слежки?.. Ничего, скоро они поймут, кто хозяин в империикогда я захвачу их наземные базы».
В Большой дворец, сказал принц, забираясь в коляску.
Подъезжали с южной стороны, где конный и машинный двор, жилье челяди. Карета без гербов не волновала публику, можно незаметно проследитьне паникует ли прислуга?.. На беглый взгляд беспокойства не видно. Встретив свитского штабс-капитана, принц передал с ним приказ: «Отделению из штурмового эскадрона пешим ходомк эллингу, ждать меня».
По аллее двое жандармов вели под руки третьего, с виду ошалевшегоего карабин повесил себе на плечо один из провожатых.
Что такое? выглянул Церес.
Увидев принца, служивые остановились и откозыряли, даже безоружный:
Здравия желаем! Вот, рядового к лекарю ведем.
Почему, кто приказал?
Солнечный удар, Ваше Высочество! Видит неведомо что, по кустам палит, три патрона в пустоту истратил В уме повредился. Не ровен час, еще убьет кого-нибудь.
Ну-ка, братец, расскажичто наблюдал, в кого стрелял?
Осмелюсь доложить, Ваше Высочество, залопотал ошалевший, вытаращив честные глаза, стоял я в карауле на посту, согласно распорядку Вдругвот светом молнии клянусь! рядом по лужайке вскачь несется голая и размалеванная девка верхом на хвостатой свинье.
В лазарет, отмахнулся принц и велел водителю:Трогай!
Верьте слову, Ваше Высочество! взмолился сумасшедший вслед коляске. Свинья пегая и восьминогая, а хвост как морковь, длиной с руку
«Что за нескладный день в Бургоне? злобно думал принц. Все с ума посходили, ведьмы летают, свиньи скачут!»
Броневик напролом пробил живую изгородь, снес резную белую беседку, наискось проехал по лужайке и, с хрустом смяв шпалеру, покатил прямиком к старой роще.
Там он глухо стукнул, вписавшись передком, и принялся упрямо рыть землю колесами, словно пытался лбом свалить вековое дерево.
Причудливая сеть дорожек и аллей, пронизывавшая Бургонский парк, преграды смыкавшихся рощ и лабиринты шпалер, пруды, каналы и мостыздесь было где запутаться, и все суматошно путались.
Огонек слушал советы Эриты, оба глядели сквозь зеленоватое бронестекло смотровых щелей, машина виляла и бросалась из аллеи в аллею. Прямо из-под носа еле вырулил жандармский самокатчик, чуть не упал и, оглядываясь через плечо, что есть сил, погнал прочь от черной бронемашины.
Я могу водить, откашлявшись, заявила Эрита. Кадет, сядьте за пулемет, надо пробиться через заставу!
Паренек помотал головой, не отрываясь от дороги:
Нас там ждут. И пушку развернули, как бог свят. Влупят, мокрое место останется.
А вы с разгона!
На таран, что ли? Капонир из камня, башня железнаяв блин сомнемся. Это ж Ваше Высочество, броневикпротив пехоты! или конницы
В объезд, подлезла Лисси.
В первый пруд, ан! Я тут дорог не знаю.
Вспомните, вы смотрели сверху, настаивала Эрита.
Да дьявол их не разберет, парк старый, кроны сомкнуты. За большим дворцом дома какие-то
Это службы.
Мачта, труба дымовая
Телеграф и электростанция.
Чуть к юго-западуэллинг, дирижабельное поле и ангары. Дальше дворецшпилястый, маленький
Дом Птицы-Грозы, там принц наукой занимается.
Он разве ученый?
Он все на свете. Эрита, морщась, терла помятое горло. Пловец, авиатор, наездник, под парусом ходит.
Справа жандармы! предостерегла Лисси, взглянув в бортовую щель. Трое с велосипедами, таились за шпалерой.
Куда им, с шилом на пулемет, злорадно процедил кадет. Но долго кружить нам не дадут В общем, благородные барышни, слушать меня и делать, что я говорю. Приказ ясен?
Когда броневик уперся в деревостволы его картечницы смотрели в рощу, самокатчики осмелели, хотя по-прежнему хоронились за живыми изгородями. Прискакал взвод из штурмового эскадрона, брякая гранатами в сумках, а за жандармамирасчет с полевой реактивной пушкой в четверной упряжке. Быстро спешиваясь, стрелки, пригнувшись, разбегались вдоль шпалер и занимали позиции, а артиллеристы разворачивали свою адскую трубу и открывали зарядный ящик.
В корпус не бить! Штабс-ротмистр метался между пушкой и стрелковой цепью. Только под колеса! Гранатыдымовые, осколочных не брать! Первое отделение, бегом в рощу, отрежьте им путь!.. Сдавайтесь! закричал он в рупор. Выходите из броневика, подняв руки! Считаю до тридцати, потом открываю огонь! Раз! два! три!..
Броневик тупо жужжал мотором, башенка не шевелилась, дверцы оставались закрытыми.
тридцать! Орудиепли! Удальцы, в атаку!
Пушка взревела, выплюнув хвостатую ракету, у колес броневика взметнулись дым с огнем, полетели гранаты, лопаясь пухлыми белыми облачками, а жандармы с нестройным «Уррра!» кинулись со всех сторон к машине.
Сейчас старший скажет: «Нас надули». Огонек, подобрав юбки, ломился через заросли вдали от поля боя. Девчонки спешили за ним. Потом скомандует: «В седло!» Верхом они быстрее нас. Если я не ошибся он встал на цыпочки, стараясь заглянуть поверх кустов, до жилья челяди мер сто. Или добежим, или нас сцапают как кроликов. Пригнитесь!
Что нам, на полусогнутых бежать, по-черепашьи? сердито спросила принцесса.
Все ваш фасон долгополый! прошипел в ответ парнишка. С ним на ровном месте спотыкнешься. Носили б юбки покороче или верховые брюки!
Вы советуете нечто непристойное, шикнула Лисси.