Ты зачем туда забрался, паскуда? тотчас пристал рудой. Слезай немедля!
Не обращая внимания на буйствовавшего гнома, орк осыпал себя и основание ветки смесью Йалласарапорошком, что отгонял большинство обитавших в Ашдир-Кфааре тварей. Вокруг растекся резкий терпкий аромат, от коего нос забился слизью, а в глазах возникла неприятная резь.
Это что еще за дрянью несет?! Ты что колдовать там взялся, негодяй?! заревел под деревом уроженец Снежного Хребта.
Чего орешь, Кьерн? Дрыхнуть пора, подошел насупившийся Фендур.
Зеленая паскуда непотребство творит, по деревьям удрать вздумал. Приятеля своего грохнул, а теперича нас вонью травит! пробурчал рыжий, тщась забраться по морщинистому комлю. Сие у него не получилось, поскольку гном не додумался (али не захотел) отложить секиру.
Дык, никуда он не денется. Только попробует улизнуть, как Эдова змеюка живо его поджарит, пожал плечами пшеничнобородый.
Проваливай, стяжатель. Знаю я, что ты с паскудой заодно, окрысился дверг.
Умолкни, гном, зашипел в лицо Кьерну подскочивший Морнингер. На твои вопли скоро сбегутся все бестии Ашдир-Кфаара.
Ну и что? кичливо выгнул грудь карлик. Твоя тварь их спалит так же, как недавно зубастых ящериц.
Может и спалит, качнул головой юнец. Но только после того, как они растерзают тебя.
Ты чего рехнулся, Эд? коротышка обиженно выпучил глаза. Уже совсем не разумеешь, что говоришь? Кто тогда преступников в Нарлахе карать будет? Порядок наводить да справедливость вершить?
Я довольствуюсь услугами Фендура, последовал невозмутимый ответ.
Фендура?! прыснул рудой. Этого корыстника и проходимца, кой за копченый окорок матушку родную освежует?
Я просто прошу тебя не шуметь, разделяя слова, молвил отрок. Веди себя тихо и твоя шкура останется невредимой.
Комендант Нарлаха отвернулся и зашагал в другую часть маленького лагеря.
Шкура останется невредимой проворчал ему вслед рыжий. Гляди, кабы я с тебя кожу не содрал.
Тем не менее, дверг решил-таки внять словам барона и, замолчав, уселся под деревом.
Нааты! внезапно подскочил Кьерн и почал лихорадочно разгребать листву.
Судя доходившим до смежившего веки орка звукам, в том месте, куда опустил свой зад гном, ползала какая-то небольшая гадина, навроде жука. Рудой завизжал, аки увидевшая мышь благородная девица, и взялся остервенело крушить тварь бродэексом. Прочный панцирь создания отнюдь не сразу поддался ударам подгорной стали.
Расправившись с отвратительным существом, карлик еще долго возилсявероятно, выбирая из земли зерна наата. В конце концов, зеленокожий перестал обращать внимание на усердное пыхтение коротышки.
Дрогг не чаял, что ночь пройдет спокойно. На краю дремлющего разума орк слышал, как поблизости верещали, курлыкали, ухали и клекотали обитатели чащи. Из зарослей доносились шуршание и шорох, вокруг бивака кружили скрытые занавесом лиан бестии, но созданная зельем мэтра Тарвиона преграда не позволяла им ворваться в лагерь.
Орк не понял, пробудили ли его неожиданно раздавшиеся хруст и треск, или он открыл глаза за миг до того, как чащу огласили оные звуки. Складывалось впечатление, что сквозь заросли ломилась стая обезумевших троллей. Спутники Дрогга также услыхали катящийся оглушающей волной шум. Алхимик с помощником взялись торопко сворачивать палатку. Кьерн и Фендур, повернувшись в сторону, откуда приближались неведомые создания, приняли боевые стойки. Позади гномов, прикусив губу и подтянув к себе грумзарда, замер Морнингер. После ночного избиения змеечеловек выглядел жутко: сокрытая маской из запекшейся крови морда распухла, ошметками свисала разорвавшаяся чешуя, глаза заплыли, превратившись в узкие щелочки. Казалось удивительным, что полукровка вообще держится на ногах. Верно, ночью мэтр Тарвион напоил его каким-то целебным зельем.
Зеленокожий спрыгнул с дерева, достал из-за спины копье. Густые предрассветные сумерки не помешали болдырю разглядеть между деревьями несущуюся на бивак черную тушу.
Это панцирный кабан, его гонит стая шакхов. Он слишком велик, нужно уступить дорогу, оповестил соратников напряженно всматривавшийся в чащу Вришх. В бледном свете лун глаза ящера лучились янтарем.
Бежать от вепря?! Ты за кого меня принимаешь?! нахохлился Кьерн.
Я на драконов охотился, а ты меня кабаном пугаешь?! поддакнул сородичу Фендур.
Карлики почали толкаться, тщась занять дюже пригодное для схватки со зверем место. Хруст и треск нарастали, закованная в роговую броню бестия приближалась. В конце концов, более могутный пшеничнобородый оттеснил рыжего.
С грохотом матерый секач ворвался на служившую биваком поляну. Следом за чудищем с деревьев прянули размазанные тени.
Сарха, колдуй! взвизгнул отшатнувшийся Морнингер.
Громадная, куда крупнее обычных кабанов, тварь и желтоволосый гном сшиблись. Набалдашник клевца опустился на могучую холку. В тот же миг Дрогг выставил рогатину, на длинный наконечник налетел большущий угольно-черный паук. Пронзенное чудище заверещало и, несмотря на рану, шустро рванулось на орка. Зеленокожий тряхнул копьем, уродливая гадина отлетела в сторону.
Болдырь не слышал заклинания змеечеловека, но нагрянувшие из чащи шакхи вспыхнули. Впрочем, колдовство грумзарду давалось куда хуже, нежели накануне. Загоревшиеся бестии тотчас потухли. Рассердившийся юнец почал трясти пленника, тыча в морду алым шаром. Чешуйчатый маг лихорадочно затряс руками. Пауки запылали по-настоящему, аки пуки сухой соломы, лишь после третьего заклинания. Языки пламени охватили и панцирного кабана. Одначе магический огонь только беспомощно стек по костяным пластинам. Зверь протащил Фендура несколько шагов и с наскока врезался в могучее дерево. Протяжно хрюкнув, тварь бездвижно замерла.
Ха-ха! Получил, оболтус! возликовал дверг. Его фраза, по всей видимости, относилась к придавленному вепрем сородичу.
Мэтр Тарвион и верный Фрумо начали копаться в паучьих останках. Морнингер, Вришх и Дрогг подошли к застывшей туше. Из-под дебелого тела торчала слабо подрагивающая рука, оттуда же текло едва слышное кряхтение.
Уберите кабана, потребовал барон, брезгливо ткнув в защищенное костяной пластиной плечо.
Орк и райзард налегли на громадный труп, но не смогли стронуть его с места.
Эй, Кьерн! Подсоби! позвал рыжего комендант Нарлаха.
Еще чего! надулся карлик. Пусть, корыстник, там и подохнет. Пальцем из-за него не пошевелю.
Я приказываю тебе, гном! взвился отрок.
А я не буду исполнять приказы, кои подразумевают совершение злодеяний, набычился подгорный житель.
Каких еще злодеяний? поднял брови Морнингер, хотя орк ожидал, что юнец повелит грумзарду спалить упрямого коротышку.
Как энто каких? передразнил барона дверг. Сей корыстник, что сейчас под тушей стонет, зело любитель за золото орка какого али иного лиходея от кары справедливой уберечь.
Ты врешь, Кьерн, отрок не решался кричать на гнома. Фендур всегда добросовестно выполняет мои поручения. В отличие от тебя.
Вот именно! яро кивнул рыжий. Я-то злодейским велениям не подчиняюсь.
Рыцарь смерил коротышку сердитым взглядом, неопределенно пожевал губами, верно, раздумывая продолжать ли бессмысленный спор. Затем приняв решение, Морнингер отвернулся от карлика и крикнул кавалеру Ордена Ребиса:
Эй, мэтр! Пусть ваш слуга поможет нам сдвинуть зверя.
Яне слуга, а ученик! обиженно отозвался миррадец.
Любезный друг, будь добр, выручи почтенных господ, алхимик положил руку на плечо подмастерью.
Тот вяло кивнул и, насупившись, поплелся в сторону мертвого кабана.
Еще один орочий пособник выискался, на плахе тебе место, отчетливо, чтобы все услышали, проворчал Кьерн, когда уроженец Драконьих гор проходил мимо.
Каштанововолосый одарил рудого гневным взглядом, но в драку не полез.
Втроем, Вришх, Дрогг и Фрумо, налегли на секача. Матерая туша снова не поддалась. Ражий тем временем переместился в дальнюю часть поляны. Дверг достал точильный камень и принялся водить им по и без того острым лезвиям бродэкса.