Она застыла, как вкопанная, с испугом глядя на незнакомого мужчину в дорогом чёрном камзоле с парчовыми вставками на плечах и с очень красивой ажурной корзинкой в руке. От господ из города не приходилось ждать ничего хорошего, и она думала, что лучше убежать, пока не поздно, но тут он увидел, что она заметила его, и поднял руку.
Погоди, дитя мое. Не бойся. Я не причиню тебе зла.
Опустив корзинку на траву возле своих ног, он медленно двинулся к ней. Она попятилась, собираясь убежать.
Не пугайся. Я не сделаю тебе ничего плохого, мягко произнёс он.
Она убежала бы, но взгляд её упал на изящную корзинку из тонких прутьев, заполненную травами, которую он оставил у дерева. Несмотря на длинную шпагу в ножнах и кинжал на поясе, вид у незнакомца был вполне миролюбивый.
Вы не видели здесь барашка? прошептала она. Белый с чёрными пятнышками.
Я уверен, что твой барашек уже дома, убедительным тоном сообщил незнакомец. А вот что у тебя с рукой?
Она прижала руку к груди и снова попятилась. Он покачал головой.
Покажи мне. Я лекарь и, может, смогу помочь тебе.
Само пройдёт, буркнула она, отступив ещё на шаг, но всё же не убегая.
Рука болела, очень. А незнакомец говорил таким мягким и участливым тоном, что она набралась смелости и протянула ему руку.
Он подошёл и начал разматывать повязку. На его гладком, без единой морщинки лице появилась брезгливая гримаса.
Тот, кто перевязывал тебя, не знал, что для этого должна использоваться чистая ткань? он открыл рану и помрачнел. Дитя мое, если срочно не принять меры, ты можешь в лучшем случае остаться без руки. А в худшем
Она не успела отстраниться, и он уверенным привычным жестом положил ладонь на её лоб. Его рука была мягкой и нежной, как у женщины, которая не занимается даже шитьём. При этом прикосновении она ощутила тепло и приятную, чуть вибрирующую силу, которая заструилась по её коже.
Жара нет, проговорил он и убрал руку. Мне нужна горячая вода и место, где я мог бы разложить инструменты.
Я должна найти барашка, робко возразила она, но он раздражённо перебил:
Я сказал, что он дома. А тебе нужна помощь больше, чем ему.
Здесь недалеко мой дом, покорно пролепетала она.
Идём, решительно произнёс он и направился к дубу за своей корзинкой.
Идя рядом с ним по извилистой тропинке, она то и дело косилась на своего спутника. Он был высок и красив, с широкими плечами и узкими бёдрами. Его фигура отличалась силой и изяществом, как бывает у настоящих благородных господ. К тому же он был молод, но не юн, и от него исходила такая волнующая сила и властность, что у бедной малышки просто кружилась голова.
Как тебя зовут? спросил он, легко перепрыгивая через ручеёк.
Дженни, ответила она.
Как мило, усмехнулся он и вдруг нагнулся и, подхватив её за талию, легко переставил на другой берег. А меня Кратегус.
Странное имя, пробормотала Дженни, пытаясь воспроизвести его про себя, впрочем, без особого успеха.
Вообще-то, это значит боярышник. Ветка боярышника красуется на моём фамильном гербе, вот я и взял себе это имя. Так принято среди врачей и алхимиков.
Вы служите при дворе епископа? догадалась она.
Умная Дженни, рассмеялся он. Именно при дворе епископа.
Но почему просто не назваться боярышником?
Это слишком просто, он пожал своими широкими плечами. Обычно избирают имена из латыни.
Для чего нужна эта латынь?
Ты любопытна, с удовольствием отметил он. Латыньэто язык, который позволяет общаться учёным людям разных стран. Они говорят на разных языках, но пишут и общаются между собой на латыни, и потому все понимают всех. Впрочем, тебе это ни к чему. Имя, данное мне при рождении, Джулиан. Джулиан из клана МакЛаренов. Так ведь проще запомнить, верно?
Да, милорд, кивнула она. Мы пришли.
Её хижина на краю соснового леса была сложена из больших белых валунов и покрыта тесом. За годы, что она жила одна, крыша прохудилась в нескольких местах, но она старалась, чтоб у неё в доме было уютно и чисто.
Джулиан, нагнувшись, вошёл в единственную комнату с низким потолком и с иронией осмотрелся по сторонам.
Почти дворец.
Не смейтесь, попросила она. Я согрею воду.
Он подошёл к покосившемуся столу и достал из-за пояса небольшой сафьяновый футляр. Развернув его на столе, он начал перебирать маленькие блестящие инструменты.
Дженни затопила очаг и поставила на него горшок с водой. Пока она делала это, он внимательно наблюдал за ней. Обернувшись, она встретила его взгляд и покраснела.
Почему вы так смотрите на меня?
А ты не знаешь? усмехнулся он. Разве мужчины не смотрят на тебя? И не говорят, что ты красавица?
Не знаю, что вам взбрело в голову смеяться над бедной девушкой, пробормотала она, краснея до самых корней своих рыжих волос.
Вода вскоре вскипела, и всё же ей казалось, что прошла целая вечность, потому что она не знала, куда деться от пристального взгляда этих насмешливых глаз. Красивый и знатный незнакомец так взволновал её, что она даже забыла о больной руке. Она без конца отводила взгляд и перекладывала с места на место свою нехитрую утварь, а его, кажется, забавляло её смущение.
Потом он, наконец, занялся её рукой.
Мне нужно очистить рану, так что будет больно, немного виноватым тоном произнёс он.
Я потерплю, пообещала она, для верности закусывая губу.
Но, может, рука у него была лёгкая, а, может, от самих рук исходила какая-то волшебная сила, но она почти не чувствовала боли. И теперь, когда его внимание было направлено на рану, она потихоньку рассматривала его вблизи.
Ему было тридцать или чуть меньше лет, но годы и невзгоды не оставили следов на его по-юношески гладком лице. У него был высокий лоб, чёрные, почти прямые брови и красивые глаза того необычайного зелёного цвета, что покрывает горные луга. В этих глазах солнечными зайчиками плясали едва заметные крапинки, а ресницы оттеняли их, делая томными и загадочными. У него был прямой нос и широкие скулы, которые совсем не портили его лицо, а блестящие, немного волнистые волосы тёмного цвета красиво отливали бронзой в лучах света, падавшего в окно.
Вот и всё, произнёс он. Ты молодец. Ни разу не пискнула.
Он открыл ещё одно отделение своего футляра и достал оттуда пузырёк из тёмного стекла. Налив на рану густой коричневой жидкости, он вытащил из кармана свёрток, а из негокусок белой тонкой ткани, какой Дженни никогда не видела.
Испуганно дёрнувшись, она проговорила:
Мне нечем будет заплатить вам, милорд!
Столько, сколько стоят мои услуги, уж точно, усмехнулся он, ловко накладывая повязку. Но поцелуя будет достаточно. А когда я приеду в следующий раз, чтоб сменить повязку, мы поговорим о цене.
Дженни затрепетала, поняв, что пропала. У неё не было сил бороться с тем, что она чувствовала, и с тем, чего хотел он. Он поднялся и, обняв её своими сильными руками, притянул к себе. Она совсем близко увидела зелёные смеющиеся глаза и отважно подумала: «Будь, что будет»
Ты ведь позволишь мне приехать снова? прошептал он, обдавая её лицо тёплым дыханием.
Да шепнула она, и он поцеловал её в губы, а потом разжал руки и, подхватив свою корзинку с травами, вышел из хижины.
А она так и осталась сидеть у стола, боясь вздохнуть, и думая лишь о том, чтоб он приехал снова.
Глава 6
Мне снова снился сон, сообщила я Фарги, когда утром он без стука возник в моей спальне.
Я сидела на постели, обхватив руками колени, и мечтательно смотрела на Иеремию, который старательно умывался, лёжа рядом.
Я знаю, с усмешкой кивнул Фарги. Я уже успел насладиться зрелищем, запечатлевшимся в твоей прелестной головке. И что ты об этом думаешь?
Это не инкуб. Просто это был странный сон. А теперь мой мозг таким необычным способом переварил полученную мною за день информацию. Я хотела снова увидеть этого зеленоглазого. На банке с кошачьим кормом написано: «Лучшие во Вселенной мясные тортинки для вашей киски от Дональда МакЛарена». Мне никогда не нравилось имя Дональд, но нравилось Джулиан. И моя рука зажила! я продемонстрировала ему руку. Даже шрама не осталось.