С готовностью его проявлю, отозвался я.
Долгоруков по-отечески тепло улыбнулся.
Что ж, с завтрашнего дня начинается новая жизнь вашего сиятельства.
И как долго она продлится? Вы собираетесь хранить этот флакон вечность?
Мне хочется надеяться, что случай откупорить его мне никогда не представится. Не теряйтесь, ваше сиятельство. Не подводите наси все будет хорошо.
Я едва расслышал последние слова ректора. Голова резко закружилась, комната начала вертеться перед глазами, и камин, кушетка, огни свечей превратились в размытые пятна. Вокруг шеи словно замкнулся жесткий ошейник, едва позволявший вздохнуть.
Я инстинктивно дернулся, потянулся руками к шее, пытаясь просунуть палец между этим ошейником и кожей. Защититься, сбросить его с себя тщетно. Я воззвал к силе, но она не откликнулась. Не пришла. Руки и ноги ослабели, жизнь словно покидала меня, а сознание словно уплывало куда-то далеко
Во тьму.
Спокойной ночи, ваше сиятельство, раздалось откуда-то издалека. И добро пожаловать в настоящий Аудиториум.
***
Звон церковных колоколов разбудил меня еще до рассвета. Я распахнул глаза и по привычке вскочил, но тут же со стоном рухнул обратно на подушку. Голова раскалывалась, а все тело ломило так, словно меня отпинала толпа футбольных фанатов.
Вот же дерьмо. Так
Потолок. Знакомый. Моя комната в Домашнем корпусе?
Осторожно повернув голову, я уперся взглядом в идеально заправленную пустую койку. И тут же вспомнил, что стало с тем, кому она принадлежала.
Черт возьми, а я-то понадеялся, что это был сон. Хренушки мне.
Миша? радостный голос Сереги окончательно вернул меня в реальность. Миша проснулся! Коля, беги сюда!
Из ванной комнаты выскочил голый по пояс Сперанский. С мокрых рыжих кудрей ручьем стекала вода, и лекарь на ходу пытался вытереться.
Аллилуйя! вздохнул он и показал мне палец. Сколько видишь?
Один палец и одного мокрого болвана, ухмыльнулся я. Какой сегодня день?
Воскресенье. Два дня после Кражи головы.
Ого! Последним, что я помнил, был разговор с ректором в ночь с четверга на пятницу. Неплохо меня вырубило
Какие новости? спросил я.
Ты лучше скажи, как себя чувствуешь.
Да нормально, только все тело болит и голова чугунная. И жрать хочу.
Ну еще бы после того забега-то.
А что было?
Что, не помнишь, как мы с Ленькой удирали от охраны? удивился Ронцов и украдкой мне подмигнул. Как перекидывали Аньку через забор, чтобы она спрятала Голову в гроте? Ты, правда, уже по дороге в корпус головой приложился
Ага, значит. Вот какая у нас версия. А Фрейд не промахза пару дней все хорошо обстряпал. Значит, мы теперь герои-похитители Пантелеева. Интересно, какую легенду в итоге придумали для гибели Княжичей?
Голову-то вернули? спросил я, усаживаясь в кровати.
Ты уж извини, без тебя пришлось. Ну как вернули Принесли тихонько и поставили на крыльцо Лабораториума. Леня не особо сопротивлялся. Забавный он.
Это да. Ленькатот еще фрукт
Я задумчиво уставился в стену. Нужно подниматься, собираться и ненароком выведать у соседей, что в итоге с Меншиковым и компанией. В воскресенье учебы не было, но нас часто гоняли на воскресную службу в местную церковь, да и к балу требовалось готовиться, будь он трижды неладен
Миш, идти сможешь? Сперанский глядел на меня с беспокойством. Когда тебя вчера вечером принесли из лазарета, куратор сказал передать тебе, как очнешься, зайти к нему. Говорит, дело есть. Видимо, будем отдуваться за кражу
Ронцов кивнул.
Да, было такое дело. Но сперва надо сходить на службу. Панихида все же. Траур
Что за траур? прикинулся дурачком я.
Серега приподнял брови.
Да как же По княжичам. И И Грише.
Ты действительно не помнишь?прозвучал в голове голос Ронцова. Не поверю! Я же видел тебя в покоях ректора, когда уходил. Ты должен все помнить!
Помню я, расслабься,проворчал я, с трудом сдерживая рвотные позывы. Голова болела так сильно, что меня выворачивало наизнанку от спазмов. Но официальной версии не знаю.
Короче, передрались они. Дуэль была большая Меншикова с Гагариным. Забелло был секундантом Меншикова, Гриша Гриша, дурень, согласился быть секундантом Гагарина. Видать, хотел подружиться с более умелым менталистом. Ну и Исаев с ними затесался. В общем, что-то у них пошло не так. То ли какой-то артефакт из-под контроля у Гагарина вышел, то ли Меншиков винамия нанюхался Словом, никто не выжил. Такая вот дуэль
Зря Гриша с нами не пошел, вздохнул Коля. А я все гадал, куда он запропастился, когда мы Голову прятать пошли
Я старательно изображал скорбь, хотя особых сложностей это мне не доставляло. Голова раскалывалась. Заметив это, Сперанский наклонился ко мне.
Голова болит?
Ага
Где?
Я осторожно прикоснулся к правому виску.
Вся правая половина, глаз Глаз аж вырвать хочется.
Понятно, хмыкнул лекарь. Мигрень обыкновенная. Давай сюда башку, лечить буду. А потом пойдем на панихиду. До этих княжичей мне дела нет, но надо почтить Гришу.
***
Аудиториумская церковь носила название Домовой, но на деле представляла собой довольно большой храм. Туда при желании мог поместиться весь курс. И сейчас, холодным и пасмурным воскресным утром, в стены храма набилось достаточно народу.
От студентов я выяснил, что тела погибших уже отправили родственникам, а сегодняшняя служба была скорее данью уважения.
Я в бога не верил, но чувства верующих уважал, поэтому стоял все время, пока пели молитвы. Успокоившаяся было мигрень снова расцвела цветком боли от тяжелого запаха благовоний, но я терпел.
Многие девчонки плакали, большинство парней казались потерянными. Во время службы все молчали, но по дороге в храм я то и дело слышал обрывки разговоровгибель княжичей стала для однокурсников настоящим шоком. Многие впервые столкнулись со смертью и пытались переварить этот новый опыт.
Когда все закончилось, мы вывалились на улицу. Грасс, вытащив из рукава кителя сигарету, воровато огляделась по сторонам и незаметно свернула на узкую тропу паркабегала курить, пока никто не видел.
Я пустил Сперанского и Ронцова впередмногие однокурсники подходили к нам и выражали соболезнованиявсе же мы с Афанасьевым были соседями и дружили.
Знали бы они, как все обстояло на самом деле
Я уже почти оторвался от взволнованных ребят, когда кто-то крепко схватил меня за рукав.
Погоди, Михаил.
Я обернулся.
Константин Денисов, совершенно подавленный и мрачный, как грозовое питерское небо, отпустил мою руку и кивнул в сторону.
Нужно поговорить. Пять минут. Пожалуйста.
Я чуть не икнул от такого внезапного приступа вежливости, но язвить не стал. В конце концов, Денисов, хоть и связался не с теми людьми, но все же с ними дружил. Следовало это уважать. Особенно сейчас, когда они совершенно точно уже никому бы не причинили вреда.
Да, конечно, отозвался я и, махнув рукой соседям, последовал за Денисовым.
Вражина замялся, явно осторожничая со словами.
Извини, что влезаю, наконец сказал он. Понимаю, у вас самих горе. Вы с Гришей дружили. Но я хотел задать тебе вопрос. Это очень важно.
Я кивнул, чувствуя неладное.
Задавай, Костя.
В тот вечер Перед тем, как Меншиков и друзья пропали Ты не замечал ничего странного?
Помимо того, что вломился в Лабораториум и усмирял говорящую отрубленную голову? печально улыбнулся я.
Денисов мотнул головой.
Я не об этом. Ты не видел в ту ночь Меншикова? Или Исаева с Забелло? Они не сталкивались с тобой?
Нет, солгал я. А что?
Мой противник молчал, опустив глаза.
Константин, в чем дело?
Я не знаю, могу ли тебе доверять, оглянувшись по сторонам, тихо ответил он. Но меня во всем этом кое-что слишком уж смущает. Михаил, не могло быть никакой дуэли. Я точно знаю, что Андрей, Казимир и Матвей в ту ночь ушли за тобой.
Глава 2
Ежась от холодного ветра, Денисов выжидающе смотрел на меня. Я отвел глаза.
Не знаю, Костя. В дуэль мне верится с трудом, но