Половинаэто целых пятьдесят лучников. Каждый день нюхать вонь от пятидесяти потных мужлановуж избавьте меня от такой радости!
Джон чувствовал, как горячей волной прилила к лицу кровь и как впились в мясо ладоней ногти сжавшихся кулаков. Как будто ему снова стало шесть лет и соседские задиралы снова обозвали его тошнотиком и обосранной жопой. Неужели всю жизнь его будет преследовать этот морок?
Но из соображений безопасности снова послышался сверху баритон Роберта Буршье.
Ах, бросьте! перебил его звонкий голос Ниссы. Какие опасности могут угрожать мне здесь, в Бордо?! К тому же, в замке всегда найдется с десяток арбалетчикови это не считая слуг и прочая. Я полагаю, сир Роберт, что мы закрыли этот вопрос, по голосу принцессы чувствовалось, что она начинала не на шутку сердиться.
Как будет угодно вашей милости, со вздохом ответил барон Буршье.
Лучше скажите мне, сир Роберт, как вам нравятся мои дракончики? Вот эти, на платье? Правда ведь, они милые? Наши ткачихи в Тауэре вышивали их по моим рисункам! Граций сказал, что они выглядят точь-в-точь как настоящие, засмеялась принцесса. Как будто этот подлиза видел настоящих драконов! Так что, они вам нравятся?
У вашей милости несомненный талант изобразительного свойства! голос Роберта Буршье звучал вполне искренне. Хоть ваш духовник и считает, что христианской принцессе не к лицу иметь на одежде языческих химер, я не могу полностью согласиться с ним в этом вопросе. Однако, как бы очаровательны ни были ваши дракончики, нам необходимо решить еще один вопрос: когда Вы намереваетесь продолжить плавание в Байонну? Ведь совершено неразумно держать на якоре те девять когов, на которых мы прибыли сюда. Однако, чтобы реквизировать новые, необходимо заранее знать день отплытия.
Я сообщу Вам об этом позже, сир Роберт, отмахнулась принцесса.
Но когда «позже»? не отставал глава миссии.
Тогда, когда решу!
Джон слышал, как бойко застучали по половицам удаляющиеся шаги принцессы. «С другой стороны, жить не в замке может иметь и свои плюсы. По крайней мере, подальше от прилипчивого Белоручки».
Выбравшись из каменного лабиринта, Джон присоединился к остальным лучникам, выстроившимся на площади перед замком, рядом с неказистым зданием монетного двора. Ждать капитана пришлось долго. Церковные колокола уже давно пробили двумя ударами девятый час, нону.* Наконец, де Вир вышел из главного входа, но лишь для того, чтобы объявить, что пока еще не принято решение о том, куда распределить лучников на постой. Товарищи Джона недовольно загудели. Эмери прикрикнул на них, после чего, смилостивившись, разрешил побродить по городу до вечернего ангелуса.**
[*Около трех часов пополудни]
[**Колокольный звон, обозначавший конец рабочего дня и призывавший к вечернему вознесению молитвы «Ангел Господень»]
Джон и Томас немедля отправились искать публичные бани. Торговец на рыночной площади уверил их, что ближайшая баня находится у лечебницы Святого Иакова, но она, скорее всего, уже закрылась. Джон все же решил направиться туда. Сначала им пришлось долго кружить вокруг рынка, постоянно утыкаясь в тупики, заваленные мусором и нечистотами, где по грудам разлагающих отходов сновали юркие черные крысы, иногда становящиеся добычей полудиких котов и красноногих аистов. Насилу выпутавшись из паутины узких улочек, Джон и Томас вышли к старой городской стене с воротами и звонницей. Это, как сообщил им проходивший мимо монах-кармелит, была городская мэрия, от которой до лечебницы Святого Иакова рукой подать, нужно лишь все время идти на юг.
Увы, двери бани захлопнулись едва ли не прямо перед их носом. Сидевший неподалеку горбатый нищий, немного говоривший по-английски, растолковал Джону, что следующая баня будет у аббатства Сент-Круа, на самой южной оконечности города. «Не успеем», с досадой подумал Джон. «Придется мыться в реке. Если, конечно, удастся найти в ней местечко почище. А не как в порту, где вода грязнее, чем в сточной канаве».
По широкой улице они спустились к Соляным воротам, оттуда двинулись вдоль берега на юг, присматривая место почище. Задача была не из легких: вся прибрежная кромка была усеяна где мертвой рыбой, где требухой, где подгнившей ботвой. Пришлось пройти более мили, прежде чем им попалось более или менее чистое место, хоть и поросшее бурыми мохнатыми водорослями.
Наскоро ополоснувшись и просохнув по-быстрому, Джон и Томас спешно принялись одеваться. Колокол за городской стеной отбил три тягучих удара. «Angelus Domini nuntiavit Mariae»*, услышал Джон за спиной шепот Томаса. «Не до молитв сейчас, дружище, нужно спешить», поторопил Джон своего приятеля. Быстрым шагом, то и дело срываясь на бег, они двинулись в сторону замка. Не угроза штрафа подстегивала Джона, нет: его выворачивало от одной лишь мысли, что Белоручка опять примется пенять ему при товарищах, отчитывая его, словно нашкодившего сопляка-новобранца.
[*Лат. «Ангел Господень новость принес Марии»]
По счастью, этого не случилось. На площади перед замком Ломбрьер, напряженно озираясь по сторонам, переминались с ноги на ногу с десяток лучников, видимо, тоже опоздавших на построение. «Где капитан?» спросил Джон у одного из них. «Говорят, увел всех наших куда-топохоже, селиться». Вскоре выяснилось, что королевских лучников определили на постой в квартале Ля-Руссель, что к югу от замка, сразу за речкой Пег. Куда же девать восьмерых опоздавших, долго не могли придумать. Наконец, из ворот замка вышел юноша лет восемнадцати, несомненно, из знатныхи приказал заселить оставшихся лучников к нему, на холм Паулина. Джон и семеро его товарищей, выстроившись в колонну по двое, двинулись на север. «И кланяйтесь поясно мессиру капталю!» проводил их напутственной речью сотник Эмери де Вир. «Не то жить бы вам где-нибудь в грязных халупах улицы Потаскух».
Кто такой капталь? спросил Джон у Томаса, немного знакомого с гасконскими порядками.
Тот молодой господин, что приютил нас у себя, ответил лучник. У гиенцев странные названия для правителей. Мне доводилось слышать даже про какого-то местного султана. А некоторые называют свои сеньории сириями. В общем, капталь Бюшазначит просто сюзерен земли Бюш. Это к западу от Бордо, в сторону Аркашонского залива. Что-то вроде графа, только чуть повыше. Похоже, наш король весьма дорожит этим молодым бароном, если даже возвел его в кавалеры нового Ордена Подвязки.
Да, я слышал об этом, кивнул головой Джон. Если ничего не путаю, его зовут Жан де Грайи?
Так и есть, подтвердил Томас. Третий этого имени. У него имеется свой фьеф в Бордо, местные называют его холмом Паулина. То есть он получается одновременно и барон, и горожанин Бордо.
Справа от себя Джон заметил высокий каменный колодец, а чуть далее за нимкаменное здание с кривоватой вывеской. Всем своим видом оно явно напоминало публичные мыльни. Как будто в подтверждение этого, из дверей здания вышел старик с мокрыми волосами и висевшим на плече мочалом.
Вот же чертов торговец! выругался Джон. Какого рожна он послал нас в другой конец города, если баня была прямо под носом?!
С ума сошел?! загоготал Томас. Или ты у нас сменил веру и втихаря обрезался?
Однако Джон уже и сам понял свою оплошность, заметив на вывеске иудейские письмена.
***
За каким лядом нам переться в эту гору, Арно? Гастон недовольно ковырял палкой влажную землю. Или тебя так сильно напугал этот призрачный дикарь, что ты готов спрятаться от него на вершине скалы?
Где ты узрел тут скалу, мой неподатливый Гастон? Или этот небольшой приступок ты называешь скалой? А может, ты просто ленишься пошевелить своей драгоценной задницей? Тут всего-то подняться по тропинке в горкуи весь разговор.
Поворчав еще немного по привычке, Гастон, в конце концов, согласился.
Арно еще издали присмотрел этот утес, мрачно нависавший над Дордонью. Как будто кто-то гигантским ножом рассек покрытый лесом холм, обнажив его скалистое нутро на срезе. На самую вершину скалы Арно подниматься не стал, решил остановиться на этой едва заметной снизу площадке. С северной стороны ее прикрывал крутой лесистый склон, а с югапочти отвесный обрыв, у подножья которого поблескивала закатным шафрановым блеском гладкая лента реки. Если кто и вздумает подкрасться к ним ночью, то только по той узкой каменистой тропинке, что привела их сюда.