А ты, я слышал, решил съехать от нас? неожиданно сменил он тему.
Ивар кивнул.
Ну что ж, вольному воля. Не по душе, стало быть, пришелся тебе наш быт, слишком суров показался? не дожидаясь ответа, Безиан задал новый вопрос:
И у кого же ты остановился? Где тебя искать, случись что?
У ворот Дижо, слева от таверны «Три жида» есть дом глинобитный в два этажа, там еще хозяин безглазый
Ивар осекся на полуслове, заметив, что Безиан смотрит на него как-то странно: холодно-отчужденно, едва ли не с брезгливостью.
Что с тобой? с недоумением спросил его Ивар.
Со мной-то все хорошо, скривился Безиан. А вот за твою душу мне тревожно
О чем ты, брат Безиан?
О соседях твоих. Или не видел, куда селишься?
Ах, ты про это Честно говоря, домовладелец мне ни словом не обмолвился, я уж только потом узнал
Но все же решил жить с ними под одной крышей? неприязнь буквально сочилась из глаз Безиана.
Да с чего ты так взволновался? Я же с ними не в синагогу собрался, попытался отшутиться Ивар.
А ты помнишь, что сказано в Евангелии от Иоанна? Что отец ихдиавол, человекоубийца от начала, лжец и отец лжи.
Но разве Иисус имел в виду все семя Авраамово? Он же ведь и сам Ведь у Иоанна сказано про фарисеев, а не про всех иудеев.
Нет-нет, там отчетливо написано: «иудеи»! И повторено многажды. И разве не доказали они сами, деяниями своими, правоту Евангелия? Кто, как не они, открыл нурманам* ворота Бордо?
[*Викингам]
Но это же довольно нелогично, брат Безиан. Ведь первыми, кого истребили нурманы, были бордоские евреи, как самые зажиточные. Зачем им было пускать в город собственную смерть?
А потому что вечно пытаются перелукавить других, а в итоге наказывают сами себя своим хитродушием и жестоковыйностью! А в Испанию магометан тоже не они пустили?! Безиан едва не задыхался от возмущения.
Даже если это было и так, брат Безиантот еврей, что живет со мною, вряд ли настолько древний, чтобы соучаствовать в погибели Сефарада.* По крайней мере, на вид ему явно меньше шести сотен лет, улыбнулся Ивар.
[*Название Пиренейскогополуострова на средневековом иврите]
Ты не понимаешь! горячился Безиан. И тот иудей, что живет с тобой, и тот, что впустил нурманов в Бордо, и тот, что ковал гвозди для креста Спасителявсе они суть один и тот же iudeus immortalis,* вневременная сущность, порожденная Врагом для истребления христиан. Или, скажешь, это не иудеи подговорили прокаженных отравить колодцы четверть века назад? Пусть за ними и стоял гренадский корольно ведь они сами вызвались услужить ему. Потому что, как сказано в одной книге, иудеи суть гнусные, подлые, мятежные, похотливые, алчные, зловредные еретики, беспокойные честолюбцы, вероломные лгуны и безбожники, бритые затылки, разносчики зла, эгоисты, надменные спесивцы, богохульники, непочтенные к родителям, неблагодарные святотатцы, неспособные любить, необузданные, невоздержанные, не знающие жалости жестокие предатели, развратники, надутые тщеславием, платящие злом за добро, друзья мести и враги христиан.
[*Досл. бессмертный еврей, «вечный жид»]
Безиан аж закашлялся от натуги и негодования.
Но есть же в них и польза, возразил Ивар. Помнишь, к чему призывал Святой Бернар Клервоский во времена альбигойских походов? Не убивать и не преследовать евреев, ибо они суть живые книги, хранящие свидетельство о древних пророчествах и страстях Христовых.
При чем здесь «убивать»?! возмутился Безиан. Разве я призывал убивать их? Или я, по-твоему, безумный «пастушок»?* Я толкую о том, что христианину, пекущемуся о своей душе, не следует подпускать слишком близко к себе это коварное племя. Ибо неопытному уму слишком легко увязнуть в тенетах псевдоумных словес, что с дьявольской изворотливостью плетут ихние маймониды,** себе на прибыль, а нам на погибель
[*Второй «крестовый поход пастушков», имевший сильную антиеврейскую направленность, имел место в 1320 г.]
[**Маймонидвыдающийся еврейский мыслитель XII века]
Но как же Авраам, Моисей, пророки и апостолы? Они же все были евреи? Как же понимать слова Иоанна «salus ex Iudaeis est»?* Или слова апостола Павла о том, что иудеям вверено слово Божие?
[*Ибо спасениеот иудеев]
Это другое, досадливо поморщился Безиан. То были евреи Первого Завета, еще не потворенные Нечистым. Да, верно: спасениечерез иудеев. Но что значит «через»? А то значит, что Второе Пришествие Христа случится лишь после крещения иудеев. Понимаешь? С одной стороны, не будет евреевне будет и спасения, и вечной жизни. Оттого-то и нельзя их лишать жизнипо крайней мере, не всех. С другой же стороны, их жестоковыйность и коварство, их нежелание принимать истинную верувсе это отсрочивает приход Спасителя, продлевая царство смерти и зла на Земле. И все люди доброй веры оказываются, таким образом, в заложниках у них у ихней упертости
Безиан хотел еще что-то добавить, но снова закашлялся и потому лишь махнул рукой. Похлопав лекаря по костлявой спине, Ивар спросил:
Брат Безиан, а как называлась та книга, что ты упомянул?
Разве ж я помню? просипел Безиан. У тятеньки моего хранилась, я еще в отрочестве читал. У тятеньки большая библиотека была, книг тридцать. Сильно грамотен был родитель мой. Хоть и недосуг ему читать было, ибо трудился не покладая рук.
Ивар не стал уточнять, кем трудился покойный отец Безиана. В аббатстве ему уже поведали, что брат лекарь приходился незаконным сыном одному известному доминиканцу, прославившемуся своим усердием на ниве искоренения ересей.
***
«Это не замок, а какая-то сурочья нора», раздраженно думал Джон, поднимаясь по узкой каменной лестнице замка Ломбрьер. «Как вообще можно не запутаться в этом нагромождениикомнат, клетей и переходов?»
Встречать принцессу высыпали едва ли не все обитатели замка, начиная с сенешаля Томаса Кока, коннетабля Джона Стретли, королевского прево Мэттью Хэмптонаи заканчивая конюхами, полотерами и поварятами. Сотник Эмери де Вир приказал Джону, Томасу и еще троим лучникам отнести в главную залу лари с королевскими документами. В провожатые им выделили молодого слугу, который, видимо, и сам неважно ориентировался во внутренностях замка. Горе-провожатый по ошибке завел их на тюремный двор, к пыточным и карцерам; оттуда пришлось возвращаться через какие-то гардеробные, кладовые, загоны для скота и прочие узкие клетушки, непонятно для чего предназначенные. Затем вдруг ониоказались в огромном просторном помещении, длиною в полсотни шагов и шириной немногим менее, ярко освещенном тремя высокими стекленными окнами и множеством горящих подсвечников. Это и была главная зала замка Ломбрьер, наследноговладения английского короля в вольном городе Бордо.
Эмери де Вир уже находился там, вместе с Робертом Буршье, принцессой Джоанной и другими знатными сеньорами. Предсказуемо попеняв Джону за нерасторопность, Эмери кивком указал, куда ставить лари. Джон, все еще не теряя надежды попасть в мыльню до донца дня, спросил сотника, может ли он уже отлучиться в город. «Нет», отрезал де Вир. «Ждать моих распоряжений у главного входа в замок».
«Сукин ты сын!» выругался про себя Джон, возвращаясь назад по узким каменным галереям. Он даже не заметил, как оказался в одиночестве и, похоже, опять заблудился. «Здесь мы точно не проходили, эту капеллу я бы запомнил». Лестница вниз уводила в винный погреб, верхняяутыкалась в заколоченную дверь, проход справа вел на псарню, дверь слеваво внутренний двор. Джон направился туда, надеясь перехватить кого-нибудь из слуг и спросить дорогу у них. «Если, конечно, эти бездельники понимают английскую речь».
Фрагмент 2
Сверху, над головой Джона, неожиданно скрипнули половицы, а затемпрозвенел возмущенный голос принцессы Джоанны:
Сир Роберт, я даже слышать об этом не желаю! Не-же-ла-ю!
У принцессы был очень пронзительный голос: даже когда она говорила спокойночто случалось не так частослышно ее было издалека.
Но миледи Джоанна, так было бы благоразумнее, прогудел сверху сердитый баритон Роберта Буршье. Хотя бы половину поселить в замке, а половинув городе.