- А надо?
Я удивился и ничего не сказал. В графе Подъездная дорога мысленно отметил: плохая.
Предназначенный к продаже дом виден был издали. Красная черепица, башенки, флюгера, кованая решетка балконов - художник был не дурак пожить, при виде дома я испытал к нему, покойнику, почти зависть. Нервная дорога, пустыри и ухабы вокруг - все это вдруг потеряло важность, вернее, наполнилось другим смыслом: передо мной был не дорогущий дом у черта на куличках, а удаленный от суеты замок, место уединения, окруженное дикой природой
Пока клиент загонял машину в гараж, я стоял посреди широкого двора, дышал запахом листьев, устилавших стилизованные под старину каменные плиты, смотрел на флюгера и пытался - хотя бы приблизительно - прикинуть возможную цену всего этого великолепия. Ох, это будет венец моей риэлтерской карьеры, однако и покупателя найти будет непросто, уж больно кругленькая сумма вырисовывается
Посреди двора имелась неправильной формы клумба с огромным камнем в центре. Это откуда же пришлось везти такую глыбу?
- Это что? - спросил я клиента.
- Это фонтан, - отозвался тот будто нехотя. - Работает от насоса
- Можно включить?
- А зачем?
Он раздражал меня, угрюмый и бестолковый продавец сокровища.
- Мы ведь привезем сюда покупателя, - сказал я терпеливо. - Фонтан стоит денег, и не маленьких.
Клиент снова пожал плечами. Поднялся на широкое крыльцо с двумя мраморными псами по бокам; в руке его позванивала связка огромных сейфовых ключей - вроде того, что открывал железную дверь у меня в квартире, но побольше.
Когда ключ скрежетнул в замке, я почему-то разволновался. Слишком нравился мне этот дом. Слишком хотелось, чтобы то, что внутри, не обмануло ожидания. Клиент открыл тяжелую дверь и шагнул внутрь; я, почти против воли, удержался.
Хотелось продлить удовольствие.
И - почему-то - возникло беспокойство. Возникло и исчезло, как тень пролетевшей птицы.
- Ну идите, - глухо донеслось из дома. - Тут, конечно, бардак
Я вошел. И с первого взгляда понял, что дом не обманул меня. Мебели почти не было, зато был большой камин с кованой решеткой, стены из ноздреватого кирпича и несколько картин маслом на больших картонках.
- Не боитесь, что украдут? - спросил я, задерживая взгляд на картинах.
Я знал, что мой спутник пожмет плечами, и не ошибся в своих ожиданиях.
- Пока не украли, - равнодушно сказал клиент. - Это отцу дарили Они ни хрена не стоят.
Я двинулся вверх по узкой витой лесенке, на втором витке остановился и посмотрел вниз. Клиент зачем-то снимал со стены ближайшую картину; я ничего не понимаю в живописи, и несколько помидоров на голубом столе ничего не сказали ни сердцу моему, ни рассудку. Я собрался было подниматься дальше, когда клиент, пыхтя, развернул картонку обратной стороной ко мне.
Я вцепился в узкие перила, еще не понимая, откуда страх, но кровь уже рванула от лица, щеки онемели, а ладони прилипли к железу. На обратной стороне картонки была нарисована старая женщина. Очень старая. И очень знакомая. Та, что продала мне когда-то цветочную луковицу.
Наверное, мой возглас получился очень выразительным. Во всяком случае, клиент на минуту вышел из своей угрюмой спячки и взглянул на меня с беспокойством:
- Что?
- Позвольте посмотреть, - сказал я сухими губами и очень осторожно, стараясь не оступиться, спустился с лестницы.
Клиент выглядел удивленным:
- Что?
Картонку он поставил у стены - помидорами наружу.
Не обращая внимания на его удивление, я поднял картину и развернул обратной стороной. Там, на изнанке, не было никакого портрета - только теснились, переплетаясь листьями, очень мелкие синие, коричневые и темно-желтые цветы. Абстрактный рисунок, будто на обоях.
- Простите, - сказал я, опуская картонку. - Мне показалось
Клиент даже плечами пожимать не стал.
Ясно было, что переплетение цветочков сыграло со мной шутку, ясно было, что старуха явилась из памяти совершенно случайно, - однако обаяние дома с флюгерами для меня угасло. Я бродил по комнатам, делал пометки в записной книжке, выходил на балконы, оглядывал чердак и подвал - все это механически, будто преодолевая зубную боль. Чем понятнее становилось, что дом лишен изъянов и пребывает в отличном состоянии, тем сильнее хотелось убраться отсюда. Намечалась простуда, голова начинала болеть все сильнее, хотелось чая, а лучше - водки
К счастью, когда мы закончили - я сделал даже несколько снимков с разных ракурсов, чтобы показывать фотографии потенциальным покупателям,клиент предложил мне коньяка.
Я с радостью согласился, выпил больше, чем следовало, и на обратном пути дремал в машине.
*
Я работал с домом художника, как ювелир с алмазом. Густо засеял предложения - начиная от обычных объявленческих газет и заканчивая особо элитарными, доступными далеко не всем глянцевыми источниками информации. Скоро последовали первые осторожные поклевки; спустя некоторое время мне была назначена встреча с первым покупателем. Разговор воодушевил меня; разложив на столе фотографии, я подробно отвечал на тысячу заковыристых вопросов; в основном они касались не дома даже, а прежних хозяев, их родословной и завещаний, последних новостей в области налогообложения и прочих тонких материй.
- Забавно, - сказал покупатель, вдруг оборвав собственную мысль. Он с ухмылкой разглядывал одну из фотографий; я не понял, что именно так его развеселило, дождался, пока фотография оказалась снова на столе, и в свою очередь взял ее в руки.
На фотографии был дом. Закатное солнце очень выгодно подчеркивало резные балкончики и подкрашивало стильные флюгера.
- На тень посмотрите, - сказал покупатель. - Это прямо на конкурс можно посылать
Я снова посмотрел на фотографию.
Дом отбрасывал тень. Очертания ее были хищным старушечьим профилем.
*
Подумывал ли я о том, чтобы всерьез уступить эту сделку кому-нибудь другому?
Сам не знаю.
Прощание вышло какое-то неопределенное и скомканное; я, потративший на обработку покупателя так много трудов и времени, вдруг одним махом перечеркнул представление о себе как о серьезном деловом человеке. Покупателю-то невдомек было, почему забавная игра теней, образовавшая на фотографии черное лицо старухи, произвела на меня такое чрезмерное впечатление.
Не потому ли через несколько дней в офисе раздался звонок, и вежливый голос сообщил мне, что покупатель раздумал смотреть особняк с флюгерами?
Я нисколько не удивился. Я даже обрадовался, как мальчишка, явившийся на прием к зубному врачу и обнаруживший, что дантист в отпуске. На некоторое время я был свободен от мыслей об особняке и с удовольствием торговал малогабаритными распашонками.
Однако риэлтерская машина была запущена, все веревочки натянуты и все колесики в движении. Спустя еще несколько дней мне снова позвонили. Новым покупателем была женщина; на ее визитной карточке золотым по черному написано было: Издательская сеть Пан-Вавилон. Генеральный директор.
Женщину особняк очаровал.
Все, что так волновало предыдущего покупателя, ее, казалось, не занимало вовсе. Этим займется мой юрист, - сказала она мелодичным низким голосом. Ее мало заботила сумма, - выслушав меня, она красиво махнула белой и мягкой рукой: О деньгах поговорим потом. Для меня главное - чтобы нравилось.
Она внимательно рассмотрела фотографии (все, кроме той, со старушечьим профилем. Ту я порвал на мелкие кусочки и выбросил). Когда это можно будет посмотреть? - спросила она, глядя мне в глаза ласково и властно и мне ничего не оставалось делать, кроме как пробормотать: Когда пожелаете
И уже на следующий день мы отправились показывать товар покупательнице. Двинулись караваном из двух машин: за Опелем моего клиента следовал черный внушительный БМВ.
Следует ли объяснять, как плохо я спал накануне? Какие скверные сны заставляли меня каждый час вставать, включать свет, идти на кухню, глотать таблетки валидола и хлестать валериану? Мне снова и снова казалось что посреди моей комнаты распускается, как в детстве, черный бутон. И что на этот раз я не успею растоптать его прежде, чем лепестки откроются.
Я не умел взять себя в руки, и это было печальнее всего. Я подумывал даже - господи! - отменить поездку, за успехом или неуспехом которой стояли не просто большие деньги - но мое доброе имя как специалиста