***
Прежде, чем открыть глаза, я долго слушала свое тело. Что-то изменилось. Что-то явно не то, не так, как было раньше, но понять, что именно, я не могу. Чувствую бетонный пол под своей спиной и выгибаю её, потому что мне холодно, задница и затылок упираются в шершавую поверхностья скалю зубы, пытаюсь подняться, что-то мычу. Этот танец моего тела, эта пытка ощущениямимне плохо, холодно со мной что-то не так.
Вобла? звучит неуверенный голос над моей головой.
Открываю глаза и первое время просто смотрюкрасно-рыжая копна волос и густая борода. Я смотрю на него, молча разглядывая знакомый силуэт. Лицо Медного хмурится:
Ты что не узнаешь меня?
Узнаю, болван. Просто не могу понять, что не так. Что-то не так
Появляется хмурое лицо Куцего:
Встать можешь?
Он бледнее, чем обычно.
Могу, отвечаю я.
Медный протягивает руку, тянет на себя, и я понимаюсь. Тело ломит, словно меня переехало поездом, и я оглядываю себяверчу руками, оглядываю ноги, тело, провожу руками по лицу, веду их к затылку. Все в порядке. Так почему у меня такое чувство, будто во мне ни одной целой кости?
Вобла, звучит резко, и я оборачиваюсь.
Куцый смотрит на менятоньше лицо, белее губы, меньше зрачок в узкой щели век:
Что с тобой произошло?
Напрягаю мозги, собираю в кучу все, что есть в моей голове. Что со мной произошло?
Я не помню, голос мой звучит для меня так непривычно, словно я не слышала саму себя целую вечность.
Оглядываю четверых рядом со мнойони похожи на натянутые струныпроведи пальцеми зазвенят. Их взгляды держат меня в тисках, Куцый вообще сжался так, словно ждет, что я вот-вот кинусь на него. Да расслабься, Куцый, я сама еле на ногах держусь.
А где Отморозок? Где Зануда? спрашиваю я.
Они переглядываются. Медный бормочет:
Ну, где Отморозок мы не знаем. Прячется где-то, а вот Занудаон мычит в бороду, трет её рукой, ищет слова.
Зануду разорвали Красные, бросает мне в лицо Куцый, и на мгновение мне кажется, что я слышу эхоэто твоя вина. Куцый смотрит, Куцый молча поджимает губы, а потом добавляет. Как и тебя, Вобла.
***
Засыпаю долго и сплю очень плохо, несмотря на то, что сил в моем теле не осталось совсем. Мне нужно поспать, нужно перезагрузить голову, а иначе я свихнусь. Но мысли упрямо лезут в лицоони хотят, чтобы я приласкала их, погладила, запустила руки в их густую, блестящую шерсть и утонула в их бесконечном гомоне.
Меня убили? Тогда почему я этого не помню? Не берем во внимание тот аспект, что я все еще хожу, дышу, разговариваю. И эти бесконечные вопросы: Что ты помнишь? Что там было? Что это за ряженый хер в цилиндре? Может, ты успела нажать Апекс?
Может, и успела.
Вдыхаю, рычу и переворачиваюсь на другой бок. Хер в цилиндре звучит как конец пошлого анекдота. Вот его-то я смутно припоминаюсерый, красный, гибкий, словно жидкое стекло, эти огромные лошадиные зубы и густо накрашенный рот
Надо поспать. Надо заснуть!
***
Слава Богу, бормочет Медный с набитым ртом. Он явно повеселел.
А вот на Куцем лица нет, и не столько из-за того, что сорвался определенный план действий за секунду до выходаглавным образом его, как и всех, кроме этого рыжего идиота, волновало возвращение Воблы с того света. Тройка и Вошь кинули быстрые взгляды на Медного, но ничего не сказали. Воцарилось молчание, в котором было слышно, как работают челюсти Медного, который ел тушенку прямо из банки.
Ладно, бормочет Куцый, теперь очевидно, что мы никуда не идем. Но, можетон смотрит на девушек исподлобья, вы хотите? Вы можете пойти вдвоем. Вам нет смысла оставаться, кроме того я был бы рад знать, что вы при месте.
Тройка и Вошь снова молчат и лишь затравленно переводят взгляды с Куцего на Медного, друг на друга и снова на Куцего. Эта пауза эта пауза может значить все, что угодно, от несварения желудка, до ярого желания пуститься в путь к Северным прямо сейчас, не медля ни секунды. Но они молчат. Глаза в поли ни единого слова. Куцый, реши уже что-нибудь сам, а?
Слышится грохот из дальнего угла стоянки, и трое сжалисьКуцый привстал, Тройка и Вошь потянулись к Апексам, и только Медный просто перестал жеватьсидит, увалень, и смотрит в темноту дальнего угла, словно его это не касается. Грохот сменился тишиной. Куцый пригнулся, Тройка, по примеру Куцего, оторвала зад от стула и теперь
Эгегей! слышится пьяный крик.
Медный хохочет и закидывает ложку в рот, Тройка матерится, Вошь выдыхает. Куцый молча стискивает зубы и выпрямляется, глядя как из темноты выползает чуть тепленький Отморозок.
Есть чё пожрать? интересуется он и, глядя на Медного, улыбается. О, тушенка
Свою возьми, бубнит Медный, жадно отодвигая банку подальше от пьяного подростка.
В глазах Тройки гнев сменяется жалостью, Вошь по-прежнему напряженаона вообще не гибкая в моральном аспекте, Куцый, который было собрался дать оплеуху Отморозку, выдохнул через нос, закрыл глаза и с силой прошелся ладонями по лицу. Что тут скажешь? Что тут вообще можно сказать? Куцый снова сел на стул, и стал смотреть, как неказистый, битый, ломаный, щедро украшенный шрамами пьяный человек, который видел смерть брата собственными глазами, пытается открыть дверцу неработающей морозилки и достать банку тушенки. Нужно ли что-то говорить? Он добирается до заветной жестянки и с минуту вспоминает, как извлекают еду из наглухо запаянной тары, потом его осеняет, и он тянется за консервным ножом. Первой не выдерживает Тройкаподнимается и быстрым шагом подходит к парню:
Дай сюда, говорит она, и забирает банку. Отморозок очень плохо держит вертикаль, отчего периодически тыкается плечом в плечо Тройки и упирается взглядом в то, за что она и получила столь скромное имяотнюдь не скромная, по меркам отдельных личностей даже шикарная, грудь третьего размера.
А ты красивая, бормочет Отморозок.
Тройка хмыкает и затем оборачивается к остальным:
Слышали?
Медный низко хохочет, Куцый откидывается на спинку стула и улыбается одним уголком рта, Вошь все никак не придет в себя. Тройка снова поворачивается к банкеконсервный нож ловко разрезает алюминиевую крышку:
Я красивая, ехидно повторяет она.
Конечно красивая. Тройка красивая и имеет высшее юридическое образование, Медный имеет ученую степень по биологии и неплохо играет в нарды, Вошь прекрасно ориентируется в бухгалтерии и банковских счетах, Куцый отлично знает, какой алкоголь в какой пропорции смешать, чтобы вы напрочь забыли свое собственное имя. Отморозок ничего не умеет, а в данный момент он даже стоит с трудом. Да вот только теперь этими регалиями можно разве что зад в туалете подтирать. В мире, где нет времени, в мире, где человечество медленно вымирает, в мире, где в скором времени, кроме Красных, не останется ничего
О, а это что? спрашивает Отморозок и медленно направляется к столу.
Мы-то трезвые, но даже нам понадобилось время, чтобы сообразить, а Отмороженный уже увидел и, вот ведь блядство, распознал! Пьяный, совершенно не соображающий, он смотрит на стол, где лежит крохотный кусок пластика и ветка наушников. Куцый быстро поднимается и хватает со стола плеер, но поздно.
Это Воблы? глаза парня смотрят на Куцегоони становятся огромными и, в мгновение ока, трезвыми. Это же плеер Воблы, да?
Твою матьшипит Медный, и ставит банку на стол.
Она чтозаикается парень, здесь?
Тройка оглядывается, Вошь затравленно смотрит на всех по очереди.
Зануда не вернулся! звонко и хлестко отсекает Куцый. Он смотрит парню в глаза и повторяет. Зануды нет.
Такие вещи не растягивают, такие вещи делают быстро, чтобы свести к минимуму всякую надеждучем быстрее, тем тоньше порез, меньше боли, а потому нужно быстро и резко.
Но некоторые теряют всякий контроль над собой от быстрых выпадов.
***
Вокруг меня осколкимного, очень много осколков. Они отражают мрак, разбивая его на составляющие, создавая всевозможные вариации черногоон сверкает и переливается, искажается и оказывается, что в черном много красного, желтого, синего, зеленого, фиолетового. В черном множество оттенковфуксия, охра, индиго, хаки, бирюза. Черный умеет быть многогранным. Меня держит пустотая в руках невесомости, и та нежно ласкает мое телопереворачивает, гнет, распрямляет и складывает. Мои ноги задевают осколки, и на коже проявляются тонкие, красные линии. Мои руки скользят в тумане битого стекла и покрываются красной сеткой. Мое тело кутается в пояс астероидов из сверкающих призмони ранят меня.