Слагера слегка покоробил взгляд хищника, которым монах его оглядывал, точно коршун добычу свысока. Он потупил взор, выдавил из себя смешок и заявил:
Видать, проповедник из тебя так себе, святоша! Что-то паствы твоей не видно.
Слагер! возмутилась сестра, ну, все, с меня хватит, если ты сейчас же не прекратишь этот беспредел, я уйду и больше ни в жизнь не отправлюсь с тобой в путь.
Ха! Напугала ежа голым задом.
Монах, улыбнувшись, шагнул к принцу и, запустив руку с четками за пазуху, ответил:
Не в пастве дело на пути праведном, а в душе твоей. Спасись сами тысячи спасутся с тобой. А имеющий уши да услышит. Впрочем, для тебя эти слова мало что значат.
Не стоит, Шаабан, покачал головой Арстель, приготовив щетку и тряпки, я вычищу обувь Его Высочества.
Уважаемый, не нужно потакать прихотям этого, извините за грубость, засранца! выпалила Айрил, я могу освободить тебя от этой повинности, королевна я или нет?
Благодарствую, Ваше Высочество, со смиренной улыбкой ответил Арстель, но мне это труда не составит. Прошу Вас, сир, ногу вперед.
Монах покивал, словно кто-то невидимый возле него сказал нечто разумное, с чем он не мог не согласиться.
Если кто и нашел путь к спасению, так это Арстель, пробормотал он и удалился.
Айрил, вздохнув, направилась в таверну вместе со Стражей. Ее сердце сжалось, когда она увидела в понуром взгляде Арстеля проблеск благодарности. Всю жизнь девушка мечтала быть близкой к народу, и сегодня ей такая возможность предоставлена. Если бы только брат ничего не испортил.
***
Желудок Драконавот так название для трактира! Это подумалось Гуверу, когда он находился еще за тридцать шагов от заведения. Впрочем, у него всегда было хорошее зрение, которое он умудрился не посадить даже ночным чтением и писанием при тусклом свете одной свечи. Возле двери шла оживленная беседа двух подростковпарня в простецкой рубахе и остриженного под горшок, и светловолосой девушки, одетой в рабочие брюки и куртку со множеством карманных отделений, пол-лица которой закрывала длинная челка. Судя по непринужденным позам и совсем небольшой дистанции, звонким смешкам и частым прикосновениям, они заигрывали друг с другом. Парень говорил в десять раз больше своей подруги.
Стой-ка, погляди, уж не Ревиан Гувер это к нам идет? вопрошал свою собеседницу паренек, бьюсь об закладон самый, во плоти, хорошо мне запомнился портрет этого писаки. Ух, как-то к нам в деревню заехал один художник, хотел толкнуть изображение этого франта. Вот бы так моим лицом торговали, уверен, дело б пошло, мы с тобой, Кэлрен, гребли б серебряники лопатой!
Кажется, он направляется в таверну, Клажир.
Пойду-ка я познакомлюсь! Может, он меня на работу устроит, опытом поделится, а то и вовсе увезет нас с тобой в Аргою, и мы задарма будем жить под его крылом. Я слышал, Ревиан Гувер славится широтой своей души.
Когда Гувер подошел на расстояние слышимости, Клажир сорвался с крыльца и в несколько рывков уже оказался подле пришельца.
Ревиан Гувер, неужто это и в самом деле ты? не успел гость и слова сказать, как Клажир схватил его руку и с силой затряс, хоть по мне и не видно, что грамоте я обучен, но матушка хорошо меня обучила всем этим буквенным премудростям! Не зазря, видит судьба. Я читывал аж две твоих книги, про Северную Войну и о победе над равшарами. Оно ведь и правда так было? Ганрайский Демон взаправду уложил сотни равшаров, в одиночку поборол двадцатерых берсерков? при упоминании имени старшего брата, Ревиан нахмурился, открыл снова рот, но Клажир и тут не давал ему и слова сказать, а то, как он пробрался к Грору Свободолюбцу и умертвил его, остановив войнувот чтоб я так жил! последнее вызвало сдавленный смех девушки, Клажир в своем многословии часто утрачивал способность ясно излагать свои мысли, короче говоря, я тоже хочу быть писателем! Это трудно? Нужен природный дар или хороший слог приходит с опытом? Может, я могу набить руку. Как же здорово, что я познакомился с тобой, уважаемый Ревиан, эмоции бьют через край.
Это я заметил, дружище, рассмеялся Гувер, не зная, как и подступиться с ответом ко всему, что вывалил на его голову этот длинноязыкий юноша.
Гуверу вспомнилась пословица о дураке, который задаст столько вопросов, что и сотня мудрецов не ответит. Похоже, это было как раз про его нового знакомого.
Как тебя зовут, парень?
О, меня зовут Клажир, ты, должно быть, слышал о происхождении
Погоди! рассмеявшись, сказал Гувер, не все сразу. Видишь ли, я тороплюсь повидаться с Архимагом и наставником Братства Уравнителей. Если же ты хочешь, мы с тобой можем отдельно обсудить твои измышления. Кажется, ты хотел писать? Благородное дело. Что могу посоветоватьпросто представь книгу, которую хотел бы прочесть, а затем напиши ее.
В том-то и проблема, что он не читает, рассмеялась девушка.
Знаете, мастер Агриппа мне как-то сказалчтобы обрести мудрость, нужно осилить с десяток книг. Но чтобы найти их, придется прошерстить тысячи. Но вы-то молоды, все вершины еще впереди. А как тебя зовут, милая леди?
Кэлрен, сделала юная целительница реверанс, для меня наше знакомствочесть, господин Гувер.
Как и для меня, поклонился мужчина в ответ, вынужден оставить вас одних, исследование Крестала ждать меня не будет.
С этими словами Ревиан зашел в трактир Хельда. Заведение было наводнено селянами, за сдвинутыми двумя же столами сидели существа опасного видаклейменый равшар, хаглорианец с древесной кожей, то и дело обращавшийся к невидимым духам, скиарл, руки которого были обмотаны в цепях, а глаза его рыбьи смотрели на мир через увеличительные стекла, человек в нагруднике из темной стали, у стены оставивший неподъемный двуручный меч, а возле него же сидел давний друг и знакомый Гуверасобственной персоной первый меч во всей Аргое.
У писателя с Эрлингаем завязалась оживленная беседа, воины усадили писателя за свой стол и ближайший час пичкали его пытливый ум новостями об их славной победе над адептами Заргула и крушении злостных их планов вторгнуться в земли Союза. От Ревиана не укрылось, что доселе меж Эрлингаем и Марволом Черным Львом, героями Северной войны, занимавшими в трудах Гувера отнюдь не последнее место, произошла склока, но взаимовыручка в кровопролитном бою сгладила все раздоры, оставив место лишь братству не только по крови, но и полевому, оружейному единству. Марвол Акреил признался, что напрасно винил Эрлингая в том, что подкрепление при всех возможностях не подоспело, предоставив бравого воина в полон к северянам. Те изуродовали его лицо, избороздив его глубокими шрамами. С того самого дня Марвол Черный Лев проникся глубокой ненавистью к короне и людям знатных кровей, готовых поступиться идеалами честилишь бы погубить бастарда. Эрлингай же своей верностью народу, а не дальнему родственнику чистых кровей, давящему своим задом трон, доказал чистоту своих намерений. Гувер не был столь резок в суждениях, считая, что любой достойный знатный человек поступил бы по совести, а виной плена и страданий Марвола послужило лишь вероломство генерала Клаусвиля, намеренно припозднившегося с подмогой. Говорить об этом собеседнику писатель не стал, не ему, человеку, прожившему большую часть жизни в роскоши и комфорте, что-то втолковывать тому, кто лишь своей изворотливой волей к жизни вырвался оттуда, где в страшных муках встретили свою кончину многие солдаты Союза.
Из селян один из мужей в шляпе, представившийся Мурваком, с пренебрежительным сомнением подал реплику, что романы Гувера претендуют лишь на подтирание после туалетных процедур, поскольку содержания и толка в них отсутствует настолько, насколько превалирует безудержный всплеск больных фантазий бумагомарателя.
Может быть, ты и прав, дружище, рассмеялся Гувер, главное, что хоть кому-то это нравится. Хельд, так же тебя зовут? Будь добр, принеси этому благородному лесорубу пива, я угощаю!
Хельд взмахнул рукой, отчего горшок с вересковым медом воспарил к потолку, расплескивая капли вязкого питья на посетителей.
Я согласен с Мурваком! делая замысловатые пассы жезлом в воздухе, изображая заковыристый обряд, хотя на самом деле это не требовалось, для магии нужна была лишь сила мысли и фокусирующий инструмент в виде кристалла, я не читал ни одного твоего слова, но вырубать леса ради того, чтобы какой-то выскочка покрывал их своими сомнительными письменами дабы потешить свое эго, неразумно и неуважительно по отношению к природе. Говорю это, как маг! Хотя есть исключения, вот этого, он указал на Йору-Клиа, который снова бормотал что-то себе под нос, обращаясь к духам земли, вполне можно и на бумагу измельчить. Но лучше на дрова.