- С каким настроением восприняли амидрейны* наш приезд? - поинтересовался Жети, выпуская дым колечком.
Из доугэнцев, приставленных в качестве охраны и сопровождения, он почему-то выделял Веча, предпочитая вести беседы с ним. Крама глухо игнорировал (исключение составляли разве что попойки в клубе), к Э'Риксу относился настороженно, c О'Лигхом старался держать дистанцию.
- Жети - твой ровесник, в отличие от меня и Лигха. А у Крама несерьёзная рожа, - пояснил уполномоченный в ответ на закономерное удивление Веча интересом к своей персоне. - Используй эту возможность. Общайся, вызнавай.
Веч посмотрел на тающее дымное колечко.
- Амодары восприняли ваш приезд с любопытством. О настроениях могу лишь догадываться.
- Надеюсь, вы помните нашу просьбу о том, что важно сохранить благоприятное мнение местного населения о Рейвлине*. Это обязательная часть соглашения, - сказал Жети.
Ого, - присвистнул про себя Веч. Кажется, начался декларативный разговор от лица двух держав. Под "вы" подразумевались доугэнцы в общем.
- Мы помним. Но не совсем понимаем, для чего это нужно. Теперь амодары не представляют серьезной угрозы. Зачем с ними церемониться?
- Меньше всего Рейвлин хочет нагнетания напряженности среди местного населения. Особенно сейчас, когда близятся сроки исполнения нашего соглашения. Чем позитивнее будет атмосфера, тем легче адаптируются амидрейны к новым условиям существования.
- Значит, вы разглядели в амодарах потенциал? - усмехнулся Веч. - Но почему-то согласились с нашими предложениями.
Незадолго до победы Доугэнне удалось добавить в пакт с союзником пару пунктов. Первый - отсрочка исполнения обязательств на год с корректировкой общей границы государств и второй - доугэнцам достанутся те трофеи, которые они смогут увезти на родину, в том числе, и человеческие ресурсы.
Ривалы согласились, но скостили срок с года до девяти месяцев. С подленьким умыслом, конечно же. Зимы в Амодаре снежные и морозные, в некомфортных условиях нелегко разорять побежденную страну, к тому же, после войны уцелевших культурных достояний сохранились крупицы. Ну, а люди - тем паче невелика ценность. Веч не сомневался, союзники посмеялись над выдвинутыми условиями: бесполезно принуждать амодаров силой, а какой дурак добровольно отправится в стан бывшего врага? Что ж, пусть удивляются. В качестве трофеев доугэнцы выбрали не мозаичные фрески и статуи четырёхруких тёток, а технологии и оборудование. Потому как всеми правдами и неправдами намерены избавиться от навязчивого патронажа Ривала.
- Мы найдем применение амидрейнам. Они уже бывали... полезными нам, - сказал Жети с заминкой. Доля секунды, но Веч понял, в чем ривалы усматривали пользу местного населения.
В том, о чем О'Лигх сказал однажды приближенным офицерам - стиснув зубы, зло и с презрением. Похлопав по коробке первой партии вакцины, доставленной в город, полковник процедил:
- Никогда не забывайте, что ривалы не испытывают новые препараты на хомяках и крысах. Только на добровольцах, друзья мои, на их доброй воле.
До Веча и раньше доходили слухи, что в войну в ряде амодарских концлагерей действовали секретные лаборатории ривалов, одобренные доугэнским командованием.
Очевидно, на его лице отразилась соответствующая гамма эмоций, потому что Жети засмеялся и тут же закашлялся.
- Вы, я вижу, либералист. В глазах ваших вскипел гнев, - сказал он, когда кашель утих. - Давайте говорить начистоту. Чем же вы, дейгенны* лучше нас? Ведь это по вашему заказу мы разработали вакцину, которую вы успешно вводите амидрейнам в качестве прививки от заразных заболеваний. Потому что тоже усматриваете в ней пользу, а?
Сравнил тоже, - разозлился Веч. Еще ни одна ампула вакцины не привела к летальному исходу. Наоборот, прививка не будет лишней. Те, что с желтой полосой, предназначены для детей. В жидкой форме - кладезь витаминов и минералов. Как и в тех, что с красной полосой, предназначенных для амодарок. Плюс кое-какие гормональные добавки, но, в целом, исключительная подмога женскому здоровью. Да и в ампулах с синей полосой, предназначенных для мужчин, нет ничего устрашающего. Витамины, минералы, гормоны... В строгом соответствии с пятым пунктом демографической программы: в детях, рожденных на благословенной земле, приветствуется лишь доугэнская кровь.
Спустя полторы недели ривалы покинули городок в сопровождении конвоя. Отбыл и Э'Рикс, раздосадованный неудачей версии о связном, а вместе с ним уехали и парни из разведслужбы.
Несмотря на принятые меры предосторожности и усиленную охрану, доугэнцам так и не удалось определить личность связного. Приказ не выполнен, но впервые за долгое время Веч вздохнул свободно. И раздражение пропало как по волшебству. Бесовы выкормыши, эти ривалы. Вымотали так, словно он неделю лупил без продыху по тренировочному чучелу.
Стул отъехал в сторону, в поле зрения появилось лицо Крама.
- Умная и трезвая рожа тебе не идет, - объявил он и пощелкал пальцами, подзывая мехрем. - Вина нам, и покрепче. Что это?
Витую медную цепочку оттягивал позолоченный медальон, тускло бликовавший в свете нибелимовых* ламп зеленым, голубым, розовым. На плоской круглой бляхе улыбалось вычеканенное лицо толстяка, схожее щекастостью и на аверсе, и на реверсе. Облокотившись, Веч покачивал цепочку в руке, заставляя медальон поворачиваться то влево, то вправо. Наконец, вращение прекратилось.
- Одинаково рад и мне, и тебе. А что на самом деле, на уме? - изрек Веч задумчиво.
- Оппа, мудрено глаголешь. И лоб не буду трогать, поставлю диагноз на глаз. Это дефицит градусов! - заключил торжественно Крам.
На столе возник поднос. Стаканы, бутылка, блюдо с закусками, пиалы со специями... Мехрем удалилась так же бесшумно, как и появилась.
За спиной раздался женский смех. Крам оглянулся на звук, словно охотничий пес, и потёр руки.
- Ну вот, в клубе снова возродилась жизнь. Я послал машину за своей. Присоединишься?
- Нет. Голова трещит. Я в гостиницу, - сказал Веч и поднялся, чтобы уйти, как вдруг мелькнула шальная мысль - впервые за последние дни. Сейчас бы съездить за мехрем, схватить в охапку и привезти в номер. А там обнять, прижать к себе, уткнуться носом в русые волосы... и отоспаться вдоволь.
А что, время позволяет. Безумство, но почему бы и нет?
Невесомое прикосновение. Скользит по лбу к переносице и далее, по горбушке носа к губам.
Веч перехватил ладошку и, прижав к груди, убаюкал настырные пальчики.
- Выглядишь уставшим. И не высыпаешься.
Не размыкая век, промычал что-то нечленораздельное.
- Веч, а ты помнишь, как наши страны объявили друг другу бойкот?
- Ммм... откуда ж мне помнить? Малой был, лет пять или шесть. - Он повернулся на бок, приоткрыл один глаз.
- Совсем-совсем ничего не помнишь? - не унималась мехрем. Приспичило же ей.
- Ну-у... Батя что-то такое рассказывал... и дядья тоже. Когда я повзрослел и стал похож на человека.
Она фыркнула и рассмеялась.
- А когда ты повзрослел?
- Когда впервые победил в бохоре*, - ответил лениво Веч, потягиваясь.
Она замолчала, но ненадолго.
- И что рассказывали?
- Ну-у... не особо интересно... В то время у меня голова была забита ножами и новыми приемами. Ударами, подсечками...
- А ты знал, что на свете есть такая страна - Амодар?
- Нее. Я и о Доугэнне тогда толком не знал, не то что о каких-то чудных странах.
- А я только-только родилась, когда... наша страна обидела вашу, - сказала она тихо.
- О, да ты уже старушка, - засмеялся Веч и притянул её к себе.
- А о Доугэнне узнала в школе, и о том, что с вашей страной разорваны все отношения. А как вы жили после бойкота?
- Как жили? - задумался Веч, выписывая пальцем загогулины на нежной коже.
По-разному. Церкал* отца занимался разведением скота, семья матери преуспела в торговле специями. Победа в бохоре стала формальностью, после которой отец ввел сына в клан. На спине Веча поселилась роскошная самка снежного барса, а сам он раздувался от важности.
- Ну-у, мы жили...
Торговали с ривалами, те охотно брали нибелим и аффаит, предложив взамен опыт и знания для развития Доугэнны. Нет уж, хватило с лихвой сотрудничества с соседями-зазнайками. Сами разберемся, как нам встречать рассветы и провожать закаты, - ответили отказом ривалам.