Его рука сжимается, когда я пытаюсь отдернуть голову, поэтому я хладнокровно поднимаю одну бровь.
Могло случиться все что угодно, Невада. Стая вуальди могла бы разорвать тебя на куски, или мишуа могла бы бросить тебя при первой же возможности, оставив тебя только с этим мечом и без еды или припасов. Кажется, ты думаешь, что непобедима или что твоя жизнь не имеет значения. Почему?
Я смотрю на него со злым прищуром.
Знаешь, о чем я думаю каждый раз, когда принимаю ванну, забираюсь под теплые меха или ем чертову еду? У тех других женщин, возможно, ничего этого нет. Нас всех забрали с Земли, и по счастливой случайности я оказалась с вами, а их забрали эти придурки. Они крепкие, но их уже давно нет. Бетчертова балерина, черт возьми. Они должны были схватить меня вместо нее.
Я снова дергаю головой, и на этот раз он отпускает меня, поэтому я отодвигаюсь, поднимаясь на ноги.
Ты не можешь попусту рисковать своей жизнью, только потому что чувствуешь себя виноватой, поднявшись, рычит он мне в лицо.
Он все еще не понимает.
Я этого и не делала. Я пошла на осознанный риск, основываясь на своей подготовке и имеющихся в моем распоряжении инструментах. Ты можешь думать, что женщины хороши только для того, чтобы красиво выглядеть в платьях и рожать детей, но на моей планете мы стоим гораздо больше.
Он чертыхается словом, которое мой переводчик никак не может перевести.
Ты действительно веришь, что я так думаю?
Я вскидываю руки, сдаваясь. Не знаю, как мы дошли до этого момента, но, очевидно, мне нужно высказаться.
Почему бы и нет? Только потому что я женщина, ты, черт возьми, снова и снова мешаешь мне делать то, что я хочу. Я понимаю, что некоторые вещи для тебя непривычны, но ты должен понимать, откуда я родом. Я была на войне, Ракиз. Но ты, кажется, считаешь это значимым, поскольку у меня есть грудь.
Он долго молчит, а потом подходит вплотную, обхватив мое лицо ладонями.
Прости, если я заставил тебя так себя чувствовать. Правда, я не привык видеть самку с мечом в руке. Но я тебя уважаю. Ты перехитрила моих воинов и выследила вуальди, используя свои превосходные навыки. Ты храбрая, свирепая и преданная, и я восхищаюсь этим. Но мне нужно, чтобы ты была в безопасности, Невада. Я никогда не позволю причинить тебе боль, если смогу предотвратить это.
Я подавленно выдыхаю. Опять он за свое. Это все не должно иметь значения. В конце концов, я все равно здесь надолго не задержусь. Но, как ни странно, значение имеет и весомое.
Взгляд Ракиза изучает мое лицо, его теплые ладони все еще словно баюкают мое лицо.
Ты что-то значишь для меня, самка. Я не понимаю этого, но хочу, чтобы ты это знала. И это не потому, что у тебя есть грудь. Его взгляд скользит вниз, а затем снова возвращается к моим глазам, и на этот раз в нем сквозит веселье. Это потому, что я хочу тебя для себя.
От шока я даже рот раскрыла, чем Ракиз без колебаний и воспользовался. Он наклоняется и прижимается своими теплыми губами к моим.
РАКИЗ
Вкус этой женщины, ощущение ее тела, то, как ее рот смягчается под моим
Я рычу ей в губы, обнимаю ее за талию и притягиваю к себе. Я почти ожидаю, что она оттолкнет меня, но вместо этого из ее горла вырывается слабый стон, поощряя меня дальше.
Она скользит кончиком языка в мой рот, облизывая и играя. Она восхитительна на вкускак плоды смородины, которые она ела до этого, и чистое искушение.
Я зарываюсь рукой в ее волосы и удерживаю. Эта женщина кажется такой же мимолетной, как дым. Словно она может просто исчезнуть, если я выпущу ее из объятий. Я хочу рычать, когда она трепещет в моих руках, и издает стон удовольствия, обнимая руками меня за шею.
Затем она медленно отстраняется, ее изумрудные глаза становятся темно-зелеными. Она прикусывает губу, внезапно становясь уязвимой, и именно это, больше всего на свете, заставляет меня отпустить ее.
Это плохая идея, говорит она.
Я киваю, словно соглашаясь, и она возвращается к одеялу, на котором сидела. Я делаю глубокий вдох, а затем выдыхаю, забавляясь происходящим. Внезапно я стал вести себя как молодой, неопытный воинвозбужденный и готовый, мое тело напрягается от желания подмять Неваду, почувствовать подо мной. Заставить ее признать, что она хочет меня так же сильно, как я хочу ее.
Я никогда ничего не хотел так сильно, как колючую, упрямую женщину, которая сейчас сгорбила плечи, ковыряясь в своем пайке и старательно игнорируя меня.
Тот факт, что она, кажется, не может смотреть на меня, говорит мне обо всем, что мне нужно знать.
Она тоже хочет меня.
Я лезу в свою сумку, а затем вытаскиваю руку, держа ее перед ней. Она поднимает глаза, и я разжимаю пальцы, показывая ее сладкие пироги. Ее глаза загораются, и она молниеносно выхватывает их.
Каким-то образом, даже когда ярость бушевала в моем теле, когда я собирал вещи для этой поездки, я не забыл взять угощения для женщины, которая связывает меня узлами.
Я забочусь о своей мишуа, а затем раскатываю толстый мех, на котором мы будем спать, слова Невады проносятся у меня в голове. Хотя они заставляют меня скрипеть зубами, я не могу винить ее за ее предположение. Но как воин может защитить женщину, которая не хочет быть защищенной, не теряя при этом никаких хороших чувств, которые она может к нему испытывать?
Чуть ранее она ясно высказала свои мысли по этому поводу.
Если ты вернешь меня в лагерь, я возненавижу тебя. Я никогда не перестану пытаться сбежать и никогда не прощу тебя за то, что ты помешал мне помочь моим друзьям.
Невада поворачивается, ее взгляд устремлен куда-то за мое плечо.
Нам нужно немного поспать, чтобы мы могли встать, как только рассветет.
Я киваю, указывая туда, где я соорудил наше ложе. Пока я ухаживал за своей мишуа, Невада сделала то же самое с Кази, и теперь она стоит с одеялом, обернутым вокруг ее плеч.
Я буду спать одна, говорит она, и я медленно качаю головой, сдерживая улыбку.
Под таким тонким одеялом и без огня тебе будет слишком холодно. Нам нужно будет спать вместе, чтобы согреться. Я не лгу, но не могу отрицать, что мысль о том, чтобы спать рядом с ее теплым телом, доставляет мне удовольствие. Я сохраняю нейтральное выражение лица, пока ее глаза изучают мое лицо, и отворачиваюсь, чтобы скрыть свой триумф, когда она, наконец, кивает, ее практичная натура побеждает любые сомнения, которые у нее могут возникнуть.
Я больше не отрицаю этогони для нее, ни для себя. Я жажду Неваду, и когда она будет готова, я заставлю ее выкрикивать мое имя от удовольствия.
Невада забирается под меха, я снимаю сапоги и делаю то же самое. Я фыркаю, когда она поворачивается ко мне спиной, а затем тянусь и притягиваю ее ближе, игнорируя ее проклятия.
Тепло тела, самка. Спи.
Я почти чувствую, как она закатывает глаза, но через несколько минут ее дыхание становится глубже, и она засыпает в моих объятиях.
НЕВАДА
Я могу сказать, что видела сон прошлой ночью. Не помню, чтоб мне снился какой-то кошмар, но Ракиз смотрит на меня так же внимательно, как иногда, когда я поздно просыпалась и мы завтракали вместе в его ташиве.
Его глаза изучают мое лицо, и я поднимаю одну бровь, хотя мне хочется стиснуть зубы. Я могу контролировать свою реакцию на большинство вещей в течение дня, хотя этот мужчина заставляет меня действовать импульсивно и раздражающе, даже для меня. Но ночью
Давай, скажи это, рявкаю я, и он поднимает взгляд от того места, где седлал Рацию.
Я делаю то же самое с Кази, и она поворачивает голову, прищурив один глаз от моего тона.
О, успокойся, говорю я ей. Ты бы тоже разозлилась, если бы тебе пришлось торчать с ним рядом весь день.
Ракиз приподнимает одну бровь, выглядя помятым, но расслабленным. Я чувствую обратное и не отказалась бы еще пару часов поспать.
Сказать что? мягко спрашивает он, поворачиваясь к мишуа.
Не играй со мной.
Хорошо. Почему ты плачешь во сне?
Я вздрагиваю, и мишуа вскидывает голову. Ракиз рванулся вперед, но я уже отскочил в сторону. Мгновение и Ракиз больше не является спокойной и расслабленной версией самого себя. Он притягивает меня ближе, и я чувствую, как вибрирует его грудь, когда он рычит на мишуа.