Так мы приехали? хладнокровно спросил папа Иен.
Мы приехали, выдохнул Валик. Хвала всем богам, я дома. Вон за тем мостомземли альвов.
31. ВальШаад
Повозка неторопливо вползала на мост. Настроения не было ни у кого, почемуне понимаю. Еще меньше настроения было у двух встречающих нас альвов в кожаных, украшенных серебряными клепками дуплетах и с короткими мечами, выставленными в нашу сторону.
Небесная долина вас не ждет, сообщили они нам.
Так это ее проблемы, равнодушно ответил Иен. Мы все равно уже приехали.
Приглашения есть?
Нет.
Тогда прощайте, желательно, навеки.
Так-так, потише, Вилли дернул за рукав Иена, который в последние дни был злой, как медведь-шатун, и явно собирался спровоцировать двух высоких тонких мальчиков на разговор плана «пойдем выйдем». У меня есть дипломатическое письмо от клана Алмазных. Ходатайство о содействии. Я архивариус, я исследую артефакты.
Допустим, кивнул один из стражников. Ну, и альва тоже пропустим. А эти двое что?
Девушкакняжна Алмазная. Она со мной. Как свидетель. А этот это Иен Морозный с Холодных гор. Он наш эээ охранник.
Документы давайте, устало сказал стражниксловно у него тут пассажиропоток был как в аэропорту, устал, бедняжка! И ждите.
Прямо на мосту? прищурился Иен.
Нет, мост можете проехать, скривил идеальной красоты губы альв. Вот там у флажка остановитесь.
Мы проехали. И остановились. Этот ушел с бумагами Вилли куда-то по тропинке, а второй остался с нами. Красавчики они все же, эти альвы! Хоть сейчас на подиум. Тонкий как тростиночка, высоченныймы, цверги, ему едва ли не по пояс, жесты изящные. По сравнению с тем же Иеномчто журавль против курицы. Цвергиони ведь словно топором вырублены или из камня вытесаны молотком и зубилом. А альвыбудто другой биологический вид. И у меня, всегда млевшей от высоких блондинов, ничего внутри даже не екает. Ну красивый. Ну блондин. И что? С ним же целоватьсяи то проблема: табурет придется подставлять! Я уж молчу про все остальное: сломается же игрушка после первого же грубого движения. То ли дело цвергиих потискать есть за что. Пожамкать. Помацать.
Лиль, ты попала. Не в том плане, что попаданка. А просто вкусы поменялись настолько кардинально, что с тобой уже все понятно. Значит, не простишь засранца, да? Никогда? Ну-ну.
Уважаемый, неожиданно подал голос Валик. А что это у вас на поясе, не флейта ли?
Ты флейтист? мгновенно ожил красивый альв. Я только учусь.
Я мастер-флейтист, кивнул альв. Третьего уровня.
Альв мгновенно вытащил из-за пояса деревянную дудочку и едва ли не с поклоном передал Валику. Тот взял ее дрожащими руками, тряхнул головой, поднял (точнее, опустил) на меня глаза и поднес к губам.
И началось волшебство.
Я никогда не любила музыку, я ее не понимала. На уроках, где нужно было петь, меня просили заткнуться и просто открывать рот вместе со всеми. Я могу отличить «Полонез» Огинского от «Вальса Феи Драже», а еще вальс Мендельсона от траурного марша, но на этом всё. Классика вызывала у меня зевоту, а от попсы шла кровь из ушей (фигурально выражаясь, разумеется). Но от этой мелодии, этой песни у меня даже голова закружилась, до того она была прекрасна. Клянусь, я услышала и ветер, и шум воды, и как падают на землю листья, и как встает над рекой солнце. Я боялась дышать, чтобы не разрушить эту чистую красоту звука.
Когда флейта замолчала, я услышала, как судорожно выдохнул Иен, тоже боявшийся дышать. Как откашлялся Вилли. Как вновь в природу вернулись ее естественные звукизахрапели кони, зашуршал листьями ветер, в реке что-то плеснуло.
Лиль, это для тебя песня, смущенно сказал Валик. Ты моя спасительница.
И мне это ужасно не понравилось, я нахмурилась, открыв было рот, чтобы возразить, но альв не дал ничего сказать:
Только не подумай ничего лишнего. Мы просто друзья! Никаких отношений, никакой любви. Ты мне нравишься, но мы слишком разные.
У меня аж камень с плеч свалился. Ну и слава Богу, что никаких отношений. Я в Валике только друга вижу. Лечь с ним в постель? Да ну нафиг! Даже поцеловатьсяи то противно, смахивает на инцест. А дружитьпросто прекрасно.
Спасибо, Валь, широко улыбнулась я. Иди, обниму, мой хороший. Ты, главное, не переживай. Мое сердце на разбито. Ну, или разбито, но не тобой.
Я покосилась на Иена, который сделал лицо топором и старательно не смотрел в нашу сторону. Валик усмехнулся, обнял меня и похлопал по плечу.
Вот и поговорили, шепнул он.
Я заморгала, понимая, что все же была права: он хотел чего-то большего. Но я этого ему дать не могла. Поэтому лучше уж сейчас, пока ничего серьезного не произошло.
Я тоже обниму, заулыбался резко повеселевший Иен. Иди к папочке, мой пончик.
Я не пончик, фыркнул Валик, обнимая Иена. Я красивый и стройный кипарис. Это вы, обжоры, как пончики.
Ах, нежная мужская дружба, проворковал Вилли. Что, с Лилькой не вышло, решили утешить друг друга?
Завистьплохое чувство, назидательно сообщал Валик (я была правас цвергами поведешься, от них и шуточек наберешься). Но уже поздно, ты в наш тройничок не попал.
Четвертый лишний, я понял.
Бедный альв, которому Валик отдал флейту, захлопал ресницами и покраснел, приоткрыв рот. Он шутки не понял, но явно очень хотел понять. Иен же бочком, бочком приблизился ко мне, а я сняла рукавичку и взяла его за руку, переплетая свои пока еще теплые пальцы с его холодными. Как есть Морозный! Руки холодные, а взгляд, брошенный на меня, обжигает, как огонь. И так мне становится от этого взгляда тепло внутри, что я невольно себя одергиваю: не мечтай, Лиль, не время. Ты не за этим в земли эльфов ехала.
К счастью я не успела себе напридумывать лишнего, потому что второй альв вернулся и махнул рукой: проезжайте, мол, так и быть.
Странно, что нас не вышел никто встречать. А где же родители Валенуэля, его родня, его друзья, наконец? Спрашивать об этом явно не стоило, но все равнонеправильно всё.
Валик взял под узцы одного из коней и повел за собой. Мы шли следом, оглядываясь. Здесь уже лежал снег, много снега, и это было удивительно. Все-таки южные земли. Почему так?
Всезнающий Вилли пояснил:
Небесная долина вроде и на юге, но тут довольно высоко и влажно. Снег выпадает разом и много. Ну, так и в горах сейчас уже навалило, да, Иен?
Угу. Там уж к Холодному замку не подъехать, только если на лыжах. А тут еще стает десять раз.
Это точно, улыбнулся Валик. Через пару недель всё уйдет. Это первый снег, он не навсегда.
Владения альвов казались прекрасным, но искусственным парком. Каждое дерево росло на своем месте, не было ни кривых, ни сухих стволов. Дорожка идеальной ширины, каждый ее изгиб явно выверен, чтобы показать всю красоту эльфийского леса. И даже сугробики были одной высотывот не лень же им такой порядок наводить. Перфекционисты, видимо, или просто делать нечего.
Дорога резко повернула вправо, и я поняла: как есть перфекционисты. Городок был словно из сказочной картинки. Строго симметричный. Дома все разные, но по два. То есть правая палочка твикс была зеркальным отражением левой.
- Это мой город, сказал Валик. Я с приграничья, поэтому, наверное, и дикий такой. Добро пожаловать в ВальШаад, в переводе с древнеальвийскогоЛесной Город.
Изнутри городок был еще красивее, чем показался снаружи. Улицы широкие, вокруг каждого дома большой сад. Такая очень рассеянная застройка. Сразу видно, что альвы ценят простор и уединение. Наш убогий фургон, да и мы самитри мелких цверга в серых пыльных одеждахказались здесь настолько инородными, что я удивлялась, что на нас не сбежалась поглазеть целая толпа альвов. Но нетвысокие фигуры в длинных белых или светло-серых плащах на нас, конечно, глазели, но как-то деликатно, осторожно. Ненавязчиво. Впрочем, пару раз подходил некто ангелоподобный и здоровался с Валиком. Валенуэль улыбался в ответ, а с одним, в плаще неожиданно сиреневого цвета, даже обнялся, но пообещал, что все потом, потом.
Мы пришли, как-то просто сказал «наш» альв, поворачивая к одному из невероятно красивых, воздушных домов со стрельчатыми окнами, большой террасой и качелями в саду. Я здесь живу жил.