У самого трапа они обнимались с Коульзом. Лора, попрощавшись, возобновила по рации переговоры с какими-то наземными службами.
Вот и всё, вздохнул Арнольд, задержав Билла в объятии.
Я тут сколько-то еще потрепыхаюсь, сказал Билл.
К чему еще хочешь побудить человечество?
Между прочим, мы с тобой еще и встретимся. Если там и вправду рай, улыбнулся Билл.
Если рай, тебе не по адресу. Они обнялись еще раз.
Лина поднималась по трапу, вела детей за рукиАдам слева, Ева справа. Дети почему-то уже надели шлемы и в этих ушастых антеннах в самом деле походили на инопланетян.
Стив шел последним и перед тем как войти в лифтовую капсулу, что поднимает экипаж в жилые отсеки корабля, с верхней ступени трапа, повернувшись к провожающим, сказал с какой-то внезапной самоиронией:
Поехали!
1 октября 2200 года корабль «Летающая тарелка» успешно стартовал.
Глава 8. Первые впечатления
Все неизбежные при старте перегрузки и сама невесомость дались достаточно тяжело многим из них. Как ни странно, больше всех страдал не Арнольд, а Лёня. Но как только можно было включить искусственное гравитационное поле, все встало на свои места (и в буквальном смысле тоже, да простится каламбур). Все теперь без скафандров, в джинсах, майках, шортах. Только Лора в каком-то комбинезоне с громадными накладными карманами, что снижают впечатление от бедер, но даже так все равно эффектно.
Снисходительно-высокомерное отношение профессионала Лоры к дилетантской части команды бесило Джека и умиляло Лёню. Жанна же начала восхищаться (безмолвно восхищаться) Лорой, будто она какое-то земноводное, было неуклюжим на земле, а здесь, в своей стихии, оказалось стремительным, гибким, сильным, свободным. Впрочем, особых возможностей для межличностных отношений как будто и не предвиделось. Работа в рамках своих программ весь божий день, не разгибаясь. Работаешь сам, работаешь с Землейк каждому прикреплены институты, центры, лаборатории. Наконец, работаешь с автоматикой орбитальной станции новой Земли. Место встречикают-компания. Там по расписанию под председательством Лоры проходят обсуждения программ, или если что-то чрезвычайное (пока не было), предполагаются также вечеринки, торжества (повод еще не представился). А так, отдельные отсеки. Своя кухонька, свой сортирпусть все крохотное, но своеникакой коммуналки. Лёня в свое время настоял. Коммуналка за десять лет сожрет любую миссию.
Некоторые захотели комнаты, в которых жили когда-то. (Лёня проектировал не только по их воспоминаниям, но и на основании того, что было добыто из их подсознания под гипнозом.) Так, у Арнольда спаленка его детства и ароматы едва различимы, те самые, когда мама готовила завтрак, стараясь не греметь посудой, дабы не разбудить. А у Лёни Гурвича комната, в которой он не жил никогда, так и не довелось. По мотивам уже известного нам штампа о Лёне-домоседе. Не без налета жалости к себе самому (может, не стоит с нею бороться так уж, по мелочамтоже комплекс). Когда они прилетят на Землю, машины и киборги Жанны раздвинут эту комнатку до просторного дома, что будет уже с настоящими пятнами света и тенями, со сквозняком, шорохом занавесок, скрипом двери в гостиной, без всей этой имитации.
Кают-компания и лаборатории оказались какими-то даже слишком космическими, по-голливудски как-то (на земле, до полета Лёня этого не чувствовал). То ли киношные клише въелись в мозги дизайнеров, то ли Голливуд в самом деле оказался прав.
На стене кают-компании висел огромный, больше фута в длину, старинный ключ. Стилизация под старину. Ложная бронза, с аляповатой какой-то, сусальной позолотой.
Кажется это ключ от новой Земли, который мы должны будем вручить человечеству, что прилетит к нам через пятьсот назначенных лет. иронизировал Лёня.
Насчет этого нет никаких инструкций, ответила Лора.
Билл хотел, видимо, чтобы мы догадались сами, улыбнулся Лёня.
Не нравится мне вся эта эстетика, начал Арнольд, ой, не нравится. Предчувствие у меня.
Потрудитесь-ка, сэр, держать свои предчувствия при себе, полушутя оборвал его Стив.
Эта ложь, этот дурной вкус формы, причитал Арнольд Коэн, не пройдут просто так. Аукнется это нам.
Первая реакция на космос у Джека: «надо же, как похоже!» Надо полагать, на все эти учебные фильмы и голограммы. На то, что он видел с детства в планетариях и на дисках, по телевизору и в 3D книгах, в компьютерных играх. Гениальный программист летел в школярский, научно-популярный космос.
Лина, Гурвич углядел, стояла у иллюминатора и по лицу текли слезы. Чистота радости? Сознание необратимости шага? Прорва будущего пред ее мысленным взором? Новый мир без болезней и боли? Просто счастье минуты? Высвобождение в бездну, тьму, свет, немоту, непостижимость, свет и сияние космоса?
Космос для самого Лёни? Бытие, для которого суть, смысл, истина Бытия, его время, рождение ль, гибельвсё только частности, часть Бытие, которое есть Ничто и здесь это, кажется, перестает быть метафорой.