Там было все не так, как он ожидал. Гладкие стены были такими же, как в его спальне в школе. Каюты оказались тесными, хотя для кого-то его размера они и вполне подходили. И проход, хоть и ярко освещенный, был всего лишь простым узким туннелем. От главного прохода отходили другие туннели, и Платон колебался, куда идти, пока не понял, что беспорядок поможет ему оправдаться, почему он сует повсюду нос. Он пошел в один из туннелей, пока не оказался у двери с надписью: «МАШИННОЕ ОТДЕЛЕНИЕ».
Он вошел внутрь и нашел механика.
Телеграмма с Земли для капитана Бринджэра. Мне сказали, что он где-то здесь.
Не здесь, ответил механик. Поищи в грузовом отсеке.
Платон вернулся назад и выбрал другой коридор, читая по пути все таблички и надписи на стрелках.
«ГЛАВНАЯ КАЮТ-КОМПАНИЯ»не то. «КАЮТА КАПИТАНА»еще хуже. Платон вовсе не стремился отыскать капитана и потерять свое единственное оправдание, почему он находится здесь.
Затем он увидел стрелку с надписью: «СКЛАД ПРОДОВОЛЬСТВИЯ» и понял, что можно дальше не искать. Это было то место, где можно спрятаться и поесть, пока корабль не взлетит, и команда не найдет его. А потом его должны принять в экипаж
Платон открыл дверь на склад продовольствия очень осторожно, стараясь двигаться бесшумно, что оказалось совершенно излишнимвнутри не было ни души. Платон спрятался между двумя чемоданами и перевел дух. Он добился своего. Он успешно сбежал и через несколько часов уже будет в космосе, летать меж звезд и отважно бороться с опасностями.
Зевок почти стер улыбку с его лица
Платон проснулся от чувства беды. Над ним стояли капитан и директор школы. Директор сказал:
Ну, ладно, Платон, ты испытал приключения, а теперь нужно заплатить за них. Пора возвращаться домой.
Платон не мог двинуться с места. Это было невозможно. Ведь он был так умен, так изобретателен, так ловко сбивал их со следа разными способами Они не могли найти его!
Напрасно ты купил билет не на ту станцию, слегка удивленно сказал директор. Это был единственный случай, когда проводник вернул его, и он, естественно, привлек наше внимание. До этого мы даже и не подозревали, что ты уехал на глайдере.
Теперь никогда ему не побывать на странных планетах неизвестных светил. Никогда не носиться по космосу, как Комета Картер. У него никогда не будет приключений, из-за которых жизнь покажется стоящей для того, чтобы ее прожить.
Неспособный больше совладать с собой, Платон разрыдался. Это было неуместно для мужчины, но он ничего не мог с собой поделать. Слезы сами текли по щекам, смывая все его разрушенные иллюзии. Больше у него уже никогда не будет такой мечты. Теперь мечтать об этом бесполезно. Теперь за ним будут следить еще тщательнее, и он не сумеет сбежать.
Сквозь слезы он услышал, как капитан удивленно сказал:
Я и не знал, что они могут так плакать.
Разумеется, они могут плакать, ответил директор школы. Они едят, спят и плачут почти также как я и вы, капитан. И что хуже всего, у них даже есть свои мечты. Именно поэтому я иногда задаюсь вопросом, не является ли ошибкой посылать их в школу.
Но они же должны учиться
Должны, мрачно ответил директор. Но не человеческим же мечтам, когда онивсего лишь андроиды.
Galaxy Science Fiction, November 1952
БОГОСЛОВИЕ
Брэдли боялся в жизни лишь одного. Он должен избежать регенерации. Чтобы сделать это, он готов воспользоваться любой возможностью, хотя и не отличался храбростьюдаже если это означало, что он должен стать богом!
И казалось, Брэдли избежал регенерации. Теперь оставалось побеспокоиться лишь о том, чтобы не умереть.
За десять минут до этого он кубарем летел в воздухе, беспомощный и отчаявшийся. А до того
Он вспомнил, как сердце колотилось у него в горле, пока он полз по коридору ускоряющегося корабля. Он слышал голос Малевского, слабо пробивающийся из-за стены, испытывал желание вскочить и бежать со всех ног, и одновременно боялся, что его тут же подстрелят, если увидят. Так что он успешно воспротивился искушению и остался в живых. Никто не заметил, как он вполз в спасательную шлюпку.
Это твой единственный шанс, сказал он сам себе. И ты должен воспользоваться им. Если они вернут тебя в порт, все будет кончено.
Удача была на его стороне. Как раз передавали результаты матча Марс-Земля, и большая часть команды собралась возле визоров. Брэдли улучил момент, когда новости стали совсем уж неутешительными, и пару минут после того, как шлюпка отделилась от основного корабля, никто не понял, что произошло. А когда правда дошла до их взбудораженных мозгов, им пришлось, с трудом развернув корабль, рыскать вокруг, а к тому времени шлюпка уже вышла из зоны действия локаторов. Он был свободен.
Секунду Брэдли ликовал, но потом до него дошло, что свобода в космосе могла быть сомнительным подарком. Ему предстояло добраться до цивилизованного космопорта, убедить местные власти, что он потерпел кораблекрушение и почему-то отстал от остального экипажа, а затем быстро раствориться в толпе, надеясь, что его не станут искать. Во всем этом был большой риск, но придется пойти на него. Все лучше, чем торчать в космосе и наблюдать, как кончается еда и кислород.
Это был лучший план из всех возможных, но все пошло не так, как надо. Не успел он осознать, как угодил в лапы гравитации планеты, которую умудрился просмотреть. Спасательная шлюпка была разрушена действием противоположных сил планеты и ее собственных двигателей, Брэдли вылетел наружу в скафандре и стал падать, сначала медленно, потом все быстрее, быстрее и быстрее
Когда он достиг критической скорости, внезапно раскрылись автоматические парашюты, падение замедлилось, и он поплыл в воздухе. Упал он более-менее мягко, сначала на ноги, но тут же свалился на бок. Удар сотряс весь его организм, но не причинил реального ущерба.
Брэдли медленно поднялся и стал нащупывать воздушный клапан. От удара при приземлении что-то случилось с трубками скафандра, и воздух больше не циркулировал, как надо. Скафандр заполнился влагой от его собственного дыхания, и весь стал мягким и липким, а лицевая пластина шлема тут же запотела.
Если бы он собрался с мыслями, то попытался бы вспомнить, кислородная ли атмосфера у этой планеты, и если да, то достаточно ли его содержания, чтобы поддерживать человеческую жизнь. Не то, чтобы у него был какой-то выбор, но хорошо было бы знать С мыслями он не собрался, но воздушный клапан отвинтил, и стал нервно прислушиваться, как шипит выходящий несвежий воздух и входящий наружный.
Потом Брэдли сделал глубокий вдох. Вдох его не убил. Вместо этого его кровь помчалась по жилам с новой энергией. Влага постепенно испарилась с лицевого стекла и он стал видеть, что творится вокруг.
И тут же понял, что он не один. Перед ним в почтительных позах стояла группа людей с расширенными глазами, наполненными страхом и изумлением. Кто-то хрипло вскрикнул и указал на его шлем. Должно быть, очистившееся стекло испугало их.
Воздух был замечательно вкусный. Брэдли хотелось сорвать шлем, наполнить этим воздухом легкие, подставить разгоряченное лицо слабому ветерку и распрямить сдавленную скафандром грудь. Но эти люди
Наверное, они увидели, что он упал с неба на землю и остался невредим. Они принесли еду и цветы, и внезапно упали перед ним на колени
Внезапно Брэдли все понял. Они считают его Богом.
От мысли от этого он почувствовал слабость. Для Малевского и команды корабля он был преступником, дешевым воришкой и карманником, почти что убийцей, избежавшим этого лишь благодаря удаче и толстому черепу своей жертвы. Они испытывали к нему такое презрение, что даже не потрудились более тщательно охранять. Они считали его полным трусом, не способным ни на что, кроме как попытаться с ними договориться.
Они не поняли, насколько Брэдли боялся того, что ему грозило. Регенерация, отказ от прежней личности? Это не для него! Они так и не поняли, что, загнанный в угол, он рискнет бегством, несмотря на опасности.
А здесь он стал Богом!
Брэдли поднял руку, чтобы вытереть пот со лба, но не успел коснуться шлема, как понял, что делает, и быстро опустил руку вниз.