Возможно, не такой уж и рассеянный, как ты думаешь, сказал Болам. С самого начала меня сбивал с толку вопрос, какой может быть повод. Мне казалось полной бессмыслицей, что кто-то хочет убить молодого человека, не имеющего никаких врагов и никому не угрожающего. Но чем больше мы узнавали о тебе, тем яснее становилось, что этот повод должен быть как-то связан с твоим отцом. Бизнес, которым занимался он и Джон Армстронг, наверняка должен быть ценен. Там имеются какое-то имущество и оборудование, а также патенты на изобретения в роботехнике. И может быть, права на производство роботов. Когда погибли твои отец и мать, что произошло с половиной бизнеса, которой владел твой отец?
Не знаю, ответил Мэл. Я был тогда слишком мал, чтобы разбираться во всем этом.
У тебя были какие-нибудь родственники? Дяди там или тети?
Нет, никого. Я думаю, поэтому меня и поместили в приют.
Значит, выходит, о ограбленный юноша, что Джон Армстронг все захапал себе, спокойно подытожил Хэкин.
Да, кивнул Болам. Именно так он и сделал. Но он все время знал, что это твоя собственностьесли ты когда-нибудь доживешь до того возраста, чтобы потребовать ее. Возможно, сначала, когда ты жил в приюте, он не волновался об этом. А возможно, в тот момент все это и не стоило чересчур много. Но ценность того, чем владел твой отец, по какой-либо причине со временем увеличилась, и Армстронг испугался, что ты узнаешь о том, что он сделал, и потребуешь свою долю. Именно тогда он начал подсылать к тебе убийц.
Я не могу в это поверить, Болам! воскликнул Мэл. Все это не согласуется с характером Джона Армстронга, каким я его знал!
Возможно, ты знаешь его хуже, чем тебе кажется. Подумай же, о скептическая душа, продолжил Хэкин. На Земле начинаются покушения на твою жизнь. Ты исчезаешь в космосе, и пока Армстронг не знает, где ты, эти попытки прекращаются. Я не принимаю во внимание инцидент с человеком, прорезавшим стену, потому что он был подослан Клоскером и должен был навредить не тебе, а нам. Однако, как только ты добираешься до Марса, покушения возобновляются. Спроси же себя, почему.
Причина очевидна, ответил вместо Мэла Болам. Ты послал Армстронгу радиограмму и сообщил, куда направляешься. Это дало ему возможность послать к тебе наемных убийц.
Возможно, все это кажется вам логичным, медленно проговорил Мэл. Но мне в это трудно поверить. Я помню Джона Армстронга с тех времен, когда был жив отец. Тогда я называл его дядей Джоном, и он мне нравился. И я ему тоже нравился. Не могу поверить, что он так изменился.
Вполне возможно, о слабоумное дитя, усмехнулся Хэкин, быть добрым дядей и негодяем одновременно. Позволь напомнить тебе о дяде твоей подружки Бетти. Он ее любит и нравится ей.
Ну, Джон Армстронг ни в малейшей степени не походит на Гарда Киоскера. Рассмотрим снова вопрос повода, поднятый Боламом. Вы говорите о том, что он все захапал себе. Но Джона Армстронга никогда не волновали деньги. Я помню, как отец не раз говорил это. Его интересовали только изобретения.
Люди меняются, мой наивный юный друг, сказал Хэкин.
Ребенка тоже не волнуют деньги. Но он растет, и его отношения к деньгам изменяется.
Наверное, согласился Мэл. Но я все равно не считаю, что Джон Армстронг способен на убийство.
В настоящее время не имеет значения, думаешь ты об этом или нет, заметил Болам. Если будут предприняты дальнейшие попытки, то можешь быть уверен, Армстронг не станет лично принимать в них участие. Ты должен быть просто настороже и опасаться всех.
Ладно, я буду настороже.
Ты говоришь об этом слишком небрежно, нахмурился Хэкин.
Ты не должен ходить по Марсу без сопровождения, о несчастный. Теперь, когда Пират не может защищать тебя, ты должен положиться на нас. Когда ты пойдешь в город, я или Болам всегда должны быть рядом.
Но бывают случаи, когда третий лишний, возразил Мэл.
Завтра ночью у меня свидание с Бетти. Не думаю, что ей понравится сама мысль о том, что за мной постоянно следуют друзья. Да и мне самому она не нравится!
Но почему же? спросил Болам. Хэкин поможет тебе развлекать ее. Он рассказывает такие замечательные истории. Некоторые из них, между прочим, чистая правда.
К тому же, мы поговорим, о сопровождаемый, о ее дяде Гарде Клоскере. Она узнает, что он совершил такие подлости, о каких она в жизни не слышала.
Говоря, Хэкин чуть улыбался, но Мэл понимал, что тот абсолютно прав. Ходить на Марсе без защиты для Мэла просто небезопасно. Он застонал при мысли об этом. Чудненькое же будет свидание с Хэкиным или Боламом, неотвязно следующим за ним!
ГЛАВА 10МЭЛА СОПРОВОЖДАЮТ
К этому времени представление окончилось, и друзья покинули раздевалку. Уходя, Мэл еще раз взглянул на Пирата. Собака, которая неподвижно лежала с тех пор, как Мэл вошел в помещение, снова открыла глаза и чуть приподняла голову. Пират спал, но все же он был собакой, и его нос оставался на страже, даже когда глаза оставались закрытыми.
Мэл погладил пса и, когда тот снова уснул, вышел из раздевалки.
Ну, и как твой друг? поинтересовался кто-то.
Спасибо, хорошо.
Какое-то мгновение Мэл не мог узнать говорившего, но потом понял, что это Ян Ференц, самый старший из Беллини. Он переоделся в обычную одежду, и это изменило его. Даже лицо без грима казалось лицом совершенно другого человека. Прежде он выглядел веселым и живым. Теперь же казался обычным, тихим человеком, скорее похожим на школьного учителя, нежели на артиста цирка.
Думаю, ты волнуешься о нем. Но с ним все будет в порядке. Даже на Земле животные долго не болеют, а на Марсе раны заживают в мгновение ока.
Ветеринар тоже сказал это, отозвался Мэл.
Можешь поверить на слово, медленно проговорил Ференц.
Надеюсь, что с ним не будет проблем.
Вы надеетесь больше, чем я сам, вздохнул Мэл.
Я слышал, на корабле у тебя произошла стычка с людьми Клоскера. Я уже встречался с Клоскером. Вы можете предъявить ему обвинение?
Клоскер заявил, что он тут ни причем, и что он не делает ничего незаконного.
Не делает, если не уверен что сумеет выйти сухим из воды, сухо сказал акробат. как я уже сказал, я знаю Клоскера. Я достаточно долго работал на него, и могу сказать, что был рад, когда у меня появился шанс уйти от него. На Болама и Хэкина гораздо лучше работать. Во-первых, они сами циркачи. Они знают о цирке не понаслышке. К тому же, мне кажется, они приличные люди, в отличие от Клоскера. А это большая разница.
Мне кажется, большинство людей приличные, сказал Мэл, радуясь возможности поговорить.
Это, мой мальчик, зависит от того, насколько ты их знаешь. Я бы сказал, у большинства людей благие намерения. Они хотят быть приличными, и будут ими, если это не окажется слишком трудным или не будет стоить им слишком дорого. Он помолчал, затем продолжил:Я помню цирк в прежние дни, задолго до того, как ты родился. Тогда и цирк и артисты были добрыми и внимательными и, если бы ты нуждался, они сняли бы с себя последнюю рубаху, будь она даже рваной. Но в то же время, многие из них были жуликами, зарабатывающими на жизнь, обманывая простофиль, приехавших на них поглазеть. Он неодобрительно покачал головой. Ты и понятия не имеешь, на что походили некоторые прежние номера и интермедии. Настоящее жульничествоот азартных игр до поддельных чудес. Например, женщина-паук или дикий венерианин. Все это создавалось при помощи зеркал, подделок и заговаривания зубов. Конечно, все это кончилось, когда люди стали летать на Марс и Венеру и увидели на этих планетах настоящие чудеса.
Я думал, что это закончилось больше пятидесяти лет назад, заметил мэл.
И правильно думал. Как ты думаешь, сколько мне лет? захихикал Ференц. Мне семьдесят шесть лет, Мэл.
Не может быть! Никакой старик не может исполнять такие трюки, какие проделывали вы!
Все говорят, что я не выгляжу на свой возраст, и я сам не чувствую его. Но поэтому я остаюсь на планете с низкой силой тяжести. На Земле я бы быстро состарился. Да там бы я во время выступления запросто сломал ногу или растянул мышцы. Да, сэр, Марслучшее место для акробатики!