Попечительский комитет при полиции, составленный по решительному настоянию общественности неравнодушными гражданами для случаев подобного рода, воспринимался полицией с изрядной толикой досадливого раздражения. Слишком уж своевольны! Никакого понимания субординации и чувства момента!
Извольте, Иван Порфирьевич пригласил дам усесться на диван, и продолжил:
Одна из учениц в заведении Алексея Фёдоровича Фельдмана вздумала покончить с собой, выпив жавель, использующийся для стирки.
Прачечная на заднем дворе, Пришлось пояснить околоточному, принадлежит тому же Фельдману.
Какой ужас! Впечатлительная Лидия Михайловна замахала перед собой изящной пухлой ладошкой. В такт движениям заколыхались перья на модной шляпке, Бедное дитя! Надеюсь, с ней всё порядке?
Жива, Суховато ответил Иван Порфирьевич, но выяснились новые обстоятельства. Со слов несостоявшейся самоубийцы, пойти на такой шаг её заставило изнасилование владельцем заведения.
Лидия Михайловна ещё сильней замахала ладошками и сделал обморочное лицо. Но Юлия Алексеевна и Гертруда Антоновна старательно не заметили страданий товарки, и вместо того, чтобы утешать тонкую и чувствительную натуру, насели на околоточного.
акушерка подтвердила, что эта ученица уже не девственница, и тогда Вера Михайловна, пользуясь отсутствием мужа, велела той проверить девственность прочих учениц. Как выяснилось, все ученицы старше девяти лет были лишены девственности. По их словамнепосредственно хозяином.
Такие подробности заставили сцепить зубы даже Юлию Алексеевну с Гертрудой Антоновной, но перебивать околоточного они не стали, лишь изредка задавая наводящие вопросы.
Можно, Гертруда Антоновна огляделась по сторонам, задать несколько вопросов акушерке?
Она будет вызвана на допрос в полицейский участок несколько позже, Вильнул Иван Порфирьевич.
Вы её отпустили? Подхватилась Юлия Алексеевна.
Никак нет-с! Участие в этом деле акушерки всплыло случайно, Околоточный выглядел так, будто у него разом разболелись все зубы.
То есть она даже не стала доносить в полицию? Не унималась учительница, Столь вопиющий случай?!
Помилуйте, что ж тут вопиющего!? Вспылил Иван Порфирьевич и плотно замкнул рот, понимая, что сказал лишнего. Дальше он говорил неохотно и почти односложно, обдумывая каждое слово, которые приходилось вытягивать едва ли не клещами.
Он явно мечтал, чтобы навязанные ему дамы из попечительского комитета провалились в преисподнюю, но дамы оказались упорными, как породистые английские бульдоги. Единственное, Иван Порфирьевич смог сделать допросы максимально быстрыми и упрощёнными, намереваясь как следует поработать со свидетелями и потерпевшими уже в полицейском участке, без посторонних глаз и ушей.
так ето, Дворник отчаянно косил глазами то наседавших дам, то на начальство, не зная толком, что же ему говорить, и когда эту говорильню прекращать, бывалоча, што и на мороз. Ну, в платьях, а в чём же ишо? Провинились если за што, так и получай! Как же без наказаний-то учить?
Розги? Кучер вполне словоохотлив, Как же, пучками возил, кажный день почитай! Бывалоча, што и не хватало!
Били? Что ж не бить! Допрашиваемая ученица, девочка лет двенадцати, испуганным зверьком водила по сторонам головой и отчаянно косила глазами. Не заметив хозяина и хозяйку, успокоилась немного, и стала отвечать.
да оба! Когда хозяин, а когда и хозяйка! Розгами секли, а когда не хватало, то Алексей Фёдорович метлу мог у дворника взять, и оттудова уже прутья повыдирать.
А кулаками? Юлия Алексеевна не отводила глаз от девочки, пытаясь поймать взгляд.
По-всякому! Кулаками, ладонями, ногами, за волосья тягать! Вот! Девочка наклонила голову и раздвинула волосы на затылке, показывая запекшуюся кровь, Вчера только Вера Михайловна тягала!
А насилие? Вмешалась Гертруда Антоновна.
Дамы, Попытался остановить их околоточный, девочка сейчас возбуждена и может наговорить всякой ерунды, о которой потом пожалеет!
Насилие было?
Ну как насилие? Философски ответила девочка, Сперва да. А потом так заведёт в чулан, подол задерёт, да и знай себе охаживает.
По согласию?
Как же не соглашаться-то? Хозяин! Не согласишься коли, так и получишь тумаков, а потом всё тож самое, только хуже. А так руками в стену упрусь, да и покряхтываю. Больно конечно но так-то по согласию, ты поди не согласись!
Оговорили, Спокойно повторил околоточный, когда через пару дней дамы из комитета обратились к нему, так вот!
Видя, что женщины возмущены до глубины души, Иван Порфирьевич встал.
Голубушки! Да что ж вы на меня накинулись! Проедем в больницу, поговорим с пострадавшей.
Так оговорила! Безучастно твердила несостоявшаяся самоубийца, лёжа на больничной койке, Скучно стало!
Я испорченная с самого детства, потому и оговорила. Девственности? Бродягу алко алкоголичного на улице подцепила, да и порвалась. И потом тожекогда за леденечик, а когда и от Глаза её на миг вильнули куда-то в сторону, чрез чрезмерной нимфомании.
Вглядываясь напряжённо в потухшие глаза девочки, учительница случайно увидела в отражении оконного стекла фигура околоточного кивающего в такт словам.
Вот видите? Иван Порфирьевич по окончанию беседы, совершенно не удовлетворившей женщин, развёл руками, делая вид сочувствующий и немного укоризненный, Разумеется, дыма вовсе без огня не бывает! Розги им достаются, да и в платьях на мороз могут выскочить сгоряча, если поленятся верхнюю одежду накинуть. А волосы выдернутые, так это скорее результат ссор между самими девочками!
Поверьте моему опыту! Околоточный, провожая дам к выходу, пытался убедить их, но те не слушали, ускорив шаги.
Супруги! Супруги повздорили, да и наговорили друг на друга лишнего, как это и бывает нередко! И девочек
И-эх! Иван Порфирьевич со злостью глянул вслед отъезжающему извозчику, Либеральная общественность, туды её в качель!
Вытащив было портсигар, спрятал его обратно, с тоской предвкушая объяснения с начальством. Деньги от Фельдмана он не брални «за сокрытие», ни «вообще», здесь он чист!
А вот супруге придётся искать другую белошвейную мастерскуючтоб за символическую плату обшивали. И скандал на участке, опять же! Везде тоже самое, но не везде эта чортова общественность имеется. А ты не попадайся!
И-эх! Либералы чортовы! Погубят страну!
* * *
А ты когда увидишь, где тут у нас деньги лежат, мне покажешь? Поинтересовалась Фирка, пока мы шли в город с самого утра, потому как для моря мы всё-таки облезли.
Я только хмыкнул многозначительно, да отмолчался. Потому как одно дело красивость сказать, а в жизни вот всё как-то не так выходит. Не рассказывать же ей об институтской афере, в самом-то деле? Баба ведь, хоть маленькая! У тех тайны, особенно чужие, на языке не держатся. Все договорённости тогда побоку!
В город мы поначалу собирались только втроём, потому как браты у Фирки маленькие, а тот самый волосатый Мендель ничем, кроме етой самой волосатости, и неинтересен. Не сошлись как-то. Такой себе ниочёмка мамин, да ещё и обидевшийся на нас за книжки.
Фира! Махая издали, нагнал нас вскоре какой-то улыбчивый парнишка чуток постарше меня, в пристяжке с двумя крепышами, по виду етаких начинающих биндюжников, никак не меньше, чем по пятнадцать годков, ты в город?
Иосиф? Удивилась та, В город. Давно не виделись, как твой папеле?
Спасибо, за ним всё хорошо, Разулыбался тот, мамеле тоже горем за таким сыном не убита. Знакомцы твои?
Ну
Шломо. Вроде как, Представился я, выходя вперёд, а ето Рувим.
Вот те крест который, да?! Ёся! Просто Ёся, без вроде! Пожал мне тот руку, А те два бугая, шо за мной, это Самуил и Товия.
А кто из кто?
А никакой разницы! Засмеялся Ёся, подмигивая насупившемуся было Чижу.
Такие себе два молодца, одинаковых с яйца! Вырвалося у меня, но ни Ёся, ни бугаи не обиделись, только посмеявшись.
Таки близнецы, Басом, как из пустой бочки, протянул один из них, осторожно пожимая мою руку корявой грабкой, мало чем отличимой от неструганой деревяхи, Дядя Фима зашёл за нами Ёсика, а мы уже за вами. Проводить и присмотреть, потому што гостеприимство!