Ветер стих! Ты приносишь удачу, Влекомый! засмеялась Гамаюн, пуская своего грифоголового мустанга в полёт.
Вслед за ней стервы с ликующими воплями раскрыли крылья и поднялись в небо. Тут-то и стала видна разницаохотники поднимались быстро и, свободно взмахивая крыльями, легко метались под тучами. А тяжёлые, словно нажравшиеся стервятники, воины взлетали не сразу, делая долгий разбег. Зато, поднявшись, крылья раскрывали по ветру и планировали. Явно хищные привычки.
Зубров пришпорил своего скимена и тот вслед за собратьями пошёл странным галопом. А крылатый «конь» под Медведевым сам последовал за остальными. Тому оставалось лишь держаться крепче. И он быстро ощутил все прелести поездки на малоизвестном существе. Грифоголовый отталкивался лапами, делал взмах и несколько метров пролетал, планируя, дальше приземлялся на все четыре и снова делал разбег в два-три шага. Галопне галоп, полётне полёт, но качало невыносимо. Рывкомто вперёд, то назад. Поднимался в воздухпочти прогибало на круп, опускалсяударяло о массивную редкооперённую шею. Если ненароком, в попытке удержаться, дёргал скимена за ушитот вскидывался, всхрапывал и судорожно взбивал крыльями, в результате чего седоку доставалось по плечам перьями. Михаил хрипло матерился, но никак не мог приноровиться к ходу. Постепенно время в полёте удлинялось, а пробежки становились короче. В конце концов, скимен стал лишь изредка отталкиваться лапой-другой от земли, для того, чтобы сохранить положение в воздухе. Вскоре, он уже парил, поднимаясь выше.
Мы тяжелее стерв! А скимены вымотанным переходом! крикнул Зубров. Поэтому так долго поднимались!
Понял!
Медведев всерьёз задумался над аэродинамическими характеристиками мистического существа. Получалось, что размах крыльев, по теории, не соответствует переносимому грузу. Тем не менее, грифон парил. Тяжело, как курица, пожелавшая изобразить из себя сокола. Нопарил, недалеко от земли, никак не справляясь с задачей и не имея возможности подняться выше, туда, где под облаками легко и свободно летели золотые грифоны высших стерв.
Ничего-ничего, Михаил, почти освоившись со своим положением, погладил грифоголового по шее, почесал мех между редких перьев. Доберёмся, Пушок
Скимен покосился жёлтым глазом и щёлкнул клювом. То ли поблагодарил за поддержку, то ли пообещал откусить то, до чего дотянется, когда полёт закончится. Медведев хмыкнул. Животина, может, и не была разумной, но честно выполняла задачу. Горячая шея под серыми перьями указывала на напряжение и усталость.
Вокруг тяжело летящих скименов кружились стервы. Выше, мирно перещёлкиваясь и пересвистываясь, парили Гамаюн и Подруга Королевы. Время тащилось медленно, словно подранок. Горизонт оставался тёмен и далёк. А тело, не привычное к таким переделкам, сводило от напряжения
К вечеру усталость стала невыносимой. Болели мышцы, рябило в глазах. Руки тряслись, и нередко Михаил ловил себя на мысли, что уже почти разжал пальцы и рухнул в сон. Скимен всё чаще припадал на лапы и от этого «болтанка» усиливалась и удерживаться верхом становилось всё сложнее.
Когда стервы опустились на землю, он даже не понял. Сообразил, что грифон снова ухнул вниз и механически вцепился в шерсть в ожидании нового рывка. Но его не последовало. Устало мотая головой, «конь» пробежал ещё несколько шагов и поджал крылья. Только это и спасло седока от падения. Утомлённое тело уже рушилось в бок, но вовремя подставленное крыло остановило движение. Медведев опёрся рукой об оперённый локоть и уронил на неё голову. Спать!
Очнулся от того, что заломило ноги. Открыл глазатак и есть! Зубров стаскивал его со спины прилёгшего «Пушка». Тот косился, но не перечил. Положив клюв на сложенные лапы, устало перебирал когтями землю.
Уйди! Михаил оттолкнул друга и сам спустился вниз.
Привалился к горячему крылускимен только лениво повёл головой и прикрыл глаза. Значит, ничего не откусит. Выдохся, бедняжка.
Ты как? Юрий сунул фляжку.
Так фигово было только на Лхотзе отозвался Медведев и глотнул. Горло опалило, и надрывный кашель потревожил уставшее тело. Сволочь! просипел Михаил, откашлявшись, Я думал, это вода!
Зубров устало потёр лицо:
Нету воды. Кончилась, и потянулся забрать флягу.
Куда?! возмутился Медведев и снова приложился к фляжке. Теперь ужес соответствующим напитку чувством.
Пока пил, на своём золотом подъехала Гамаюн. Посмотрела на сонных, уставших людей и звонко рассмеялась:
Иди в гнездо, Влекомый, и насладись покоем и тишиной.
Её взгляд не предвещал ничего хорошего. Предводительница стерв тронула за курчавые уши своего грифоголового зверя, и тот одним рывком крыльев сорвался с места. Воины, стоящие вокруг плотным частоколом, слажено раздались в стороны, и людям открылся коридор к «гнезду».
Юрта, определил Михаил. Вигвам. Короче, что-то из шкур и
И костей, спокойно докончил Юрий. У них тут с пластмассой и бетоноконструкциями как-то не сложилось, однако.
С трудом поднялись и, качаясь, прошли сквозь охранное кольцо магуров. Зубров время от времени поддерживал друга, хотя и сам с трудом передвигал ноги. Две охотницы-скопы предупредительно откинули шкуры на входе, подцепив их копьями, и склонились в полупоклоне, когда люди ввалились внутрь.
Глава 14Гнездо
Первое, что оценил Медведев, оказавшись внутри «гнезда»тепло. Словно помещение имело обогреватель и толстые стены срубовой избы. Уже через пару минут оглядывания скромного внутреннего убранства захотелось скинуть куртку и ботинки.
Шкурыразноцветные, разномастные, неизвестных и известных животныхлежали повсюду тёплым пушистым ковром. В середине шатра в воздухе висело маленькое полупрозрачное солнце, палящие во все стороны язычками чуть больше мизинца. Именно от него исходил жар. Огонь, свёрнутый в клубок, отливал зелёным, и только потому был виден.
Медведев толкнул плечом друга и указал:
Это что?
Зубров бросил короткий взгляд:
Печка.
Его мало интересовали предметы быта стерв. Взгляд стража ощупывал стены и полы.
Да я понимаю, что не Альфа Центавра проворчал Медведев и продолжил осмотр.
Чуть правее «солнца» в шкурах был провал, размером с хороший шкаф. Словно выкопали яму и в неё ввалились пушистые меха. От котлована шёл тонкий аромат и вился дымок. Ещё правее лежал резной каменный поднос, такой тонкий и изящный, что материал, из которого он был сделан, угадывался только по характерному рисунку среза старого агата. На подносе горкой лежали фруктынезнакомые и знакомые. Рядом на маленькой каменной чаше располагалось зелёное яблоко. «Дичка», сразу определил Михаил. Подле стоял полый хрустальный кристалл, наполненный сочно красной жидкостью. За каменной вазой на искусно вырезанной коре лежали куски мяса.
Пойдём, что ли? позвал Зубров и скинул ботинки.
Медведев присоединился. В удовольствие постоял босыми ногами на белом меху.
Ляпота, протянул он и первым двинулся к импровизированному достархану.
Упав рядом с блюдами, Михаил с трудом сдержал себя, чтобы дождаться друга, настороженным зверем оглядывающего стены. Чудовищно, просто безумно хотелось есть. Вот только что почти валился с ног и не мог себя удержать от засыпания, но, увидев яства, понял, что голод пересиливает усталость. Когда Зубров утомлённо опустился рядом, Михаил уже потянулся к фруктам.
Яблоко не ешь, устало предостерёг Юрий. А остальное должно быть нормально.
Почему? рука вильнула над блюдами и перенацелилась на странный зелёно-фиолетовый сочный фрукт на подносе.
Возможно, райское, зевнул Зубров и подцепил себе куст ягод, напомнивших виноград.
И что?
Ну Не стоит есть райское яблоко, если его предлагает женщина, пожал плечами Юрий. А вдруг её имяЕва?
Медведев разбираться в хитросплетениях этого постулата не сталкто их знает, этих тэра, да эти параллельные мирыможет где в другом месте и вправду яблоки значат совсем не то, что в привычной реальности. Тем более, что то, как отдельно отложенное и словно нечто особенное оформленное лежало обыкновенное яблочко, заставляло задуматьсяа вдруг оно, как та «икра заморская, баклажанная» будет?