Что-то мне это напоминает протянул Михаил.
Довольно! Глашатая гордо выпрямилась и тут же чарующе улыбнулась. Михаил почувствовал, как начинает терять контроль над сознанием и снова рванул губу. Теперь чувство реальности вернулось быстрее, Ныне ты пройдёшь долгую дорогу для того, чтобы лицезреть истинное величие и красоту, восхититься и познать блаженство смерти!
Замечательно, буркнул Медведев, Говорили мне, дураку, что красотастрашная сила.
А ещё«спасёт мир», хмыкнул Юрий.
Такая спасёт блин Догонит и ещё раз спасёт! В особо извращённой форме
Друг за спиной крякнул.
Медведев повысил голос, прерывая Гамаюн, твердящую о том, что ждёт его в гнезде:
Когда вы пропустите людей из домена?
Отпустим? Людей из домена? Гамаюн удивилась. Тонкие брови взлетели, на миг сгофрировав ткань иллюзии.
Вы обещали отпустить, если я выйду Медведев набычился, стиснув зубы. Происходящее давило чудовищной догадкой. Огляделся. Стервы, снова застывшие каменными изваяниями, никак не реагировали на диалог. Однако не было сомнений, что по первому жесту предводительницы пленников они порвут.
Обещали, что простим и не уничтожим домен и границу меж Пределами, вкрадчиво напомнила предводительница стерв. Никто не обещал щадить и отпускать.
Сукина дочь, глухо выдохнул за спиной Зубров.
Стерва заскрежетал зубами Михаил, но ругательство пропало пропадом. Я откажусь идти к Королеве!
Повезу без согласия, равнодушно повела плечом стерва.
Буду сопротивляться!
Стража убью, меланхолично накрутила локон на пальчик Гамаюн.
Покончу с собой! рявкнул Михаил.
Гамаюн открыла рот и тут же задумалась.
Ну зачем же так сурово стерва покосилась на тёмный силуэт у себя за спиной. Не торопись к смерти, и она сама придёт к тебе в обличии великолепия и сладости!
Ничего. Мне и так сойдёт. Я не сладкоежка.
Гамаюн покусала губы и неуверенно улыбнулась:
Но воин ты. И слово «приказ» для тебясвятая молитва Ты поймёшь ту, которая должна сделать недоброе с твоими слугами, ибо несёт слово своей Королевы.
Пошла к чёрту, спокойно пожелал Михаил. Они мне не слуги и понимать тебя я не намерен.
Увы, Гамаюн вздохнула и снова улыбнулась:Тогда, возможно, ты послушаешь ту, которая ради твоего блага и милости готова остановить на время силы сладкопетого Слова?
Ну?
Рарог посылает Слово и по этому Слову возводятся и рушатся небеса, стерва молитвенно вскинула руки и продолжила, посмотрев значительно. Я задержу мелодию Слова на мелкое мгновение, настраивая горло для великой песни.
Михаил задумался. Что-то важное пыталась донести Гамаюн этими словами, но смысл ускользал от него.
Она приостановит исполнение приказа об атаке. За это время нам нужно добраться до Королевы, у которой ты и сможешь выпросить жизни ребят, тихо растолковал Юрий.
Согласен, хрипло крикнул Михаил. Теперь он на многое был согласен. Сколько продлиться путь?
Сперва по горамдень. Потом по степидень. Потом в триумфальной аллееночь. Потомв гнезде мёдотелой Гамаюн загнула пальцы и подняла вверхВсего три дня! Этохорошее время, Влекомый!
Да уж. Михаил опустил голову. Люди в домене устали, они каждый день сражаются с голодом и холодом
И хорошая погода, радостно продолжила предводительница стерв. Снег! она подставила ладонь под хрупкую снежинку. Резко сжала пальчики и повернула кулачок. Раскрыла ладошку и стряхнула с неё каплю:Снегэто вода. Водажизнь.
Да. И минус тепло на его таянье, глухо отозвался Медведев.
Они ещё поживут, прежде чем увидят величие последнего часа и услышат его песню, неумело попыталась успокоить стерва.
Поживут, глухо повторил пленник.
Огляделся. Сосны шумели неугомонными кронами. Сыпал мелкий снег, похожий на конфетти. Зло вился меж стволов ветер. И рядом, на расстоянии рывка, застыли напружиненными громадами крылатые твари. Чудовищно противные морды. Опасные лезвия. Когтистые лапы. Но всё жездесь было теплее и спокойнее, чем там, в домене, где ветер, холод, голод и ожидание сводили на нет его ребят. Катько, Родимец и Батонвот и всё, что осталось от его «Тайги». Полынцев Маугли. Яромир. Да незнакомые, но тоже свои, «щиты».
По знаку Гамаюн сквозь открывшийся коридор прошествовали два грифона. Эти были серые, с накидками из жёлтых шкур на спинах. «Амазонка» изящным движением руки пригласила садиться.
Карета подана, задумчиво протянул Зубров, выглянув из-за плеча. Поехали, Золушок? А то фея может опять вспылить.
Скимены плотоядно косились, когда люди вскарабкивались им на спины. Юрий постоял несколько секунд, соображая, как влезать на грифона, а потом забрался первымпоказал пример. Оберегая покалеченное плечо, он упёрся сапогом в колено зверю, схватился за короткую гривку у холки здоровой рукой и одним махом навалился животом на спину «коня». А потом и селкорпус прямой, ноги свободно свешены, руки уверенно подхватили уши грифоголовой животины. Медведев несколько задержался, с непривычки не приноровившись. На лошадях ему ездить приходилось, но навык уже порядком позабылся. Отыскав нужные точки опоры, забрался верхом. Не сразу схватился за ушизловредный грифон мотал головой, не давая себя поймать. Зато, когда уши оказались в руках, Михаил вцепился в них с такой силой, что зверь присел на задние лапы и заскулил-заквохтал. Прямо как смесь щенка, встряхнутого за шкирку, с курицей, получившей пинок под зад. Зубров только усмехнулся со своего «рысака». Грифон под ним стоял влитой, боясь даже пошевелиться. Только косился янтарно-жёлтым глазом.
Следуй за мной, Влекомый! распорядилась Гамаюн и тронула уши своего «коня». Золотой грифон с места рванулся, развернулся почти на месте и гордой припрыжкой, синхронной вздрагиванию собранных крыльев, тронулся в сторону от домена.
Подруга Королевы тенью двинулась за Глашатаем. Переглянувшись, Медведев и Зубров послали своих грифонов вслед за ними. Дорога меж гор вела на запад. В процессе дикой пляски на спине грифонов, люди успели заметить, что воинство стерв быстро распалось на две частиодни воины остались возле домена, а другие взялись сопровождать командование и пленников.
Процессия поплелась со скоростью пешехода. Скименам негде было развернуть свои массивные крылья, никчёмным грузом тугих мышц и огромных перьев громоздящиеся над спинами. Деревья, то, раздаваясь, позволяли двигаться пленникам рядомстремя в стремя, то сжимали так, что и одному грифону пройти меж стволов оказывалось тесно. Стервы вокруг исчезали и появлялись, едва заметными глазу рывками взлетая по стволам наверх или планируя к земле и припрыжкой преодолевая свободные участки. Посчитать количество воинов в сопровождении возможности не было. Зато Сирины являли себя во всей красе. В обличии птицедев они напоминали, скорее, бабочек: тело человечье, только тонкое и гнётся, словно пластилин, а за спиной крылья цветные и пёстрые, как у павлина. Когда стайка из пяти Сиринов заходили над головойв глазах Медведева рябило, охватывало ощущение, как перед бомбардировкой и хотелось инстинктивно пригнуться к шее грифона.
Снег стал мелким и редким, но заметно похолодало, даже несмотря на то, что горы прикрыли от ветра. Видимо, зима в эти суровые края пришла не погостить. Не на шутку тёмное небо грозно нависало над землёй, и казалось, тучи задевают вершины самых старых сосен. Михаил, пока представлялась возможность, оглядывался, подсознательно желая найти отличия меж мирами. Но, кроме странной расы стерв да их служебных «собак»навий и «лошадей»скименов, ничего больше не обнаруживал. Это вызывало недоумение. Словно два мира являлись раньше одним, но чья-то воля их разделила и заповедовала: этотлюдям, а этотстервам. Хотел поговорить об этом с Зубровым, но расстояние меж грифонами не позволяло спокойно поговорить. Пришлось бы кричать, чтоб переорать шум движения десятков стерв и гул ветра по вершинам крон.
Когда стало темнеть, скимены выбрались из тесного ущелья. Горы кончались внезапно. Широкая полоса леса у подножья, а дальшестепь. Заросшая, как всклокоченная шерсть старого пса. То здесь, то тамостровками низкие кустарники, а дальшеволны белёсого ковыля. Обычная степь. Только запорошённая. Здесь стервы смогли подняться в небо.