За обедом мы действительно обсудили множество вопросов. И среди нихограничение на использование "чужих" патентов третьими лицами:
Этот пункт, Александр Николаевич, означает лишь то, что вына вашем заводе во Францииможете использовать мои патенты без ограничений. Нони в какой иной стране, и не можете продавать свое право или как-либо иначе передавать его другим людям. Однакоесли пожелаетеможете построить сами хоть сто заводов и делать такие, скажем, цоколеванные, лампы на всех ваших заводах. При условии, что заводы будут вашими более чем наполовину. Аналогично и я могу использовать ваш патент на своих заводах в Россиино только в России и только на моих собственных заводах. Но ограничений на экспорт готовой продукции в любые страныне накладывается. А свой патент вы имеете право продавать кому угодно, кроме как в Россию, как и я своикуда угодно, кроме Франции.
А зачем вообще этот пункт? Мне кажется, что достаточно и того, что мы передаем право использовать патенты исключительно друг другу
Сейчас и для нас двоихдостаточно. Но лет через пять-семь, когда потребность в лампах будет исчисляться миллиардамиа так оно и будет, поверьте мнелюбой завод в Европе будет контролироваться нами. Если запрашивать за патент правильную сумму, то любому промышленнику будет выгоднее просто подарить вам пятьдесят процентов акций, на одну больше пятидесяти процентови не покупать мои патенты. Или сделать такой же подарок мне и не покупать ваш патент. Ну а насчет Америкия думаю, мы всегда сможем договориться позже, посмотрев как идут дела.
Вы очень интересно рассуждаете.
Выинженер, изобретатель. А ятоже инженер, но бизнесмен. Вы изобретаете что-то принципиально новое, а япридумываю как что-то известное сделать гораздо лучше для покупателя. Чтобы продать этого большеи получить деньги для новых исследований для изобретателей.
Вы говорите, как американец"бизнесмен".
Я детство провел в Австралии и, кстати: безотносительно того, примете вы мое предложение или нет, тот автомобиль, который завтра будет представлен в русском павильоне выставкиваш. Этоподарок человеку, который сделал мир светлее. Управлять им очень легко, я думаю, что вы освоите его за пару часовмоя горничная училась два часа и выиграла "гонку века".
Не два часа, ты меня всего полчаса и учил! встряла Василиса, а дальше я сама училась.
Ошарашенный Лодыгин проводил нас до дверей, пообещав что ответ на мое предложение он даст до конца недели. Не обманулна следующий же день он пришел к русскому павильону с уже подписанным договором. У павильона стояла бежевая "Чайка"ее доставили на поезде. Приехал в Париж и Евгений Ивановичему предстояло дооформить кое-какие патентные бумаги для Франции (все же французский он знал лучше всех в моей компании). А заоднои "продать шкуры ещё не убитых медведей", то есть принять заказы на поставку машин в ноябре.
Я показал Лодыгину "его" авто, и даже он попробовал завести машину и проехать несколько метров. Ну а после осмотра и "пробы" я немного изменил свое предложение:
Знаете что, Александр Николаевич, я поначалу не заметил за время гонок автомобиль-то изрядно поцарапался и, что хуже, довольно сильно поизносился в части мотора и подвески. Так что это автомобиль будет вашим временно, для, так сказать, изучения и освоения. И не бойтесь что-то поцарапать или сломатьон уже не новый, мы его потом просто выкинем. А через недели три я вам пришлю уже новый автомобиль. Какого цвета желаете? Только не как Василисинтакие машины будут только у нее и Дмитрия Ивановича Менделеева.
Оставшиеся три для я отдыхал. С Лодыгиныма точнее с ним и его женоймы катались по окрестностям Парижа (а в субботудаже скатались в Гавр), валялись на травке, кормились в небольших трактирах, неспешно беседовали о разном. Я с Александром Николаевичемв основном о технике, а Алма (его жена) и Василисао чем-то своем, женском (я услышал обрывки разговоров про одежду и еду). Александр Николаевич даже слегка освоил управление машиной и гордо проехал сто с лишним километров по исторической автотрассе Париж-Руан (только в обратном направлении). Лодыгины же проводили нас до вокзала вечером в воскресенье, когда мы, погрузив черешневое "чудо техники" на железнодорожную платформу, покидали Францию. И уже в последний момент Александр Николаевич вдруг спросил:
А почему вы предложили мне этот обмен патентами? Ведь фактически вы просто подарили мне несколько миллионов.
Да, подарил. Подарил несколько миллионов французских денег русскому изобретателю. Не моихих денег, и мне их совершенно не жалко. Ни денег, ни французов. А почему Я бы хотел, чтобы к ответу вы пришли сами. И то, что у вас возник этот вопрос, показывает мне, что и ответ вы найдете скоро. А заглядывать в конец задачника чтобы получить этот ответ, задачи не решаяне интересно. До свидания, и я надеюсь, что мы еще неоднократно встретимся!
Домой я ехал в настроении очень веселом. Прессачто французская, что немецкаяочень моим интервью "оскорбилась" и меня газеты обеих стран буквально смешивали с дерьмом. Пока еще до современников не дошло, что популярность продукта можно поднимать и на "негативной рекламе", а уж какими словами меня обзываютневажно, лишь бы денежки иностранцы нести не забывали. А они и не забывалиЕвгений Иванович за четыре дня "продал" (с полной предоплатой) ровно сто "Чаек", продал бы и больше, но я установил именно такой лимит.
Обиделись французы, что я их фактически голодранцами обозвал, и решили доказать, что я не прав. Молодцы ребята! Давайте всегда мне приносить восемьсот тысяч рубликов за неделю! Даже большеесли учитывать доходы от гонок. "Конкурента", который мог бы помешать мне с дизелями, я, в глазах публики, смешал с дерьмома заодно сделал это и в глазах инженерного сообщества, чем развязал руки и русским изобретателям, и многочисленным иностранцам. Но главноея снова застолбил огромное рыночное поле, и теперь осталось лишь вовремя приходить сюда с косой и косить на нем денежки. А уж куда их потратитья найду. Россию спасатьдело затратное.
Глава 7
Ферапонт Федорович задумался, но лишь на несколько секунд:
То, что вы со мной решили посоветоватьсяэто вы правильно сделали. Сам-то я, пожалуй, мало чего сделать смогу, но совет полезный дамон позволил себе усмехнуться при этих словах. Вам бы с генерал-майором Ивановым об этом поговорить
С Ивановым?
Вспоминая о том разговоре, Ферапонт Федорович каждый раз тяжело вздыхал. И вовсе не потому, что сделал что-то плохоенапротив, сделанным он гордился. Вот только больше уж не получится поуправлять этой замечательной машиной
Прав был Александр Владимирович, ох прав! В России таких машин много выделать не получится, а где-нибудь за границей, про нее узнав, наделают сотни подобных, если не тысячи. И еслине приведи Господьвойна начнется, то ой как плохо придется русским солдатам. Именно поэтому к управлению машинами были допущены лишь немногие, причем даже из полиции офицеров выбрали не более дюжины. Прочие же все пришли их жандармерииих начальник Саратовского управления самолично выбрал.
Правда сам Александр Владимирович по каким-то ему одному ведомым признакам чуть не треть присланных офицеров обратно отправил, и попросил заменить их другими, ему более подходящими. Причем как он о "подходящести" этой вызналодному Господу известно, но, оказалось, в людях он не ошибся.
И кому как не самому Ферапонту Федоровичу об этом не знатьведь его-то изобретатель этих машин выбрал начальником всего отряда. Смешно получилось: у пристава в подчинении оказались и несколько ротмистровно в этом деле опыт играл главную роль, а как раз у него этого опыта было больше всех. Да и работать пришлось в местах знакомыхтак кому как не ему работой и руководить.
Вот только жаль, что более работы такой не будет: машины все, по окончании, разобраны были, ипо словам господина Волковауничтожены. Государственный секрет! И не жалко было Саше ради секрета этого сохранения спалить машин более чем на миллион рублей
Государь, правда, работу оценил: каждого офицера орденом отметили. Тем, кто ранее не имел"Станиславом" третьей степени отметили, тех же, кто уже сподобился (а таких до половины в отряде были) следующим по старшинству. Ему же, как начальнику отряда, сразу "Станислава" второй степени вручили, вот только рассказывать за чтонельзя. Никомудаже жене