Честно говоря, сам по себе патент Лодыгина был мне не нужен, потому что его патент вовсе не ограничивал использование вольфрама, а касался главным образом технологии изготовления вольфрамовой проволоки. А у меня технология намечалась принципиально иная, так что его "авторские права" к моим лампам отношения не имели. Но Россию-то знатный ламподел покинул "по политическим мотивам", и для меня он был потенциальным "мостиком" к русской большевистской эмиграции.
А "продажа будущих автомобилей" смысл имела глубокий: чтобы эти авто делать, требовались серьезные деньгикоторых у меня как раз и не было. Те же, что были, были давно потрачены
"Моторостроительный завод", на котором теперь трудился в роли главного конструктора Илья, обошелся, между прочим, в полтора миллиона рублей. И мог этот завод выпускать десяток моторов в сутки: по нынешним временам немало, но для завоевания мирового господства почти ничто. Мой "возврат" от УАЗ-469 к "предыдущей модели" тоже оказался вынужденным: денег на штампы "изысканной формы" не было, а у старого "козлика" большинство панелей практически прямые. Но денег не было по той простой причине, что все заработанное уходило на другие проекты, один "кислотно-металлический завод" в Воронеже сожрал всю выручку от зимней "навигации", а это составило больше пяти миллионов.
От "предыдущего" раза отставание было очень заметными случилось оно по той простой причине, что "стартовать" в этот раз вышло с почти полугодовым опозданием. Казалось былишний месяц в постели провалялсяа так отстал, но ведь в России все хозяйствосезонное, тут на пару дней опоздать означает часто опоздать на год И чтобы это "отставание" как-то нагнать, и была придумана схема "авансовых продаж". Хотя сотня автомобилей в месяцэто очень немного, но все же лишний миллион. А миллионон никогда не лишний.
Ну и приоритеты теперь у меня тоже поменялись. Поскольку стало понятно, что самому мне Россию спасти не удастся, путь ее спасают те, кто один раз это уже смог сделать. Не лучшим образомно что им так сильно мешало сделать все получше? Паршивое сельское хозяйствораз, именно из-за него случались всякие голодания в Поволжье и прочие голодоморы. Никакая индустриальная базадва, и чтобы эту базу построить, тех же крестьян приходилось дополнительно грабить. Ах да, если мне память не изменяет, был еще и топливный кризис, и всеобщая неграмотностьно все эти негативные факторы можно существенно смягчитьв особенности, если о них заранее позаботиться. Вот я и позабочусь
Но чтобы "заботиться"нужны "кадры". Которые без специального присмотра куда-то из России деваются В прошлый раз, пользуясь "личными связями в правительственных кругах"а, точнее, некоторой благосклонностью со стороны Игнатьевав целях укомплектования этими самыми кадрами собственных заводов я поизучал ситуацию с народом, получавшем высшее образования в России. До японской войны, понятное дело. И узнал, что в РКМП как раз проблем с высокообразованными специалистами не было. В смысле, готовилось всяких инженеров даже больше, чем Россия могла употребить: ежегодно институты выпускали инженеров около пяти сотен человек, а вот работу "по специальности" находило человек пятьдесят. А остальные
Порядка сотни из "ненужных инженеров" оставались в стране, занимаясь всякой ерундой, а прочие очень быстро находили себе работу вне пределов Империи. Причемне только инженеров: из трех врачей в России оставался хорошо если один, а из десяти агрономовменьше двух. В США в девятьсот пятом году русских по рождению было двенадцать процентов населения, а среди части населения с высшим образованием наших соотечественников было уже более двадцати процентов. Русские инженеры строили океанские лайнеры, изобретали электрическое освещениеза рубежом. То есть "кадры"-то в России были, и весьма квалифицированные "кадры"вот только занять их дома было нечем. И, вероятно, именно поэтому занюханный мыловаренный заводик в Казани "окучивали" сразу два университета, Московский и Петербургский: в них все (вообще все, до единого человека) профессора и преподаватели химических факультетов выполняли работы для этого завода. Понятно, почему и Лебедеву пришлось "научную карьеру" тоже на мыловаренном заводе начинать.
Задействовать специалистов было негде, а стране инженеров не хватало. Просто потому, что сам по себе инженер ничего сделать не может, ему нужны заводы с рабочимиа вот не было заводов этих! Потому что рабочих не было. Как-то попалась мне в тот раз статейка товарища Ленина, где тот насчитал в России рабочих миллионы Ну, если с поденщиками считать, то может пару миллионов и найдется, а я очень хорошо помню, как со всей страны в кризис едва удалось набрать полсотни тысяч людей, у которых вид станка ужаса не вызывает. А чтобы набрать именно рабочих-станочников всего лишь с четверть миллиона, понадобилось пятнадцать лет напряженной работы.
Потому что поздно начинать рабочего учить, когда ему уже за двадцать: не лезет в него наука. Водку пить и кулаками махать он уже научился, а вот работать
Чтобы русские инженеры стали работать на благо своей собственной страны, нужно просто дать им возможность работать на благо своей страныа для этого нужно понастроить заводов. Заводы-то строились, но отечественным инженерамда и рабочим тожебыло от этого ни жарко, ни холодно. На всем известном Путиловском заводе мало того что две трети директоров были иностранцами, так еще и шестьдесят процентов рабочих тоже были немцамиа русские разве что на работу класса "принеси-подай" претендовать могли. Если же завод строился на русские деньги, то все оказывалось еще печальнее
В начале лета вскрылась крупная афера, провернутая харьковскими банкирами во главе с неким Алчевским: он, будучи владельцем шахт и свежевыстроенного металлического завода выдал (от лица заводчика) себе (шахтеру) векселей на три миллионаи под эти векселя в банке (где он был председателем правления) взял три миллиона кредитов. Затемкак председатель банкапод эти же векселя он взял в другом банке еще три миллиона, и другой банк их дал. Потому что директором второго банка был тот же Алчевский. А ещё во втором банке заводовладелец взял еще шесть с лишним миллионов уже под свои акциикоторые, как выяснила комиссия Госбанка, были переоценены ("специалистами" первого банка) более чем в три раза
В целом под прикрытием строительства завода банкир спер вместе с подельниками более двадцати миллионов, а общие убытки двух банков превысили двадцать шесть миллионов.
Понятно, что акции этих банков продавались чуть дороже туалетной бумагии "капитал" в четырнадцать миллионов (номинальная стоимость всех акций) мне удалось скупить меньше чем за триста пятьдесят тысяч. Банкиром становиться я не собирался, но заложенное имущество привлекало
Но пока шли судебные разбирательства, наложить лапу на металлургический завод не получалосьи заводы нужно было строить самому. А чтобы эти заводы работали, нужно подготовить собственных "правильных" рабочих. И начинать это дело следует с самого начала.
Когда на счету в банке лежат суммы с шестью нулями, окружающая публика идеи владельца этих сумм начинает воспринимать очень позитивно. И в результате пять сотен десятин в степисразу на Нижним ПогромнымЦаревская администрация отдала мне вообще бесплатно. Кое-что все же пришлось потратитьнапример, деньги за проезд в Астрахань к Михаилу Александровичуастраханскому губернатору, но это можно вообще не считать, потому что с ним решался другой, гораздо более важный, вопрос. Но участок достался мне еще в маеи теперь на нем уже стоял самый странный город Российской Империи.
Волга мелела на глазах начиная с июняи поэтому уже четыре десятка плоскодонных самоходок денежку гребли лопатой. Сорок тысяч в суткиэто очень немало, в особенности учитывая, что трехэтажный дом на двадцать четыре квартиры обходился всего лишь в две тысячи. Очень простой дом, землебитный, но все же с минимальными удобствами: вода, канализация, центральное отопление. Еще и электричествов минимальных масштабах: по лампочке на комнату, а еще в кухне и сортире. Квартирки были невелики, общей площадью метров по сорокно их было много. Потому что домов таких было выстроено ровно сто штук.