Я много раз слышала о том, насколько теперешнее наше общество, общество людей, видящих сны, лучше того, древнего. Выходит, всё это ложь? Нападения и жестокости всё так же совершаются, просто о них стыдно говорить и за них некого наказать? Я могу невозбранно ходить по ночам, но стоит мне заснуть, и я совершенно беззащитна?
Из головы не шла заплаканная Долли, цепляющаяся за руки миссис Перегрин. А вдруг её поле где-то неподалёку от моего леса? А вдруг, получив отпор, сатир пойдёт в другую сторону и найдёт кого-нибудь ещё, например, меня?
Уснув и оказавшись возле своего дерева, я прижалась к нему всем телом и горько расплакалась. Дерево роняло мне на спину листья, гладило ветками, а я, дрожа, рассказывала ему всё и боялась отойти от него хоть на шаг. Так и прошла эта ночь, самая неприятная в моей жизни.
А наутро её увенчал самый чудовищный в моей жизни день.
Проснулась я совершенно разбитая, и раз уж день не задался, решила сделать то, что откладывала уже давно: зайти к мисс Пламкин за лентами.
Мисс Пламкин делала шляпки, совершенно замечательные, и, разумеется, украшала их лентами. Последние она закупала во множестве и часть охотно продавала. Однако её статус первой сплетницы деревни привёл к тому, что без опасений к ней ходили лишь те, кому было вовсе нечего опасаться, я же, боюсь, не могла себя отнести к этой категории людей. Совсем недавно в моей жизни произошло событие, о котором я бы предпочла не рассказывать никому, а у мисс Пламкин имелась одна дурная черта: если собеседник явно предпочитал уйти от ответов на её вопросы, она начинала выдумывать нечто настолько чудовищное, что правду рассказать выгоднее. Я ничуть не сомневалась: если кто-то видел, как несчастная девушка стучалась в наш дом, мисс Пламкин немедленно примется меня расспрашивать.
История и правда была мутная. Вечером, когда все уже собирались спать, к нам пришла весьма бедно одетая девушка и сбивчиво попросила помощи. Она совсем продрогла и была явно очень голодна. По счастью для неё, родителей не было дома: отец уехал на партию бриджа, а матушка зашла к подруге, хотя мы с братом ждали её с минуты на минуту. Я сказала, что девушка может остаться, если станет вести себя тихо и не попадётся никому на глаза. Она благодарила меня так искренне, что я не удержалась и спросила, не гонится ли за ней кто-то.
Она не ответила на мой вопрос, но разговор у нас завязался. Когда всё уже закончилось и я думала обо всём этом, то довольно быстро поняла, что моя гостья, на вид совсем девочка, ловко лавировала, меняя темы. Однако кое-что мне всё же удалось узнать.
Звали её Милли, и она была проституткой из соседнего города. Иногда её привозили к кому-нибудь домой, а затем, когда её услуги уже не были нужны, просто выставляли за дверь, и она должна была возвращаться обратно пешком, нередко проделывая долгий путь. Из её рассказа выходило, что в этот раз вышло так же, но сначала пошёл дождь, и она промокла до нитки, потом подул холодный ветер, и бедняжка поняла, что если не постучится немедля в первый попавшийся дом, то не доживёт до утра. Мне стало её жаль, и я, как и обещала, предоставила ей стол и кров. От родителей её присутствие удалось скрыть, а наутро она ушла. Однако на этом приключение не закончилось.
Милли уже ушла? рассеянно спросил меня Джеймс, мой брат, когда мы столкнулись в коридоре, собираясь спуститься к завтраку.
Я насторожилась.
Откуда тебе известно её имя?
Ты сказала, не задумываясь соврал он.
Я покачала головой, глядя на него.
Я тебе точно ничего не говорила. Выходит, я была права, предположив, что она не просто так постучалась именно в нашу дверь? Джеймс, признавайся!
Когда внизу нас ждут родители? прошипел он. Ну хорошо, признаюсь: я бывал у неё неделю назад, мне не хватило денег, я пообещал заплатить позже и запамятовал. Она, видимо, решила, что можно прийти ко мне домой и пригрозить рассказать о нашей встрече, но ты её очаровала, ты всех очаровываешь. Когда вы ложились спать, я поймал её у дверей и с извинениями отдал ей деньги. Теперь ты довольна? Идём скорее, пока родители не принялись выпытывать, о чём мы здесь шепчемся.
Признаюсь, мне было гадко. Милли выглядела совсем девочкой, лет пятнадцати, может, шестнадцати. И выходит, мой родной брат не гнушается покупать любовь таких созданий, как она? Насколько же глубоко он погряз в пороке? Чего ещё я о нём не знаю? Эти вопросы мучили меня, но не прошло и двух дней, как не проснулась Миранда Хопкинс, и бедная Милли вылетела у меня из головы.
Теперь я шла к мисс Пламкин и думала о том, что такого правдоподобного ответить, если она всё же знает, что к нам приходила незнакомка. Нужно сделать так, чтобы меня не заподозрили во лжи, иначе мисс Пламкин станет мстить.
Вдруг моё внимание привлекло яркое пятно у обочины. Я сошла с дороги раньше, чем задумалась, зачем это делаю.
Я шла мимо полей, чтобы добраться до мисс Пламкин, нужно было вскоре свернуть направо и пойти по мощёной улице. Но здесь домов не было, зато недалеко от дороги лежало что-то, подозрительно похожее на платье Милли.
Наверное, не вспомни я как раз об этой девочке, прошла бы мимо. Но случилось то, что случилось, и я подошлачтобы убедиться: это действительно её платье.
Это действительно она.
Милли лежала лицом вниз, но стоило мне перевернуть её, и я почувствовала, как у меня подгибаются ноги. В жизни своей я не видела ничего подобного. У Милли не было лица. Вообще говоря, спереди у неё не было ничего: ни груди, ни живота. Кровавое месиво, в котором угадывались рваные лоскутывперемешку одежды, кожи и мяса. Мелкие осколки раздробленных костей были здесь же, заставляя меня думать о теле Милли как о чудовищном фарше, который кто-то намолол, не озаботившись сначала нарезать мясо кусками.
Самое ужасное, что пока я не перевернула Милли, ничто не предвещало той жуткой картины, которую я увидела. То есть вполне возможно, что многие люди прошли бы мимо, не обратив внимания на цветную тряпку, наверное, сорванную ветром с пугала.
У меня в голове бились две мысли. Перваяо том, что человек, который делал такие страшные вещи во сне, наяву может творить что-либо подобное. И втораяо том, что к Милли ходил мой родной брат.
Знала ли она кого-то ещё здесь? Ради кого могла она оказаться в Сент-Мэри-Мид, если не ради него? Может ли мой родной брат быть этим чудовищем?
* * *
К мисс Пламкин я, разумеется, не пошла. Вместо этого я вернулась домой, совершенно издёрганная и опустошённая.
Джеймс, сказала я, обнаружив брата на веранде, читающим газету, кто ты во сне?
Он посмотрел на меня испуганно.
Фрэн, только к соседям не начни приставать с такими вопросами, пожалуйста!
Джеймс, ответь на вопрос. Это очень важно.
Он вздохнул и отвёл глаза.
Я тритон. С дельфиньим хвостом, если тебе интересно. Можно мне теперь поинтересоваться, зачем тебе это?
А Милли?
Он посмотрел на меня недоумённо.
С чего бы мне это знать?
Ну, вы же, я замялась, спали вместе.
Фрэн, помилуй, не в том же смысле! Мы не засыпали вместе! Я понятия не имею.
У меня немного отлегло от сердца. По крайней мере, мой брат не сатир, если, конечно, не солгал мне. С дельфиньим хвостом не побегаешь за нимфами, если, конечно, Милли и Миранда не были водными существами, наядами какими-нибудь.
Но хотя бы за Долли гонялся не он.
Да что случилось, Фрэн?
Милли, пролепетала я, рухнув в кресло. Меня трясло. Милли в полях лежит мёртвая. Там кровавая каша, Джеймс. Её убили, её так страшно убили
Я наконец разрыдалась. Джеймс бросился ко мне; на лице у него было написано потрясение.
Убили?! О Боже, Фрэн, у тебя на рукавах кровь!
Это её кровь, она вся в крови, Джеймс, вся в крови! судорожно хватая ртом воздух, с трудом проговорила я.
Нужно немедленно сообщить в полицию! Где это? Я пойду к инспектору. Фрэн, ты слышишь меня? У чьего поля?
Я кое-как объяснила ему, где нашла бедняжку Милли, и он убежал, в прямом смысле бегом, крикнув нашей горничной Бетти, чтобы не оставляла меня одну. Это ещё немного меня успокоило: если бы убийцей был он, зачем бы ему сообщать в полицию?
Дальнейшее я помню с трудом. Инспектор Слэк, кажется, даже тряс меня, потому что я норовила упасть в обморок вместо того, чтобы рассказать ему всё, что требовалось. С инспектором прибыли двое констеблей, он назвал их Праймерс и Колд и пояснил, что они из Мач-Бэнема, где событиями, происходящими в последнее время в Сент-Мэри-Мид, немало встревожены.