Но как умолчать о подробностях, я не представляла, так что положилась на провидение и, когда миссис Перегрин вернулась с чаем, начала рассказывать. Меня слушали внимательно, хотя мне казалось, что я говорю так путано, что смысл моих слов ото всех ускользает.
А потом я увидела на берегу этого крохотного озерца тростник и всё поняла, бормотала я, проклиная своё косноязычие. Понимаете, там были не заросли тростника, а буквально несколько стеблей, неожиданно высоких, и я вспомнила Сирингу и поняла, куда делась напея. За ней гнались, и она просто превратилась в тростник, понимаете? Поэтому не появилась новая: она ведь не умерла, она всё там же, на месте, на своём лугу. Но наяву мыотображение себя ночных, то есть та напея наяву, наверное, похожа на Миранду. Растение, понимаете?
Какое-то время все молчали. Потом Долли медленно произнесла:
Но мы ведь не можем управлять своими снами.
Вздор, немедля отозвалась миссис Перегрин. Мисс Марш только что рассказала, как решила выйти из леса и пойти искать дорогуи так и сделала.
Бедная девушка, вздохнула мисс Марпл, переворачивая вязание. Ей не удалось защитить себя. Ну уж нет, больше такого допустить нельзя. Это чудовищно. Если вы правы, мисс Марш, то во снах кто-то перешёл границу дозволенного. Мы положим этому конец.
Как же чертовски жаль, что о подобных безобразиях нельзя просто донести в полицию! миссис Перегрин стукнула кулаком по столу; мы с Долли подпрыгнули. Или хотя бы рассказать кому-нибудь. Ишь, придумали: неприлично, неприлично!
Марта, успокаивающе сказала мисс Марпл, не шуми. Тут наяву муж жену душит каждый вечер, а она молчит, а ты хочешь, чтобы о снах рассказывали. Мисс Марш, спасибо вам большое, что пришли. Это действительно важно.
Миссис Перегрин решительно кивнула.
Среди мёртвых её нет, сказала она, так что ваша теория, мисс Марш, очень похожа на правду.
А вы откуда?.. Я прикусила язык.
Оттуда, мрачно отозвалась она. Я лампада.
Мне стало неловко. Спрашивать об <i>этом</i> миссис Перегрин казалось чем-то совершенно немыслимым. Но её ответ расставил всё по местам. Лампады, нимфы Аида, видели тех, кто уходил в мир теней. И если лампада утверждает, что Миранда Хопкинс не пересекала Лету, значит, так и есть. В конце концов, о тех, кого не видела сама, она, наверное, может спросить, как я расспросила потамию.
Думаете, Миранда и есть та напея? жалобно спросила Долли.
Нужно всё выяснить. Мисс Марпл закончила ряд и снова перевернула вязание. У меня был довольно странный разговор с инспектором Слэком днём Он, разумеется, не спешит делиться со мной информацией, он ведь и не должен этого делать, но у меня создалось такое впечатление, что наш случай не единственный. Я так поняла, что у нашего инспектора затребовали подробнейшего отчёта едва ли не из Скотланд-Ярда. Так что не будем спешить с выводами.
Милочка, миссис Перегрин взяла измученную Долли за руку, пойдёмте-ка спать. Мы с вами ляжем вместе, а значит, и в сон войдём вместе. Хотите побывать у меня в гостях? Место, конечно, мрачное, но там вас точно никто не посмеет беспокоить.
Долли благодарно разрыдалась, а я растерянно захлопала глазами. То есть я могла просто уложить её с собой в постель, и всё? Не было нужды мучить бедняжку бессонницей?
Мы очень мало знаем о снах, потому что ни с кем не говорим о них, тихо сказала мисс Марпл, правильно истолковав моё выражение лица. Мы с Мартой прожили на свете достаточно долгую жизнь, чтобы знать такие вещи. Особенно Марта, она ведь засыпала в одной постели с другими людьми. Теперь мы тоже знаете, мисс Марш.
Долли, дорогая, теперь ты ночуешь со мной! заявила я, но, к моему удивлению, миссис Перегрин покачала головой.
Никогда не знаешь, у кого из двоих окажешься, пояснила она. Хорошо, если у вас Где там вы оказываетесь?
В лесу, пробормотала я, я дриада.
Границы приличий всё равно стёрлись, чего уж тут?
Миссис Перегрин кивнула.
Хорошо, если у вас в лесу. А если у неё в поле? Вдвоём от сатира бегать станете? Нет уж, лучше я, всё равно я живу сама, меня это не обременит. Поглядим, посмеет ли он за мной погоняться.
Миссис Перегрин, спросила я, а правда, что во сне у нас те же лица? Мне показалось
Она кивнула.
Если я узнаю этого мерзавца, мрачно сказала она, головы ему не сносить, Аидом клянусь.
Меня передёрнуло. Мы все были добрыми христианами, а такие языческие клятвы они для снов. Но на лице миссис Перегрин было написано: сейчас онане добропорядочная дама, а лампада, к словам которой следует относиться более чем серьёзно.
А а что вы собираетесь делать? спросила Долли. Как положить этому конец?
Найти негодяя, разумеется, ответила мисс Марпл так просто, как будто осуществить это было не сложнее, чем провязать ещё несколько рядов. А дальше поглядим: возможно, удастся доказать, что он совершал нечто подобное наяву. А если нет
Она решительно подцепила спицей петлю.
Знаю я один способ, мрачно сказала миссис Перегрин. Видит Бог, мне хватит сил перетащить какую-то там козлоногую тварь через Лету.
Если понадобится, уточнила мисс Марпл.
Чего скрывать, каждый хоть раз в жизни (а на самом деле много чаще) задумывался, кем становятся во сне его родные и знакомые. Мисс Марпл легче всего было представить антисой, ведь её дом всегда утопал в цветах, или ореадой: сидит в горах седовласая нимфа и вяжет. Но в этот миг я подумала, что она могла бы быть какой-нибудь прислужницей Афины или, возможно, Персефоны. Слишком много ненормального, неправильного, отчаянно нехристианского спокойствия было в её глазах. Она готова была подписать приговор. Впрочем, разве не готова была я, скромная дриада, сделать то же самое?
Домой я шла, окрылённая. По крайней мере, проблема Долли была решена! Только теперь, шагая по деревне, погружённой в глубокий сон, я поняла, как же смертельно устала. Уговаривала себя дойти домой, не засыпать прямо в дорожной пыли.
Говорили, что когда-то, в незапамятные времена, люди не умели видеть сны. Когда они засыпали, перед их глазами просто как будто бы выключали свет, и всё. И вот тогда, если верить древним легендам, я бы не осмелилась так спокойно идти по ночной улице одна. На меня непременно бы кто-нибудь напал, одержимый жаждой наживы или, того хуже, похотью. Сейчас же все с радостью предаются снам, ведь там можно пережить удивительные приключения в совершенно ином мире
Я помотала головой. Нет уж, Фрэн Марш, давай ты подставишь после слова «ведь» то, что там, по всей видимости, стояло изначально.
Ведь во снах с нас спадает налёт цивилизации. Засыпает душа, Божественная искра, засыпает мораль, и мы можем позволить себе совершать всё то, о чём не смеем и думать наяву. Я никогда не была одержима особыми страстями, но даже я во сне вела себя так, что если бы меня увидели родители, то, наверное, отправили бы в работный дом, если работные дома ещё остались в Британии. Я покраснела, вспомнив, как купалась нагишом, наслаждаясь потрясающим ощущением, когда прохладная вода скользит по коже, и как радостно шелестело листвой моё дерево, словно бы подбадривая меня, и мне казалось, что оноещё один человек, совсем посторонний, который смотрит на меня, любуется мной, считает моё тело красивым. И как захлёстывали меня бесстыжие чувства и желания, и я ложилась на траву, широко разводя ноги, и ласкала себя руками в тех местах, о которых и думать, и спрашивать мне запрещалось. Началось всё с того, что я просто исследовала своё тело, пока было можно, а я была отчего-то убеждена: здесь можно. Затем оказалось, что некоторые прикосновения особенно приятны, и, хотя я прекрасно понимала, что совершаю непристойности, меня это не останавливало: сны ведь вообще непристойны. Я нередко делала это, лаская себе соски и то, что находится между ног, не сдерживая сладострастных стонов, выгибаясь и представляя, что дерево, к которому обращены мои раздвинутые ноги, смотрит на меня и понимает, что я делаю.
Если я поступала так, то что же делали во снах люди, более моего склонные к пороку? Во сне нельзя убить, но как обстоят дела с другими заповедями? Раз прелюбодействовать можно, значит, можно и остальное, не так ли? Избивать, истязать, душить, топить? Мисс Марпл упомянула о некоем муже, любившем душить свою жену по вечерам, но ведь если, засыпая в одной постели, люди просыпаются вместе, кто помешает ему заниматься этим и во сне? Она же никуда от него не денется.