“Я хочу его!” Джейк рассказал толпе. “Давай заберем его прямо сейчас!”
Когда Джейку объяснили, что Blackworth Tattoo работает только до девяти часов по пятницам и что Йен, несомненно, уже спал в своей комнате над магазином, Джейк заявил, что ему все равно.
“Давайте разбудим его задницу!” Считалось, что кричал Джейк. “Я сделаю это того, что он стоит!”
Так они и поступили. И Джейк действительно окупился, заплатив эквивалент шестисот американских долларов - плюс двести долларов чаевых - за чуть более трех часов ночной работы, которую Джейк теперь совершенно не помнил.
Теперь, глядя на свою новую татуировку в зеркале, Джейк немного утешился тем, что, по крайней мере, был достаточно последовательным, чтобы требовать самого лучшего, и что горожане, с которыми он пил, были достаточно честны, чтобы указать ему. в правильном направлении. В конце концов, если вам пришлось совершить импульсивную ошибку, подпитываемую алкоголем, которая украшала вашу правую руку на всю оставшуюся жизнь, вы с таким же успехом могли бы передать ее туда лучшими в своем деле.
Джейк подошел ближе к зеркалу, повернувшись, чтобы лучше рассмотреть изображение. Он предполагал, что со временем это начнет расти на нем - в конце концов, он действительно любил Южный остров Новой Зеландии.
И вот что представляла собой татуировка: рельефная карта Южного острова размером семь на два с половиной дюйма, нарисованная в мелком масштабе. На карте был изображен снег в Южных Альпах, все реки, озера и прибрежные бухты, достаточно большие, чтобы их можно было показать на карте такого размера, и даже на ней был изображен остров Стюарт в масштабе и на надлежащем расстоянии от южной оконечности главный остров. Хотя это была чисто географическая карта - изображение, которое Ян использовал для создания трафарета, было взято из атласа, и на нем не было ни городов, ни названий мест - город Литтелтон был отмечен маленьким красным флажком (очевидно, это была идея Джейка - он хотел иметь возможность показать людям, где находится его дом на карте).
Джейк протянул руку и прикоснулся к татуировке, проведя пальцем по Южным Альпам, где была сосредоточена большая часть струпьев. Татуировка больше не болела, но все еще чесалась. Он подавил желание поцарапать его и сделал мысленную заметку, чтобы в какой-то момент утром натереть его детским маслом. Но сначала его мочевой пузырь все еще напрягался.
Сиденье унитаза было опущено, а это означало, что Кейт использовала его последней, вероятно, незадолго до того, как она оделась и ушла сегодня утром. Джейк поднял ее, направил свой иссохший и измученный пенис в воду и выпустил поток.
Ему потребовалось, наверное, три секунды, чтобы понять, что он мочится - он чувствовал, как она покидает его тело обычным образом - но что он не слышал и не видел, как моча попадает в унитаз. Он на мгновение задумался над этим очевидным противоречием, прежде чем взглянуть на свой пенис. Конец, казалось, гротескно раздулся, как воздушный шар. Он испустил испуганный крик при этом зрелище, и прошли еще две или три секунды явного ужаса, прежде чем он осознал, что все еще носит последний презерватив и что он, по сути, превращает его в наполненный мочой воздушный шар с водой.
Последовала короткая борьба, когда он отчаянно пытался вытащить натягивающую резину из своего мужского достоинства и в то же время подавить поток мочи. Первая попытка оказалась успешной после энергичного, резко болезненного рывка. Второе было меньше, и он закончил тем, что разбрызгал большую часть своей мочи на пол, бачок и обод унитаза, прежде чем перенаправить поток в нужное место. Тем временем большая часть мочи, содержащейся в презервативе, вылилась на его руки.
«Господи», - сказал Джейк, покачивая головой, глядя на лужи, которые он создал, размышляя над тем, чтобы все это вычистить. «Похоже, начало еще одного прекрасного дня».
Строительство дома Джейка в Порт-Хиллз было официально завершено 24 сентября 1990 года. Однако в соответствии с законодательством Новой Зеландии условное депонирование не могло быть закрыто, а документ не мог быть официально зарегистрирован в архиве до тех пор, пока владелец собственности не завершил осмотр и осмотр. Джейк мог бы назначить представителя для проведения обхода и проверки для него, но это потребовало бы еще двух или трех дней бумажной работы, дополнительных судебных издержек и, возможно, дюжины или около того международных телефонных звонков и факсов. Безусловно, самым простым способом действий было просто осмотреть собственность самому.
Однако это была не единственная причина, по которой Джейк совершил долгий перелет. Он хотел увидеть свой новый дом, хотел увидеть проект, который он видел только мельком по чертежам и чертежам, из которых до сих пор существовал в действительности. И это была не единственная причина. Самым убедительным объяснением было то, что в данный момент у него действительно больше ничего не было на тарелке и ничего не было на горизонте.
Всего за неделю до этого, 17 сентября, переговоры между Джейком (с Полиной в качестве его представителя) и юридической и продуктивной командой National Records зашли в то, что Полина назвала «неразрешимым тупиком» в вопросе контракта Джейка на сольный альбом. Все другие крупные лейблы уже отвергли Джейка на том основании, что условия его контракта были необоснованными, невыполнимыми и, если они были приняты, вряд ли принесут что-либо похожее на прибыль. National был последней остановкой, и лейбл, скорее всего, пошел на компромисс с Джейком, поскольку у них уже были отношения с ним. Джейк, однако, не хотел идти на компромисс.
Камней преткновения было много. Джейк настаивал на полной художественной лицензии, полном контроле над наймом и руководством поддерживающих музыкантов, а также на полном отсутствии права вето лейбла в отношении любого материала по любым причинам, кроме вопиющей непристойности. Джейк не подписывал никаких положений, которые даже намекали, что он должен исполнять определенный стиль музыки. Кроме того, Джейк отказался подписаться на что-либо более чем на два периода опциона, отказался отказываться от прав на любой из своих новых материалов на срок, превышающий срок действия контракта, и отказался принимать менее тридцати процентов гонорара.
«Джейк, ты ведешь себя неразумно», - много раз говорила ему Полина. «Переговоры - это игра взаимных уступок. Вы ничего не даете».
Но Джейк упорно настойчив. «Я устал от того, что принадлежит лейблу», - сказал он Полине и каждому руководству или юристу, с которым встречался на переговорах. «То, что я дал вам, - это абсолютный минимум, который я приму, чтобы подписать контракт. Примите это или оставьте».
Они все оставили это. Их аргументы, возможно, были даже вескими. При ставке роялти тридцать процентов, лейбл платит за все расходы , продвижение, производство, и тур, и с материальным существом , полностью оставлено на усмотрение Джейка - кто уже раскрыл тот факт , что у него не было намерения делать невоздержанности -как песни - весьма вероятно, даже вероятно, что лейбл потеряет значительную сумму денег на сделке. Недавний провал в северных джунгляхepic, создание которого стоило более ста миллионов, но принесло только тридцать восемь миллионов прибыли, послужило тревожным сигналом для всей индустрии развлечений. Конечно, определенное количество людей купило бы сольный альбом Джейка Кингсли только потому, что это был Джейк Кингсли. Но для покупки альбома им нужно было больше, чем просто преданные фанаты. По условиям контракта, который предлагал Джейк, альбом должен был стать более платиновым, прежде чем лейбл начнет получать от этого прибыль. Если альбом был таким же отстойным, как «Северные джунгли» - отстойным, было вполне возможно, что он не станет даже золотым, и лейбл съест все расходы на производство, гастроли, продвижение и распространение.
«Немного верьте в меня», - говорил Джейк руководителям, юристам и бухгалтерам на каждой встрече. «Думаю, я могу сочинить музыку, которая понравится людям».
«Это то, что думали Уоллес Григсби III и Грег Олдфеллоу, когда они решили снимать « Северные джунгли », - повторяли ему снова и снова. «Мне очень жаль, но мы не можем рискнуть с деньгами наших акционеров».
Вот и все. 17 сентября завершился последний раунд переговоров. 27 сентября на почту Джейка пришло заказное письмо, в котором говорилось, что его дом закончен и что ему нужно приехать и осмотреть его, чтобы закрыть эскроу.