«Не могу поверить, что смотрю на лодку на Сене», - сказала Хелен, глядя в видоискатель.
«Не рассказывай об этом Мэтту или Купу», - сказал Джейк. «Они будут здесь весь день, пытаясь заглянуть в окна отеля».
Туристам не разрешалось подниматься по лестнице со второго уровня на вершину башни, поэтому им приходилось ждать в другой очереди одного из лифтов. Это заняло около двадцати минут, но, в конце концов, они были забиты еще пятнадцатью людьми, и снова начались вздрагивания и стоны.
Верхняя площадка была маленькой и многолюдной, но панорамный вид на город был не чем иным, как захватывающим. Они сфотографировали друг друга на фоне различных видов города, а затем попросили пожилую японскую пару сфотографировать их вместе. Когда фотография была сделана, они нашли место с видом на Сену и просто стояли там, обняв друг друга, глядя на пейзаж.
До сих пор громоздкая куртка и бейсболка Джейка не позволяли никому узнать его - или, по крайней мере, всем, кто хотел упомянуть о признании. Это внезапно изменилось, когда он наклонился, чтобы поцеловать Хелен.
«Простите», - сказал голос по-английски с сильным южным акцентом. “Разве вы не Джейк Кингсли?”
Джейк поднял глаза и увидел толстого мужчину лет двадцати с небольшим. У него были густые неопрятные усы и кепка NASCAR на голове. За руку держала тощая шатенка с плохими зубами. Он не мог отрицать, что он Джейк Кингсли, но прошлый опыт научил его, что такая уловка редко срабатывает. Вместо этого он улыбнулся и признал, что да, действительно, он был Джейком Кингсли.
“Ну, дерьмо-е-е!” - воскликнул мужчина. «Меня зовут Фрэнк Петерсон, Джейк. Я и моя жена здесь в гостях из Джексона, штат Миссисипи. Представляю, как встретить вас здесь, в Париже».
«Очень приятно познакомиться», - сказал Джейк, пожимая руку мужчине и чуть не сломав ему пальцы.
«Я пытался попасть на ваше шоу, когда вы в последний раз были в Джексоне», - сказал ему Петерсон. «Но все было распродано, и эти спекулянты просили около трехсот долларов за билет. Что ты здесь делаешь, Джейк? Ты в туре? Я слышал, ты был в турне по Европе».
«Да», - сказал Джейк. «Мы были в турне последние несколько месяцев. На этой неделе мы даем три концерта здесь, в Париже, а затем направляемся в Марсель, а затем в Цюрих. Мы с Хелен просто немного осмотрели достопримечательности».
«Черт побери», - сказал ему Петерсон, никоим образом не признав упоминания Джейком о Хелен. «Я не думаю, что у вас есть лишние билеты на какое-либо из этих концертов в Париже, не так ли? Я и Джесси будем здесь еще пять дней, и мы будем рады видеть вас всех на концерте».
«К сожалению, нет», - виновато сказал Джейк. «Нам не разрешают раздавать билеты. Это одна из тех договорных вещей».
«Ну, это чертовски плохо», - грустно сказал Петерсон. «Как вы думаете, может, вы могли бы дать нам автограф?»
«Готов поспорить, - сказал Джейк. «У тебя есть ручка и есть что написать?»
Он подписал свой стандартный автограф для них обоих. Затем Петерсон спросил, можно ли сфотографироваться с Джейком. Хелен, как обычно в таких обстоятельствах, вызвалась сделать снимок, чтобы Петерсон и его жена могли быть в кадре вместе. В общем, встреча с фанатом была довольно стандартной. К сожалению, пока Джейк общался с Петерсоном на многолюдной платформе, несколько других людей заметили этот разговор. В считанные секунды весть о том, что Джейк Кингсли (да, это Джейк Кингсли) стоит на вершине Эйфелевой башни, распространилась, как лесной пожар. Люди начали толкаться к нему со всех сторон, просили автографы, просили билеты на концерты, просили сфотографироваться с ним. Это было незадолго до того, как некоторые из несдержанных-ненавистники - в любой толпе всегда было несколько - начали высказывать свои взгляды.
“Что ты с ним делаешь, дорогая?” - спросила одна женщина лет двадцати Хелен. «Зачем тебе быть с мужчиной, который тебя бьет?»
“Он поклоняется дьяволу!” - крикнул другой мужчина - ему за тридцать. “Я бы не хотел быть тобой в Судный день, грешник!”
Это, конечно, привело к неизбежному обмену словами между фанатами и хейтерами. Слова быстро стали горячими, и казалось, что физическое насилие начнется через несколько мгновений. И они стояли на вершине башни, возвышающейся на высоте более тысячи футов.
Джейк попытался вытащить их оттуда в тот момент, но линия, по которой нужно было спуститься на лифте, была такой же длины, как и линия, по которой нужно было подняться. Так что в течение двадцати минут их толпили и толкали, насмехались и кричали, и заставляли смотреть, как разразились две драки за их стороны. И все равно люди подходили и хотели сфотографироваться с ним или дать ему автограф. Даже когда они вошли в лифт, с ними вошли еще пятнадцать человек. Трое из пятнадцати были невоздержанностью-ненавистники, которые продолжали ругать сатанинские манеры Джейка и рассказывать Хелен, какой тупой, безнадежной шлюхой она была из-за того, что была с мужчиной, который ее бил. Двое из них были фанатами, которые продолжали традицию встречаться с ненавистниками. Остальные были простыми туристами, которые получали гораздо больше, чем рассчитывали, когда покупали билеты на Эйфелеву башню.
Наконец они вернулись на уровень улицы и практически убежали от основания башни, плетаясь и поворачиваясь сквозь толпу, пока снова не стали анонимными.
«Хорошо», - легко сказал Джейк, когда они освободились. “Это было весело, не так ли?”
«Нагрузки», - кисло сказала Хелен. «Давай сделаем это снова когда-нибудь».
Раздражение Хелен в поездку с ее до Эйфелевой башни разрушено в ближнем бое невоздержанность поклонников и невоздержанность ненавистники длилась только до тех пор , пока они прибыли к месту назначения ужина в ту ночь. Джейк использовал свой статус знаменитости и помощь консьержа отеля, чтобы обеспечить им бронирование в 7:30 в ресторане Grand Vefour, который считался лучшим рестораном в Париже. Обеденный зал, расположенный под Пале-Рояль, был оформлен в роскошном европейском стиле восемнадцатого века. Большие золотые люстры освещали стены, отделанные полированной латунью, и большие зеркала. Столы были из красного дерева и покрыты безупречно белым постельным бельем.
«Это определенно не« Денни »», - сказала Хелен, когда их подвел к их столику в центре комнаты настоящий высокомерный французский метрдотель.
«Нет», - подтвердил Джейк. «Это по крайней мере там с Блэк Ангус».
Джейк пытался позвонить Нердли и Шэрон, чтобы узнать, не хотят ли они поехать вместе с ними, но они не ответили на телефонные звонки в своей комнате и не ответили на стук в дверь, которая соединяла номер Джейка и Хелен с их. Подумав, что они, должно быть, заняты тем видом деятельности, во время которого никто не хотел бы, чтобы его прерывали, он перестал стучать, и теперь Джейк и Хелен остались одни. Они не возражали. В любом случае Grand Vefour был чем-то вроде романтического ресторана.
В целом ужин занял около двух часов. Еда была просто восхитительной, обслуживание было одним из лучших, которые Джейк когда-либо испытывал. Им подали обед из шести блюд с рыбным и сливочным соусом, а также выпили две бутылки бордоского шардоне. Вместе с десертной частью обеда у каждого из них была рюмка коньяка Наполеон (вкус к которому у Хелен начинала развиваться). Счет за обед, конечно, был во франках, но в пересчете на американские доллары он составил бы 336,17 доллара. Джейк с радостью заплатил и оставил чаевые в размере двадцати пяти процентов.
Они планировали немного прогуляться по округе, когда закончили, но дождь снова пошел и помешал этому плану. Вместо этого они остановили такси и поехали обратно в свой отель. Джейк заказал в службе обслуживания номеров еще две бутылки дорогого французского шардоне и, ожидая его прибытия, снял костюм и надел одну из халатов отеля. Как только вино было доставлено, они с Хелен сняли мантии и забрались в гидромассажную ванну посреди своего номера. Они сидели там почти час, пили и разговаривали, иногда лаская друг друга или целовались.
Примерно на середине второй бутылки вина они уже не могли его терпеть. Хелен забралась к Джейку на колени и ввела его в свое тело. Они двигались вместе медленно и страстно, наслаждаясь ощущением скользкости от горячей воды и налитого в нее масла. Когда они действительно начали приближаться к жаркой и непристойной части встречи, они услышали неистовый стук в соединительную дверь.