Я удобно устроилась на широком пеньке в глубине рощи. Здесь почти не был слышен шум Свири, и я в очередной раз поразилась тишине, царившей в этом мире. Только шелест листьев и поскрипывание веток. Я не знала, сколько просидела так, наслаждаясь тишиной и пирожками. Из грез меня вырвал внезапный шум со стороны города. Оттуда доносились крики, топот и какой-то звон. Я резко вскочила с пенька, сжав в руках корзинку. За первой панической мыслью «бежать» пришла вторая «куда»?. Я совершенно беспомощна в этом мире. Озираясь по сторонам, я начала пятиться прочь от города, и только тут расслышала, что отдаленные возгласы были не тревожными, а скорее радостными. Будто в Свири внезапно поднялась праздничная суматоха. Я медленно опустилась на пенек, думая о том, что могло всколыхнуть город, который еще вчера был погружен в траур. Может, сегодня какой-то праздник, а мне забыли сообщить? И могут ли они праздновать сразу после обряда погребения? Впрочем, наверное, в мире, где девочки-подростки добровольно идут на костер за убитыми воинами, и не такое возможно.
Наверное, мне стоило бы вернуться. Но проблема была в том, что я не знала дорогу к дому Добронеги, а праздно шатающийся горожанин среди всеобщей суматохи — зрелище странное. Поэтому я решила просто переждать шум и гул, а потом уже спокойно побродить по улицам в надежде отыскать что-то знакомое. Постепенно шум в городе утих, а вместе с ним и мое любопытство. Все равно радостное предвкушение приобщиться к древнему миру каждый раз выливалось в не слишком приятные эмоции: то стрелой ранят, то на обряде увижу больше, чем хотела…
В роще стало сереть. Я с удивлением подумала, что умудрилась просидеть здесь полдня, раз уже начало смеркаться. Мимо меня пробежал заяц, и я в панике подскочила. Некстати подумала, что сейчас может резко стемнеть, и я не смогу найти дорогу в Свирь, потому что в эту минуту звуки города доносились словно со всех сторон. Я встала с пня, чувствуя, что все тело затекло, а сама я здорово замерзла. Мне стало неуютно. Глубоко вздохнув, я постаралась успокоиться. Еще только паники не хватало. Кажется, когда в Свири шумели, то звук был определенно с той стороны. Я посмотрела в направлении, как мне думалось, Свири. Вот и тропа, по которой я пришла… кажется. Или же вот по этой? Я в растерянности повернулась в другую сторону и неожиданно заметила человека, движущегося в мою сторону. Вздрогнув, я прижала к себе корзинку наподобие щита и одновременно с этим паническим жестом поняла, что только один из дружинников Радима так «высок» и «могуч», что способен скрываться за не самыми толстыми деревьями. Я не смогла сдержать вздоха облегчения. Все-таки мысли материальны. Я так хотела увидеть его вчера вечером, что кто-то где-то сжалился надо мной и направил его сюда. Правда, с опозданием в несколько часов, но я же не могла всерьез ожидать, что все мои пожелания будут исполняться тотчас же.
Я пошла навстречу, чувствуя, как губы сами собой расползаются в улыбке. С одной стороны, я понимала, что Радим вероятно в ярости из-за моей внезапной пропажи и сейчас я услышу от Альгидраса много «лестного», с другой же… Я была жутко рада его видеть, что и постаралась продемонстрировать.
– У меня пирожки! – бодро отрапортовала я, приподнимая изрядно опустевшую корзинку.
Альгидрас резко остановился, будто наткнулся на стену, не дойдя до меня пары метров, и окинул меня взглядом с ног до головы.
– И что вы с пирожками тут делаете? – его голос прозвучал хрипловато, а интонацию я так и не смогла распознать.
Оставалось надеяться, что он все же не слишком зол. Второго спектакля «Довести Всемилу до дома» я не выдержу.
– Мы с пирожками гуляли, а потом заблудились, устали и присели отдохнуть, – я выдала эту гениальную информацию, сокращая расстояние до него и размышляя над тем, остановиться ли мне или обойти его и направиться в сторону Свири. Он же из Свири пришел, верно?
Я все-таки остановилась, потому что наткнулась на непередаваемый взгляд. Казалось, Альгидрас с трудом сдерживается, чтобы не закатить глаза, проиллюстрировав тем самым свое отношение к моей персоне. Ну, мог бы хоть игру поддержать. И так тошно, а тут еще он со своей серьезностью.
– Вас с пирожками обыскалось пол-Свири, – наконец сообщил он.
– А что случилось? – все глупости тут же вылетели из моей головы.
Альгидрас недовольно поморщился, забрал у меня из рук корзинку и, круто развернувшись, двинулся по тропинке.
– Что случи…
– Князь приехал, – негромко откликнулся он, убирая ветку с моего пути.
Я даже не отреагировала на столь неожиданное проявление галантности.
– Так вот почему был шум… – пробормотала я. – А он с сыном?
Альгидрас чуть замедлил шаг, однако не обернулся. Просто коротко кивнул.
Я остановилась и на миг прикрыла глаза. Князь с сыном. То есть, прямо сейчас в Свири находится суженый Всемилы. И меня уже искали. Это значит, что я должна буду с ними встретиться? Не спрятать же меня Радим хотел, в самом деле.
– Тебе плохо? – услышала я голос Альгидраса.
Я медленно открыла глаза и помотала головой. Нет, мне хорошо. Так хорошо, что лучше просто не бывает. Вот сейчас я познакомлюсь с настоящим княжичем, или как он там называется. И я понятия не имею, чего именно ждет сам княжич от нашей встречи, что я должна буду делать. А еще вчера Радим и Добронега влили в меня какую-то гадость, а сегодня Добронега ведет себя как ни в чем не бывало. А жена Улеба обвинила меня во всех смертных грехах, а сам Улеб не знал, как выставить меня из своего дома. У меня все хорошо! Просто замечательно!
Я попыталась улыбнуться просто для того, чтобы взгляд серых глаз стал не таким напряженным. Это ведь не его вина и не его проблемы… Не знаю, поверил ли Альгидрас моей улыбке, но с места сдвинулся, а мне не оставалось ничего, кроме как пойти следом.
Мы неожиданно быстро вышли к ручью. Причем совсем не в том месте, где переходила я. На открытом пространстве оказалось гораздо светлее, и я остановилась, поравнявшись со своим спутником. На щеках Альгидраса горел нездоровый румянец, и я с уколом стыда подумала, что он ранен, судя по голосу, нездоров, и при этом ему пришлось разыскивать меня вместо того, чтобы спокойно отдыхать.
Едва я собралась спросить его о самочувствии, как он меня опередил:
– Как ты себя чувствуешь?
– Что? – я от неожиданности поперхнулась воздухом и закашлялась. – Я… я хорошо. Ты сам-то как? У тебя румянец нехороший.
– Вчера устала, небось? – не обращая внимания на мою реплику, произнес Альгидрас.
Вопрос прозвучал фальшиво, и это меня моментально отрезвило. Я привыкла к недомолвкам Радима, Добронеги, Улеба, теперь еще и Златы, но вот услышать подобное от Альгидраса я никак не ожидала. Ведь он мне ни разу не соврал. Молчал, игнорировал, отворачивался, но фальши в нем не было. Я глубоко вздохнула, собираясь с силами, и выпалила:
– Вчера вечером Радим с Добронегой силой влили в меня какое-то лекарство.
Я застыла в ожидании реакции Альгидраса. Ну же, пусть хоть кто-то подтвердит, что я не сошла с ума. Ну, пожалуйста! Глаза Альгидраса на миг расширились, но он тут же быстро опустил взгляд, при этом я некстати подумала, что у него не только немужская худоба, а еще и совершенно девчачьи ресницы. Со злорадством подумала, надо сказать. Он же тем временем успел взять себя в руки и ответил:
– Вчера был тяжелый день, ты перенервничала. Иногда бывает, что в голове все путается. Тебе просто нужно отдохнуть.
Я поперхнулась воздухом. В голове путается? Это намек на то, что мне это все приснилось?
– Ты сейчас всерьез или просто издеваешься? Как в голове может все запутаться настолько, что примерещится, как в тебя силой вливают какую-то гадость. Когда ты отказываешься, пытаешься вырваться, а они все равно!
Я почувствовала, что меня трясет. Воспоминания о вчерашнем вечере снова накрыли. Мне даже показалось, что я ощущаю приторную сладость отвара на языке. Я подняла злой взгляд на Альгидраса. Ну скажи же еще что-нибудь! Соври. Оправдай Радимира. Ответь за всех них. Ну же! Выкрутись, как там Улеб говорил, «со всей ученостью своей».