Многозначительно переглянувшись, Дервиш и Консул сделали ручкой разгневанному начальнику «СБ» и поспешно двинулись дальше.
Пейзаж Красной планеты, в такт их шагам проплывавший мимо за гигантским окном, был одновременно и величествен, и угнетающе-скучен. Багровые отсветы лежали всюду: на песке возле самой станции, на уродливых скалах поодаль, на россыпях камней, покрывавших вершины невысоких холмов. Розовые полосы чудились даже в небе, прозрачном и пустом. Мрачное, повсеместное торжество предельно близкой мёртвой материи невольно подавляло человеческий разум, привыкший к постоянной защите и комфорту. Ярко освещённое сверхпрочное стекло начинало казаться приманкой для неких демонических сил снаружи; во всяком случае, преподобный Ференц Фаст отступил назад и дважды размашисто перекрестился. Очевидно, этого ему показалось мало, и он сложил пальцы левой руки в суеверный знак, отгоняющий нечисть. Дервиш отнёсся к предосторожности езуита-разведчика с пониманием, а Консул − с невольной улыбкой.
− Спешу обнадёжить: Марс безопасен во всех смыслах, − сказала она. − Полное отсутствие любых жизненных форм снаружи, характерное для Космоса. Ну а поскольку нет ни ноосферы, ни так называемого «коллективного бессознательного», то не существует и порождаемых ими фантомов подсознания. А отголоски старых, страшных сказок лучше всего прогонять стаканом крепкого вина!
− Нет, я оставляю подобную моральную поддержку для больших, самоуверенных девочек вроде вас, − его преподобие тоже ответил колкостью. − Вы предпочитаете материальную опору, я − духовную: каждому своё! К тому же ваш возраст уже не подходит для перевоспитания. Сплошные расчёты и никакой чувственности…
− Мой возраст вполне ещё годится для создания полноценной семьи, − невозмутимо отпарировала Консул. − И без проблем воспроизводства, связанных с медициной. Оставим это; действительно, пускай игры взрослых людей по-прежнему отличаются разнообразием. Что гарантирует кусок хлеба с маслом и мистическим организациям, и приземлённым спецслужбам. Однако же меня безмерно удивляет ваша продолжительная дружба с оголтелым материалистом, стоящим справа!
− Отец Флавий однажды высказал предположение, что служение Всевышнему ещё ожидает меня впереди, − правостоящий господин Томас ответил очень серьёзно. − И я не вижу тут особого противоречия с моей нынешней, исключительно коммерческой деятельностью. Тем более, что в храмах давно уже не торгуют… Однако в последние дни мы почему-то постоянно отвлекается на общие темы, хотя нужно изо всех сил заниматься конкретикой. Я имею ввиду, что упомянутый вами образный кусок булки с маслицем, будучи не заработанным, а дарованным свыше, может стать куда страшнее для цивилизации, чем аннигиляторы, за которыми по-детски глупо гоняется недалёкий Командор!
− Всё верно, но только не «свыше», а «сверху», − заметил Ференц Фаст. − Разница принципиальная! К сожалению, наши худшие подозрения подтверждаются. А помимо приходится признать, что личная агентура уважаемого господина Томаса работает качественнее нашей. Правда, одного из асов разведки он недавно потерял.
− Ну, я не стала бы жаловаться на своего специалиста, − снисходительно обронила Консул. − Хотя мой «Легионер» до отправки на Терру был практически не известен, здесь он работает выше всяких похвал. Оставаясь в тени, незримо влияет на важнейшие события, не говоря уже о качестве собираемой информации. Если не сбавит оборотов, то буду рекомендовать его на предельное повышение в классе!
− А какой у него сейчас рейтинг? − небрежно поинтересовался глава разведки «Элиты». Разведчица из «Союза» многозначительно подмигнула:
− А никакого, по сути! Даже во вторую сотню не входит. Обычный армейский парень, которого мы просто отправили для связи с покойным ныне Иоганном Ладвиным. Ну и для вербовки оного. Кто же мог ожидать, что у него обнаружится такой конспирологический талант? А вот ваши ставки, коллеги, на именитых, но нервных профессионалов оказались битыми! Господин «Беглец» закрутил свою персональную игру, а «госпожа Метелица» и вовсе из неё вышла!
− Вы слишком уж строги и категоричны, − ответил Дервиш с несколько нарочитой почтительностью. − Важнейшей информации получено достаточно, иначе мы здесь не находились бы. Откровенно говоря, меня гораздо больше удивляет присутствие здесь человека по кличке «дедушка Питер», не достойного ни уважения, ни даже имени. Благодаря именно его преступной организации человечество никак не расстанется с развлекательными наркотиками. Причём уже не только синтетическими, но и натуральными!
− А куда денешься, если его шпионская банда на Земле оказалась наиболее многочисленной? − развёл руками Томас. − Заметьте: двоих Голда Гансвид уничтожила, но остался кто-то третий! «Двойник», используя ваши термины. Кого-то из нас давненько уже водят за нос, и это неприятно, мягко говоря…
− Такова специфика работы, − успокоила его Консул. − В конце концов, всё тайное становится явным и наказывается. Или награждается, в зависимости от степени удачливости и тонкости оформления. Авантюризм всегда подразумевает некое благородство, и его нужно поощрять и поддерживать. Я не права?
− Не знаю. Но для генерала разведки рассуждение несколько странное. Ах, да, я же запамятовал, что вы из древнего, аристократического рода! Мне в этом смысле похвастаться нечем.
− Господа, а вам не кажется, что мы здесь уже с неделю не занимаемся делом, а околодельно чешем языками? − вдруг резко спросил Ференц Фаст. − И это потому, что внутренне боимся взвалить на себя непомерную ответственность! Изначально же было ясно: если наши худшие подозрения подтвердятся, то планета Земля-Терра из созвездия «Золотой Шпоры» должна быть полностью уничтожена. Размешана с космической пылью. И вот подозрения обрели форму и содержание, а радикальное решение даже не откладывается − о нём больше не упоминают! Чью совесть мы успокаиваем? На какой иной вариант рассчитываем?
− Только на неожиданное божественное вмешательство, − грустно сказал Томас и посмотрел через стекло куда-то вверх. − Впрочем, моё частное мнение вы знаете: я был и буду против любого необратимого решения. Думаю, руководство корпорации меня поддержит.
− Боюсь, мои драгоценные гуманисты, что ничего такого не понадобится, − послышался сзади чуть хрипловатый, насмешливый голос. − Ни на высоком мистическом уровне, ни на убогом финансовом. Рассуждая вот уже с год о трагизме возможного убойного решения проблемы и примеряя на себя инквизиторские и палаческие мантии, вы как-то забыли, что перед нами не беспомощный мирок типа «Феррит-16» из созвездия Стрелка, а мощная материнская планета, по самую завязку набитая истребительными технологиями. Она будет защищаться!
На вступившего в разговор все мельком посмотрели и дружно отвернулись в сторону Марса. Дервиш с натугой сцепил за спиной руки, Консул то и дело поправляла воротник пиджачка, Томас снова уставился ввысь. Лишь отец Флавий-Фаст стоял вполоборота и с крестианским смирением перебирал агатовые чётки. Лицо его выглядело усталым и скучным.
Пожилой мужчина, чьё появление вызвало сей надменный демарш, напротив старался выглядеть раскованным и беспечным. Среднего роста, размера и веса, он имел и статистически-усреднённую внешность отставного военного или подрабатывающего пенсионера − небольшие серые усики, короткая стрижка «ёжиком», немного седины на висках и волны морщин от корней волос и до переносицы. В его весёлость было трудно поверить ещё и потому, что вместо полуоткрытого, улыбчивого рта виднелась лишь узкая щель с частоколом сжатых зубов.
Рядом с ним неуклюже топтался последний из участников тайного совещания, внешний вид которого прямо-таки кричал о принадлежности к высокой науке. Аккуратная бородка-эспаньолка на полном, гладком лице и невероятно архаичные золотые очки с цепочкой на дужках за версту выдавали профессора и сибарита в одном флаконе-костюме. Пиджак еле сходился на объёмистом животе и держался на последней магнитной застёжке, которая вот-вот была готова сама собой раскрыться.
Упорное молчание становилось почти невежливым, но обстановку разрядил Марк-Валериан, подплывший наподобие тяжело гружёной баржи. Окинув парочку отверженных гостей недовольным взглядом, он ткнул пальцем в каждого и процедил:
− Так, с Доктором мне говорить не о чем. А вот с вами, Питер, кое-что перетереть не мешало бы! В частности, почему компромат на моего племяша был выкинут на рынок «чёрной информации»? Почему сразу не предложили нам лично? Неужто сомневались в платёжеспособности, а?
− Я ещё не сошёл с ума, чтобы шантажировать главу Службы Безопасности, − (рот у Питера приоткрылся чуть шире). − Поэтому и постарался избавиться от опасных улик, узнав, в чём именно был в замешан в молодости ваш обожаемый Крис Ривара, он же Сэм Адамс, он же Никколо Ванетти. К сожалению, один из моих помощников решил не уничтожить опасный «информационный кристалл», а торгануть им. Что произошло дальше, вы знаете.
− Понятно. А просто оказать мне эту пустяковую услугу было в лом? Я запомнил бы!
− Вот! В этом и была главная проблема. Ваша замечательная память всем хорошо известна, да только она бывает как доброй, так и злой. И у нас не пришли к единому мнению насчёт того, какая именно эмоциональная составляющая возьмёт верх…
− Марк, а вам не кажется, что вы носитесь со своим родственником как дурак с… − раздражённо начала Консул, но оборвала себя и махнула рукой. − По-моему, за девять лет можно было угомониться!
− Нельзя. Контрразведчик обязан быть мстительным. А отпускать грешки не по моей части − обратитесь вон к тому, с бусами в кулаке.
− Не завидую агенту, который на вас трудится, − Ференц Фаст сокрушённо вздохнул и щёлкнул чётками. − Терпеть подобное занудство! И как он до сих пор не стал предателем?
− Возможно, и продался, − проворчал Марк-Валериан, подтягивая пояс на халате. − Давно уже темнит, паскудина! Но что делать, приходится работать не с агнцами, а с козлищами!
− Неужели он хуже моей Йорковой-Гансвид-Метелицы? Вот уж на ком пробы ставить негде!