В общем, мне следовало быть предельно осторожным. Хотя я подслушал, как Куница громогласно предупредила своих: «Не забывайте о приличиях! Мальчика не обижать!» − «И не будем, пускай лучше он нас по очереди как-нибудь обидит», − под общий неприличный хохот согласилась Медянка. А затем Росомахе вздумалось уточнить насчёт обид − и она по-русски выдала такое, что «мальчику» жарко стало. Опасаясь в натуре загореться, я рысцой побежал в ванную, но холодный душ тоже помог успокоиться не сразу…
Как я не раз слышал, современные девчонки необыкновенно дерзкие и языкатые, однако в реальных поступках они куда скромнее. Так и получилось: никто на меня не набрасывался, да и знаки внимания не были навязчивыми. За исключением как раз Мины и Риммы, которые ухаживали за мной так, словно соревновались друг с другом. В качестве главного арбитра, естественно, выступила Энка, рассудившая в пользу своей заместительницы. А мне наедине сказала: «С остальными как хочешь, а вот к Медянке и к Анаконде и сам не лезь, и до себя не допускай!» − «Почему?» — спросил я, улыбаясь самодовольно и глупо. − «Потому, что они большие, а ты ещё не совсем!» − очень понятно просветили меня и по-дружески хлопнули по плечу так, что чуть было руку из сустава не вышибли. Нет, может, Куница и хороша как командир, но кто же такую дикарку возьмёт в подруги? Искренне позлорадствую, если она всё-таки доберётся до изнеженного сынка Командора и покажет ему настоящую богатырскую любовь и заботу!
Совету я благоразумно внял, и с Росомахой у меня всё получилось как нельзя лучше, просто замечательно. С Ящерицей тоже. А после и с Лисицей, и с Белкой, и с Газелью… Настоящий человеческий зверинец − впрочем, «рыбы» и «птицы» тоже попадались…
Утомлялся я страшно, но зато получил полное представление о счастье. Как я теперь зауважал Эльзу фон Хётцен, сказавшую однажды, что только ради этого и стоит жить! Вывод довольно унизительный для мыслящей субстанции, но так оно и есть.
А ещё это невероятное ощущение, когда девочки в моменты прилива наивысшей страсти непроизвольно делятся своей сверхсилой… Такое не передать не только наскоро словами, но и анализом в спокойном состоянии. Насколько же важна для Природы репродукция, если она награждает живые существа подобным неописуемым наслаждением!
Я однажды (под хмельком, что ли?) заговорил на эту тему с Куницей. Почти сразу же опомнился, но было поздно: меня насильно усадили в кресло, а сами разместились на ковре и с воодушевлением принялись делиться своим мнением. К моему несказанному удивлению, Энка оказалась знакома с азами философии и даже замахивалась на некоторые абстрактные обобщения. Продолжение рода она определяла как низший, инстинктивный признак, необходимый для простого выживания «узкоспециализированного биологического сообщества» (её подлинное выражение, произнесла почти без запинки!) И награда за это не столь уж и велика, а чисто физической озабоченности куда больше («Лоно постоянно тревожит, особенно к ночи…») А вот на высшем уровне и лишь к людям снисходит — подумать только! — божественная Любовь, в которой и заключается главная суть бытия, особенно для женщин. Я не утерпел и попросил уточнить насчёт сути второстепенной, почти не сомневаясь, что к таковой относится желание вкусно поесть, сладко выпить и прокатиться с ветерком − возможно, ещё и эффектно завалить врага. Однако Куница значительно произнесла лишь одно слово: «Самоутверждение!» − и отказалась его комментировать. Тогда я перечислил эти самые свои уточнения, но получил в ответ лишь сердитый возглас: «Дурак!», после чего напротив замолчали и надулись.
Пожалев, что невольно столь вульгарно опошлил выстраданную девушкой интеллектуальную концепцию, я примирительно заговорил о возможном совмещении Высокой Любви и Внутренней Гордости для субъекта (активно действующего лица) в случае возникновения у объекта (атакуемой цели) полноценного ответного чувства. Чем попал в точку − Энка вскочила, выпадом «змеи» уткнула мне в грудь все свои пять длинных пальцев и воскликнула: «Именно!» И в волнении затеребила висевший на груди медальон, где носила миниатюрный портрет Романа фон Хётцен. Её теория и практика сошлись воедино − оставалось только порадоваться.
Единственное, пожалуй, существо женского пола, не проявлявшее ко мне ни малейшего интереса, была Вера-Вьюнок. Больше того: она ревниво относилась к моему платоническому общению с Куницей и как бы невзначай постоянно ему мешала. В нежелании ни с кем делить свою старую подружку она немножко походила на человека − в остальном же робот роботом, как и некогда гостившая у нас Мейй. Разве что не солнечной, а лунной внутренней организации да ещё с явным уклоном в демонизм. То, что рассказал её отец Тит, мало чего прояснило − правда, я предельной ясности и не добивался (зачем?) Меня попросили подучить Вьюшу согласно пожеланиям, и не было никакого резона расширять эту роль обычного репетитора. Она тоже никогда не выходила за рамки «учитель − ученица», балансируя между равнодушием и старательностью. Поскольку в её нахождении здесь принимал участие сам Серж де Пери, то для получения более подробных инструкций оставалось дождаться его возвращения. Однако оно так затягивалось! Мы даже не знали, жив ли он.
Разумеется, все эти пять месяцев «охотницы» вели не курортную жизнь, а постоянно уходили группами в далёкие разведывательные походы. Тит весьма скоро установил связь со своим воинством, которое ещё зимой пробилось с боем к базовому горному лагерю, где оборону успешно держали вооружённые женщины, и закрепилось там. Началось ускоренное строительство постоянного богатырского городка (наконец-то, додумались!) − люди Аггея у себя занимались тем же. Но «тихий» глава богатырей шумно наводнил все леса бесчисленными разъездами и дозорами, стремясь изолировать своего врага от основных сил. До мая это успешно получалось − Тит целыми днями был мрачен и малоразговорчив. Но в последний месяц весны после возвращения из разведки сестёр-близняшек Рысей наш атаман вдруг повеселел и стал собираться «в путь-дорожку дальнюю, окольную». Исчез он неожиданно и не попрощавшись, взвалив на меня всю ответственность за дальнейшее нахождение «охотниц» в рыцарском особняке. Его сопровождали Энка, Римма и Яла, которые вернулись через неделю одни очень довольные и всем показали оттопыренные в кулаках большие пальцы обеих рук. Однако словесными комментариями они не поделились даже со мной.
Правда, было и не до этого, так как в их командирское отсутствие меня снова стала настойчиво преследовать Медянка. Ну да: постоянно попадалась на глаза в самых неожиданных местах и неслышно следовала сзади. Я старался с ней не встречаться глазами − трудно было оторвать взгляд! Помимо переглядок ничего такого-особенного не происходило. Наверное, девушка резонно ожидала, что активность проявит парень, но… Я не то чтобы её побаивался, а почему-то воспринимал как чужую − к чему житейские непонятки, если рядом крутятся очень даже понятливые разные Белки, Кошки, Махаоны в девичьем обличье? Конкурировать с ними Мина не собиралась, но свои тихие преследования не оставляла вплоть до самого отъезда всей удалой компании на Базу-Станцию. Напоследок она молча и без всякой причины нацепила мне на руку свой бронзовый браслет в виде двух переплетённых змей, будто намекая на неизбежную грядущую встречу. А ведь так оно и получилось…
− Господин научный сотрудник скучает?
Я вздрогнул и едва не подавился чаем-мёдом-коньяком. Медянка, как обычно, объявилась незаметно − такое впечатление, что постоянно находилась рядом невидимкой. И в коротком светлом платье с пояском и почти без рукавов, а ведь ещё и полдень не наступил! После своего неожиданного возвращения она вообще позабыла все богатырские уставы и обычаи и ведёт себя как свободный, независимый человек. Спит-встаёт, когда хочет; разгуливает по всему дому без спроса, каждый день меняет дорогущие наряды, которыми буквально завалил её Серж… Ну, это-то понятно: благодарит за своё спасение, как только может. Чудом ведь уцелел, самым настоящим божественным провидением! Между ним и Миной после взаимных изгнаний были сотни миль пути, оба они шли куда глаза глядят, причём девушка долгое время бесцельно плутала по окрестным лесам… И вдруг встретились случайно в одной точке!
Их появление мне не забыть никогда. Я опять жил один с безмолвной и равнодушной Вьюшей − последние две ласковые богатырочки Атта и Бася, подлечившись, тоже уехали к своим. Честно говоря, в столь длительном лечении они не нуждались, просто… просто захотелось подольше отдохнуть. У меня создалось впечатление, что кочевая жизнь их начала тяготить и потянуло к семейному постоянству. Обычное дело для их ватаги: кто-то со временем уходит, а новые приходят, причём желающих вкусить женской вольницы гораздо больше. «Молодым всегда нужно перебеситься без надзора», − однажды сказал по этому поводу Тит. Спорный вопрос: вот меня лично на авантюры никогда не тянуло. С самого детства стремился к житейской надёжности. Типа как сейчас.
Я и сам нуждался в отдыхе после длительных любовных приключений, которые успешно преодолел не без помощи специфических стимуляторов. Резкий отказ от них был нежелателен, поэтому я и стал экспериментировать с крепким чаем, сдобренным лёгкими, возбуждающими добавками − лимон, корица, перчик, имбирь… Тоже синтетика, но природная, в отличие от выдуманной химической. Пользы поровну, а щадящий эффект налицо. Организм лучше не дёргать, ему и себе дороже. А если уж разогнал, то настройся на долгое торможение! Я и не спешил.
В тот памятный денёк удалённые датчики безопасности почему-то заблаговременно не предупредили меня о приближении неизвестных гостей. Я валялся в шезлонге возле самого гравибарьера и наслаждался густой багрово-чёрной заваркой, когда заприметил невдалеке странную компанию − непонятного всадника на коне, которого вела под уздцы взлохмаченная девушка. Её я быстро узнал и удивился, а когда распознал и конника, то от крайнего изумления выронил и разбил фарфоровую кружку − вернее, поставил её мимо переносного столика. Пульт управления защитой удалось нашарить в карманах лишь после долгих, судорожных усилий, когда эта парочка уже стояла передо мной.
Да, в седле восседал Серж де Пери собственной персоной, но в каком виде! Мало того, что он был в типичном костюме дальневекового нищего − от его знаменитой дородности и величавости вообще ничего не осталось. Он потерял в весе полцентнера, не меньше, словно после долгого поста, сопровождаемого тяжёлой болезнью. Мина тоже прилично исхудала, но держалась по-прежнему невозмутимо и чуть ли не беспечно. Со словами: «Его в лазарет, а я в купальню», − она бросила мне поводья и пошла к дому, как к своему собственному, неспешно раздеваясь на ходу. Рыцарь вслед за мной проводил её выразительным взглядом и негромко сказал: «Прислали вот северные боги нам добрую помощницу… ладно, подсоби, что ли!» После этого неопределённо-многозначительного замечания я твёрдо решил Медянку по-хозяйски тупо игнорировать, но что стоит показная мужская твёрдость перед телесной девичьей мягкостью?
− Нет, я вижу, что вы на скучаете, а крепко задумались. Мальчики совсем заработались… Неужели у вас появились проблемы?
Проследив за почти обнажёнными ногами Медянки, вытянувшейся в соседнем кресле, я промолчал, показательно откашлявшись, и занялся приготовлением новой порции чая, уже самого обыкновенного. Вот это самое «у вас» крепко сбивало меня с толку: не нужно быть психологом, чтобы ощутить парадоксальность подобного женского поведения. Все до единой «охотницы» за эти месяцы настолько привыкли к нашему уютному (дневному) городку, что начали считать его своим: я не раз видел, как они пытались вскрыть коды других особняков − безуспешно, конечно. И ко мне приходили за помощью − извечные мечты даже очень сильного слабого пола о надёжности и основательности. Увы, тут и мой гений был бессилен, ибо первоначальные владельцы нагло отказались от научной алгоритмики и соорудили шифры, что называется, от балды. Ради интереса я задействовал один из наших «аналитиков» на взлом защиты соседнего дома монотонным перебором комбинаций − в итоге почти год прошёл, а толку никакого. Невообразимая мешанина из тридцати с лишним алфавитов самого причудливого написания, от иероглифического до зеркально-цифрового…
А Мине всё это было неинтересно. Странный характер: разрешили − живу, надоела − пока! И без какого-либо «спасибо» или «жаль, что приходится расставаться». Ни малейшего наигрыша.
− Эта планета сама является огромной галактической проблемой. Для правителей Внешнего Космоса, разумеется. Медяночка, ты согласилась бы им подчиняться? В качестве обязаловки ограничение свободы, трудовая повинность, идеологический контроль?
О-о, рыцарь тоже наловчился передвигаться чуть ли не вкрадчиво! Он восстановился менее чем за три недели, но свой привычный, большой вес набрать ещё не успел. Да и не слишком стремится. Правильно, по-моему: относительная стройность фигуры ощутимо добавила ему внешней мужской привлекательности. Без лёгкой косметической операции обойтись не удалось (обвисшую кожу пришлось подтянуть не только на лице), но процедурные шрамики почти незаметны. Странно лишь, что он продолжает сетовать на боли в раненом плече, хотя там точно всё уже зажило. «Это по твоим словам хорошо, а по моим ощущениям плохо!» − отрезал однажды он на мои сомнения, с которыми я больше не возникал. В самом деле: его тело, ему и чувствовать истину.
Медянка тем временем обдумывала заданный вопрос. Её молчание интриговало: я давно к ней присмотрелся и понял, что она способна быть слугой только своих собственных желаний, не слишком многочисленных. Удивляло, как её вообще занесло к «охотницам» при столь независимом характере! «Я и Энка похожи», − обмолвилась она как-то. Вот уж не сказал бы − взрывная, импульсивная Куница и сдержанная, флегматичная Медянка так и просились в качестве примера противоположностей без философского диалектического единства. Однако, кроме Энки, никто больше на защиту Мины не встал, когда её изгоняли! Я чувствовал, что там сводились какие-то свои, не известные мне счёты, безусловно, имевшиеся у Риммы, главного организатора этой неприглядной затеи. А происхождение Росомахи из отряда атамана Аггея вообще запутывало всю картину…
− Подчинение допустимо фатальным жизненным обстоятельствам или же воле Богов, − ответила Медянка, неотрывно глядя на тонущий в осеннем золоте лес перед нами. − Что очень часто одно и то же. Но не в данном примере, я думаю. А перечисленные условия покорности лично мне не подходят.
− А кому они подошли бы? − не сдержавшись, хмыкнул я. − В том и фишка, что этот негатив всегда вводится извне и принудительно! Под официальным названием: «По настоятельному народному требованию», лицемеры! Серж садись вот сюда и отведай моего бодрящего напиточка…
Рыцарь не воспротивился, но расположился в некотором отдалении от стола. Он по обыкновению был одет в тёмные спортивные брюки и майку такого же фасона. Как и я − удобно и за компанию.
− На подходе грозовые деньки, − сказал Серж, зачем-то поглядев на безоблачное небо сквозь прозрачный, тонкий стакан. − Во всех смыслах, ребятки, во всех проявлениях. Погода портится, а представители высшей космической власти уже ошиваются на задворках этой солнечной системы и настойчиво пытаются проникнуть во двор. Мы пока их тормознули, но непроницаемый для вторжения извне барьер восстановить не получилось, увы. Или есть надежда?
− Ответ отрицательный, к сожалению, − дипломатично ответил я. − Слабое место за Плутоном, где скрывается ещё одна планета, о которой до сих пор мало что известно. Так называемый «Трансплутон», размерами и массой вполне сопоставимый с Ураном. Именно оттуда просочилась бригантина Ференца Фаста − впрочем, год назад космобарьер ещё не был должным образом расконсервирован. Она висит сейчас в окрестностях Юпитера, далее без нашего ведома ни шагу. Однако вне постоянного сотрудничества с учёными Династии может возникнуть непредсказуемая ситуация под забавным и одновременно опасным названием: «Кто в лес, кто по дрова»! Ведь за лунной орбитой аккурат дважды в месяц на сутки открывается проход-коридор к нашей Терре, и это делаю отнюдь не я!
− Оно и странно, − согласился рыцарь. − Явные происки Севера, хотя им такие гости совершенно ни к чему. Герр Командор, столп союзной галактической разведки и одновременно остолоп по мышлению, доказал, что человеческому эгоизму нет предела − другого подтверждения не требуется… Подытожим: комплексная оборона нашей звёздной системы была создана много веков назад на некоторых здешних планетах и крупных спутниках, она автоматизирована и включается отсюда, с Земли. Первоначально только из всем известных Лабораторий, но недавно уважаемый Станислав Ладвин по моей скромной просьбе продублировал процедуру активации ещё и непосредственно из моего особняка. Миночка, ты обыкновенный воин и далека от грандиозной внешней суеты, но всё же оцени, с каким великим умом сидишь рядом!
Медянка отреагировала на эти приятные и справедливые слова как и положено воительнице, а не мыслительнице: она гибко перегнулась через стол, завладела моей рукой и принялась её усердно поглаживать, совмещая это занятие со своим гипнотическим взглядом. Вероятно, под его влиянием я неотрывно смотрел чуть ниже − такой вырез и какие прелести!
− Есть первый тактильный контакт! − известили нас сзади. − А ведь моя Куничка предупреждала, что опасно!