− Ваша «Хель» − самая натуральная самозванка! Захватчица. И вы, умненькие, это отлично понимаете.
Не мешало бы вздрогнуть, притвориться испуганной… Или даже громко взвизгнуть от неожиданности. Но ни я, ни сестра даже лишнего жеста себе почему-то не позволили. Просто медленно обернулись.
У входа стояла молодая, красивая женщина в белом санитарном халате и при остроконечной пилотке набок на золотистых волосах. Её знаменитая коса, как обычно, была переброшена через плечо.
Кажется, мы не удивились, лишь шёпотом дружно выругали себя за очередную беспечность и невнимательность. Юри по-японски, я по-русски… Матерно. А вслух капризно произнесла:
− Какое назойливое вторжение к больной без спроса! Что вам нужно?
Мадемуазель Ольда Ласкэ холодно улыбнулась. Тщательно заперла за собой дверь, оглядела нас поочерёдно… И сказала:
− Мне нужны надёжные, неприметные помощницы. На постоянной основе или по временному соглашению − будет видно. Плачу наличными, как говорили раньше. Ну что, девушки, пообщаемся?
БЛОК СОБЫТИЙ № 2 (Соломинка Рэчери)
5. Соломинка Рэчери (известна под именем Ольды Ласкэ).
За эти полторы недели, которые прошли со дня принудительного возвращения Филиппа-Учёного в свои научные угодья, я порядком вымоталась. В основном, по двум причинам: прекратила пьянствовать в одиночку и очень мало спала. И то, и другое не понравилось моему организму: он предпочитает не резкое принуждение, а постепенное привыкание. Пришлось кушать антидепрессанты, чтобы поддержать свой телесный корабль на плаву. Более серьёзный допинг принимать было рискованно после многомесячных алкогольных утешений.
Увы, другого утешителя не нашлось. А превратностям судьбы на трезвую причёску и в забвении противостоять трудно. Тем более при полной потере жизненных ориентиров. Кораблик попал в открытое море − берегов не видать, навигация отсутствует… Пока ещё не штормило, но встречный ветерок то и дело крепчал. Особенно при моих попытках начать осмысленное движение в поисках надёжной гавани.
После того, как в феврале этого года подлая Хель фактически силой обеспечила свою фальшивую коронацию, я − подлинная Старшая Королевна − оказалась не только никому не нужной, а вообще лишней. Можно было сказать, что от меня отшатнулись все, но ведь и так никто давно уже не прислонялся! И даже не топтался поблизости. Любовники благоразумно разбежались, а единственный очарованный в странствиях поклонник находился в состоянии устойчивой растерянности. И выходить из неё особо не спешил. Тем более, что новых интересных девок вокруг хватало.
Окончательно добило меня предательство сестры. Не внезапное, нет − зловещие перемены в характере Малинки происходили постепенно и чуть ли не на моих глазах − но предотвратить его я оказалась бессильна. Это как внезапное, неизлечимое заболевание: сперва появляется крохотное пятнышко, которое всего лишь постоянно чешется, но проходит немного времени − и вдруг вся кожа оказывается покрытой отвратительной сыпью. Совсем скверно, если внутри заражение идёт с удвоенной скоростью. В нашем случае всё так и было.
А упрекать Малинку-Марину язык не поворачивается. Даже самой становится стыдно, когда вспоминаю, какой оборот приняли события после гибели родителей. Я была обычной девчонкой, разве что с быстрым соображением и отличной памятью, а вот сестрёнка оказалась сверхмутантом. Именно таким, о котором мечтали создатели старинного «Проекта Святогора». Которого все страстно ожидали долгие века опытов и экспериментов. Дождались, наконец, − и сильно испугались.
Судьба обожает подобные шутки! Вы получаете желаемое, но с довеском − вначале на вид несущественным, но вскоре его неприятная тяжесть из отвлекающего фактора становится преобладающей основой. В использовании возникают большие проблемы, но расстаться трудно. И жалко. Вот тогда и приходят на ум лукавые варианты развития событий, не зря называемые искушением.
Ребёнок с телекинетическими способностями появился на свет не у аристократов или дворянской обслуги. И даже не у витязей, на что исподволь рассчитывали, а в королевской семье! И мог при случае претендовать на трон. Что было и нежелательно, и просто опасно с точки зрения патриархального самцового управления. Мы, женщины, не уступаем в рассудительности и хладнокровии мужчинам, но они в это упорно не верят. Точнее говоря, делают неверующий вид, справедливо опасаясь конкуренции. А ведь тут речь шла о верховной власти!
В итоге по предложению господина Филиппова маленькой Малинке начали усиленно внушать, что она от рождения глупенькая и чуть ли не слабоумная. А меня расхваливали до небес, шумно восхищаясь моим якобы необыкновенным интеллектом. Так я и была назначена в будущие Королевы и восприняла это как должное. Сестре была отведена роль сверхсиловой поддержки − моей и династической. Рядовой исполнительницы, не более.
Будь Марина и вправду туповатой, то хитрый паззл мог и сложиться. Но её ум оказался полноценным, а врождённое достоинство противилось постоянному унизительному снисхождению со стороны более низких по рождению господ. Она молча терпела, но ничего, как позже выяснилось, не забывала. Никаких коварных замыслов не строила, но напоминала арбалет на взводе. Не хватало только наводчика, и он вскоре объявился.
Её знакомство с треклятым рыцарем Сержем де Пери получилось действительно случайным. То ли бывшим богатырём, то ли тайным дружком Филиппа из числа его особо доверенных лаборантов − всё может быть. И воспитание Младшей Королевны поехало совсем в другую сторону. Крайне нежелательную для опекунского Совета и вредную для всего разработанного плана.
Силовая корректировка вероятий (то есть попытка физического уничтожения опасного наглеца) не получилась − больше того, витязи потеряли своего тогдашнего лидера Герберта Стэплтона, который погиб в схватке с рыцарем. Моя ловушечная интрига едва не увенчалась успехом, но сестрица опять не вовремя вмешалась. В конце концов, поступили очень по-человечески − оставили всё как есть. Да и Серж благоразумно убавил своё наставническое влияние и не ориентировал Малинку на возможную конфронтацию с Советом. Контроль за вельможной мутанткой был ослаблен, но в целом сохранён, как вдруг буквально с неба свалились гости из Космоса! База, малые станции, очередные соблазны и увлечения… И в качестве апофеоза − смысловой вброс Алины Дюнштайн насчёт ошибочности традиционной трактовки вопроса о старшинстве при рождении двойни. И это оказалось той каплей, которая переполнила уже не чашу, а бочку терпения Малинки. Воистину страшнее бесцеремонно обманутых нет никого на свете.
Мгновенно были позабыты все прежние приоритеты: привязанность к Сержу, влюблённость в сына Командора, уважение и доверие ко мне… И на первый план вышли обида за попранную гордость и стремление восстановить справедливость ради справедливости − маниакальным властолюбием Марина никогда не страдала. Но в итоге всё одно: мятеж!
Я постепенно разобралась, кто конкретно стоял за её отчаянным демаршем и бегством в дни празднования Восточного Нового Года к богатырям. А сегодня утром получила и окончательное подтверждение из первых уст. И оценила невероятную смелость атамана Аггея Тихого − он рисковал своей головой на верные сто один процент! Недаром статный мужчина в металлической маске на балу показался мне знакомым, а во время танца я точно бы его узнала. И раскрыла, скорее всего. А может быть, последнее и не случилось бы: советнички Династии бдительно следили за ситуацией. Недооценила я их и Самозванку. Или наивно понадеялась, что справлюсь сама. Теперь усвоила на всю жизнь: человек в одиночку обречён. И взять с него тоже нечего − разве что пример…
После той чудовищной коронации моя весенняя депрессия затянулась и надолго, и наглядно. Что, возможно, и спасло: победители посчитали меня униженной, раздавленной и безопасной. И ограничились только слежкой − правда, постоянной и временами весьма навязчивой. Впрочем, было и одно конкретное предупреждение в виде стрелы, пущенной на дюйм повыше головы во время моей грустной прогулки по цветущему вечернему парку. Стрелял снайпер, о чём говорит срезанное со шляпки перо. Как это там, в старой сказке? «Ах, неужели меня хотели убить?!» − «Ну что вы! Если б хотели, то убили бы…»
По какому-то совпадению, не иначе, демонстративное покушение произошло как раз после моей настойчивой и почти удавшейся попытки уложить к себе в постель Вадима Стэплтона, заместителя командира отрядов витязей и действительного участника нового королевского Совета. То ли в мой сексуальный голод не поверили, то ли решили подстраховаться… Одним словом, с летящим свистом и остротой намекнули: к этому парню не липни!
Я убедилась, что все выходы на самый верх обрезаны после того, как приближённые к трону вельможи перестали меня узнавать как личность. Живой я ещё выглядела − мне кивали при встречах, хотя уже не кланялись − но даже в разговоры о погоде не вступали. Особенно горько было видеть подобную перемену у моих «миротворцев» − и маркиз Горт, и баронет Леонтьев одновременно потеряли добрую половину памяти, связанную с моей поддержкой в прошлом и немалыми благодеяниями. Они столь ретиво ринулись обхаживать упомянутого витязя Вадима, словно враз поменяли половую ориентацию. К подобной мысли меня подтолкнуло игривое словосочетание «член с правом голоса» − как будто в Совете были иные! Да и деяния схожие: на совещаниях только и умеют тыкать пальцами друг в друга и голосить…
Разумеется, настоящая причина забывчивости крылась в неожиданно возникшем у них зимой и так и не исчезнувшем к осени страхе. А поведал об этом мой главный противник у «политиков» барон Жан Лович! Как ни странно, именно он однажды при случайной встрече в подземном переходе вдруг придержал меня за одежду и после невразумительного кряхтенья сказал невпопад: «На февральском празднике люди Ястреба довели меня и графа Бергского до туалетов чуть ли не под руки и при раскрытой дверце рядом стояли, покуда мы… кхе-кхе… так-то!» Я сразу вспомнила, как они тогда вздумали сбежать, чтобы не поддерживать Хель, но их и близко к выходу не подпустили. Да-а, решимость на поступок, помазанный кровью, производит неотразимое впечатление, надо будет запомнить.
Я настолько была шокирована всеми этими событиями, что совсем позабыла о Романе фон Хётцен, который жил в моей же Башне несколькими этажами ниже. А когда вспомнила, то было поздно: и все личные планы мои рухнули, и женщины к нему опять набежали. Эльза, Юрико, Уэнди… Ну да, одна милая сестра, другая услужливая роботесса, третья синеглазая искалеченная бандитка, но все вместе они удачно создавали привычное для молодого человека гаремное окружение. А сам он не проявлял инициативы в моём направлении − не слишком-то решительный по духу мальчик. Да и рассчитывал совсем на другие отношения по приезде к нам, чего уж скрывать! Но обстановка изменилась так, что ему оказалось не до романтических амуров. А иных со мной он не хотел, надо же! Нет, не так: хотел, конечно, но с интригующими ухаживаниями в качестве обязательной прелюдии. Как тогда, в лесах у Сафат-реки. Увы, романтики во владениях Династии не нашлось, зато всякой трансформенной мерзости сколько угодно. Это я не только о малышках-очаровашках-паразитках.
К середине весны я малость образумилась − ну, хотя бы утречком из кровати за портвейном сразу не тянулась. Прикинула, что к чему, подсчитала оставшиеся блага и возможности. Вышло немного: покои в «Стрельчатой» на самом верху, конный выезд и прогулки в любом направлении внутри городка. Под неусыпным надзором или неприметным приглядом. Шпионов-стукачей не следовало волновать всякими резкими движениями − я и старалась бродить неторопливо, с продолжительными сидениями на парковых скамейках. В общение ни с кем не вступала, тем более что и публики почти никакой: папаши-мамаши с детишками. Воспитанными и тихими, в Подземельях шуметь не принято. А до поселения витязей было далеко. Хотя и там к дисциплине приучают сызмальства.
Извечной народной проблемы «кто виноват?» передо мной не стояло, а вот «что делать?»… Впрочем, и тут ничего таинственного: либо физически устранить Самозванку, либо самой бежать. С этих постулатов, однако, трудности и начинались.
Даже если бы мне и удалось скрытно отравить Хель (а что ещё?), то все лакомые сливки достанутся другим. Но! Марина, открыто заявившая о своём первенстве, уже не сможет занять освободившийся трон путём простого возвращения. Умный Аггей не допустит: зачем иначе старался? Нет, он двинет в качестве поддержки объединённое богатырское воинство и этим спровоцирует наших витязей на ответное выступление. Которое придётся возглавить графу Францу Усталому, единственный вариант. Легитимности у него никакой, зато шансы создать свою династию в случае победы немалые. Рано или поздно какой-нибудь графский подхалим громогласно озвучит излюбленное мужское откровение: «От женщин все беды!» − и возражающих не найдётся.