Тем временем взбудораженный Филиппчик принялся и за меня. Воистину у него не блажь, а кровные мечты. Кровоточащие даже. Кап-кап-кап…
− А как насчёт тебя, старушка? − вкрадчиво осведомился он (нет, ну и ха-ам!). − Аж на Гиперборею нацелилась? Думала, не знаем? А ведь эта землица на графскую корону потянет! И даже на золотую цепь герцогов! Какие у нас славные аппетиты! Тихой сапой крадёшься к званиям и к благополучию? Сама-то нищей сюда явилась! Ничтожной врачихой работала! Моя Вера Августовна и то выше квалификацией!
Любопытные замечания. Здешняя медицина очень приличная, хотя наша в диагностике точнее и лучше. И в практической хирургии, пожалуй. С его Веркой я не раз базарила, и качество общих знаний у неё действительно на порядок выше. Но вот вряд ли бы ей удалось провести столь ювелирную операцию по спасению Уэнди Норманн, какая удалась мне! Правда, опять же с идеальными ассистентками-роботами Мейй и Юрико. Но резали-кромсали чьи умелые ручки? Мои, прямые и точные!
И про страну Северных Ветров он некстати разузнал. «Во многих знаниях большие и печали» − как верно сказано…
Харэ, нечего тянуть. Ать-два и в дамки! Так, один волчок правее, другой прямо передо мной, и оба настроены благодушно. Расслабились. Не чуют моей возможной взрывной агрессии. Да-а, «lupus» это вам не «homo»!
Филипп продолжал одновременно и причитать, и меня стыдить (не забывая, впрочем, и о Коревиче). Я же в полном смятении беззвучно разевала варежку и возмущённо всплескивала руками − по вертикали, от плеч и до брючных карманов. В какой-то миг рукоять парализатора сама легла мне в ладонь… И тогда я что есть мочи прыгнула влево и всадила длинный, непрерывный разряд точно в серый бочок ближайшего вервольфа.
А он взял и не скопытился, вот досада! Страшно весь затрясся, как от удара током, но устоял. Кранты, Линушка, ошиблась ты фатально…
Словно маленькая отчаянная комета мелькнула правее: это Аллоя вдруг прыгнула сверху и достала второго волка. И сбила с лап его, уже готового к броску на меня. На полу возник светло-серый клубок, в котором ничего нельзя было разобрать. Он трепыхался, бился о металл и натужно хрипел.
Ай да серебряночка! Не раскусили мы тебя. Похоже, ты уже человек. В полном смысле этого загадочного слова…
Дробный топот бегущих ног позади − стремительный, сливающийся в ровный гул − мимо промелькнула жёлтая фигурка и на лету завалила моего лохматого волчину. Вторая куча-мала, не менее страшная. Я отдёрнула ствол − свою нежданную боевую подругу могу зацепить!
Юрико, надо же. В самом деле, и малышки, и милашки. Ну и маски, конечно. Уже не распознать запросто, кто за ними прячется.
Филька шустро повалился в креслице и скорчился в позе кокона. А Никомед и Королёк застыли друг против друга в скульптурном ступоре: он с бластером в руке, она с пустой ладонью навскидку. Увы, Никки, её козыри сильнее…
Я никому и ничем помочь не могла: очень некстати сдох парализатор. Надо быть последней безмозглятиной, чтобы столь долго и тупо давить на спуск, но когда я перед дурными трудностями отступала? Машинка скоро восстановится, да не по приказу. Пока лежу вот на спине и глупо скалюсь. Дескать, бойтесь меня и в таком виде, супостаты!
Так бы и валяться мне, идиотке, до самого конца и не вставать… Но вскоре я увидела, что пёстрые комья тел на полу затихли, а потом нехотя, медленно распались. И Юришка была в порядке, так как уверенно поднялась на колени − в отличие от своего неподвижного противника.
Я завопила в избытке чувств и от восторга. Лихо сиганула с места, сразу оказавшись в боевой стойке с бесполезным разрядником наперевес, но при очень грозной позе… И Уэнди тотчас махнула рукой. В мою сторону − сообразила, что Коревич из энергетического оружия здесь нипочём не выстрелит.
Попала, конечно: и способная, и хорошо учили… Скорчившись и держась за ножевую рукоять, вдруг выросшую из моей груди, я тяжело осела на пол.
В подреберье угодила, с-сука. В печень, кажется. Больно.
Юрико выпрямилась и прыгнула вперёд с широко растопыренными длиннющими пальцами, заработавшими как автоматические клещи. Правильно, крошка, бери живьём эту черномордую тварь! Уж я после попытаю её с пристрастием!
Легко сказать… Королёк ещё быстрее выполнила двойное «сальто обратно» с мимолётной опорой тоже на единственную руку (вылечили обезьяну на свою голову!) и скрылась в люке. Не менее шустро отвратные пауки последовали за ней, и отверстие в полу закрылось.
Не пофартило, маненько, жаль. Теперь бы подлечиться в самый раз. Верка ибн Августа, где ты?
Я с усилием приподняла голову. Мой волчина валялся с оскаленной мордой, вывернутой назад − шейный хребет ему ломанули качественно, стало быть, околел капитально. А вот вторая боевая пара лежала хоть и неподвижно, но в очень нехорошей компоновке: Аллоя, вся изодранная, внизу под мохнатой тушей, окровавленная волчья пасть сжимает ей горло… Ну не помирай, снежиночка, я же тогда век себя не прощу!
У Коревича, видать, были схожие мыслишки: весь бледный, со скачущей нижней челюстью, он сидел на полу, тщетно стараясь разомкнуть судорожный захват и растащить тела. Ему на помощь пришла старшая малышка, но даже она справилась с этим не без труда. А когда получилось, то ахнула и схватилась за висок: из пасти чудовища торчала левая рука её средней сестрёнки. Напрочь откусанная, почти до плеча.
− «И сказал Фенрис, сын коварного Локи: пускай бог Тир вложит мне в зубы свою десницу в качестве залога…», − хрипло процитировала я и закашлялась. − Мальчики-девочки, нам и впрямь пора создавать общество покалеченных героинь!
Никто не ответил − все возились с Аллоей, которая упрямо не подавала признаков радостной жизни. Даже сам господин Филиппов (поганец, из-за тебя же вся эта каруселина завертелась!) сподобился проделать путь от каталки до места скорбной схватки и теперь порывался чтой-то посоветовать. Но едва он попробовал присесть на корточки, как мёртвая волчья морда вдруг метнулась к нему, лязгнула челюстями… По счастью, прохвессор успел уклониться, подставив вместо шеи плечо − через мгновение оно всё было кроваво-красным, в клочьях одежды и кожи.
Вопли, причитания, очередная суматоха… Я привычно попыталась усмехнуться, но тоже лишь окрасила кровью подбородок. Ну и Королёк, ай да «крошка Энн»! Значит, она поручила своим зверькам охранять глупенького Филиппушку только до самого последнего шанса, а потом при неудаче − в расход? То есть он не должен был нам достаться в добром здравии ни при каких обстоятельствах? Ну и тварюга ты, вдовушка, куда мне до тебя…
А может быть, это и не её инициатива. Вполне вероятно, что Агнессе Рейн, действительной хозяйке этих монстров, Филипп-Учёный уже больше не нужен − вот она и поручила Корольку его зачистить в критической ситуации. Чую, спелись эти милые девочки, не разлей холодной водой из болотца. Надо бы намекнуть Никомедушке, а то он, простак, сам не догадается.
Ну, слава тебе, Асгард, парнишка вспомнил, наконец, и обо мне! Подходит, наклоняется… Надо бы скорчить ему бодрую рожу, да что-то никак не выходит.
− Я сейчас сбегаю за помощью, − бегло осмотрев меня, объявил он (бегун нашёлся, вот смех-то!). − Держись, Алина, не сдавайся!
− Держусь, как видишь, − просипела я, показав ему рукоять ножа с бирюсинкой, которую сжимала в ладонях. − Нипочём не выпущу. Холодно мне очень. Отправь-ка ты за подмогой Юришку, у неё скорее получится. А сам возьми ствол и глаз не своди с люка в полу. Знаю я нашу птичку певчую, голосистую: может выпорхнуть в любой момент даже на одном крылышке. И тогда без похоронной команды точно не обойтись!
Он кивнул, покачнулся и стал удаляться неровными шагами куда-то в подступающую темноту. Странно это, свет как бы не выключали…