Он приподнимается, с неохотой выпуская ее колени, смотрит в лицо… А потом вдруг тянется скрюченныим пальцами к волосам, и на лице — то самое выражение ребенка. А у Саши перед глазами — кадр из «Ангелов Чарли», в котором псих нюхал волосы монахинь.
Она отшатывается от него так резко, что стул не выдерживает и падает. Саша с Вадимом оказываются на полу. Его это совсем не смущает, по правде говоря; он хватает-таки ее волосы и благоговейно пропускает их сквозь пальцы.
Она выбирается с первой попытки, с удивительной скоростью вскакивая на ноги. В спину ей несется разочарованный стон. Саша дергает дверь — бесполезно. Мерзавец успел ее незаметно закрыть. Пока она придумывает, что делать, Вадим стоит на четвереньках, как и был, с задранным пиджаком, с мятой рубашкой, он всклокочен; и пока он говорит, его голос вибрирует так, словно через него пропускают ток:
— Чего ты хочешь, Саша? Ты в отпуск хотела? Я сегодня же все тебе закажу. Хочешь в Париж? Милан? На Гоа? Ты только скажи. Есть один отель в Милане. Называется Принц Савойский. Там принцы останавливались… Вуди Аллен… Бекхемы… Даже Путин был!
— Сдался мне твой Путин… — пробормотала Саша, оглядываясь в поисках ключа.
— Не хочешь в отпуск? А что ты хочешь? Хочешь я тебя… я тебе… Подарю! Вот! Картину подарю!
Вадим сорвался с места и как был, на корточках, доковылял до стены. Рванул вниз картину — раз, другой — нитка треснула, и полотно упало вниз, утягивая с собой и мужчину. Он неуклюже уткнулся носом в пол, но не остановился:
— Вот… картину подарю. Хочешь? Чего ты хочешь? Одно твое слово, любое желание — чего ты хочешь?
Ключа не было. Саша метнулась к столу, переворошила там все бумаги, стараясь не вслушиваться в лепет начальника, но ничего не нашла. А Вадим все продолжал твердить, будто забыл все слова на свете, кроме:
— Чего ты хочешь, скажи? Чего ты хочешь, скажи? Чего ты хочешь, ска…
— Я хочу, чтобы ты выпустил меня отсюда и оставил в покое, мудак! — не выдержала Саша, в отчаянии развернувшись к нему. Волосы залезли в лицо, и она нервно откинула их назад. — Сейчас же!
Вадим замолчал и как-то странно обмяк. Его глаза закатились, на лице появилась сумасшедшая улыбка. Он был похож на человека, который только что испытал один из мощнейших оргазмов в своей жизни.
— Конечно, — прошептал он. — Конечно…
Мужчина медленно встал, не выпуская картины из рук, залез в карман джинсов, извлек оттуда ключи и с все той же безумной улыбкой открыл замок. У распахнутой двери он стоял с видом ребенка, только что получившего первое место на олимпиаде на глазах у матери. Он был совершенно, ненормально счастлив.
Саша не стала задумываться над происходящим.
— Псих, — бросила она и вылетела за дверь, оставляя в кабинете Вадима в обнимку с полотном.
Саша не видела, как он проводил ее счастливым взглядом, закрыл дверь и мягко сполз в глубокий обморок.
Руки от пережитых нервов тряслись, как у пьяницы. Саша судорожно собирала вещи с рабочего стола под непонимающим взглядом Сони, когда сзади кто-то нежно отвел прядь ее волос. Саша резко развернулась, готовая заехать по морде любому, кто…
Сзади с мечтательным лицом стояла Катя.
— А, это ты, — выдохнула Саша.
— Я принесла тебе уголь, — сказала Катя и поцеловала ее в щеку.
Саша опрокинула собственный стул и вылетела из офиса, даже не выключив компьютер.
**
На улице Саша пролетела несколько метров, спряталась за угол дома в Плотниковом переулке и наконец-то спокойно выдохнула. Тихое спокойствие арбатских дворов, весеннее солнце, шум Смоленской совсем близко — мир был таким же, как и с утра, и не собирался рушиться из-за того, что Сашины коллеги слетели с катушек. Москва жила, дышала и бежала, и никому не было дела до одной перепуганной девушки, подпирающей стену старого дома.
Саша опустилась на корточки, достала из кармана мешающую зажигалку и стала щелкать колесиком в такт мыслям.
Что мы имеем? У тебя, Александра, был крайне странный день. Сначала этот сюжет про веганов и солнцеедение, который впору скорее в архив психиатра класть, а не в серьезной медицинской программе показывать. Потом это непонятное заведение, возникшее как по волшебству. Далее — приступ неясной болезни, после которого ты очнулась в гирлянде из туалетной бумаги. Потом тебя пытался домогаться прыщавый начальник. И в конце концов — твоя подруга решила его подвиг повторить. И ведь еще трех часов дня нет!
Кто там жаловался на не слишком насыщенную жизнь?
Ладно, допустим, Катя просто хотела поддержать тебя. Или позаботиться о твоем состоянии. Черт его знает! По крайней мере она — не идиот-Вадим, который до этого тебе и пяти фраз не сказал. Вот что на него нашло — это большой вопрос. И этот непонятный приступ — что это было? Надо бы к врачу сходить. Были бы деньги…
Ладно. Ладно. Возможно, ты просто все слишком эмоционально воспринимаешь. По крайней мере, не стоило вылетать из офиса, как ошпаренной. Никто бы тебя не тронул. Что за психи в характере? Это на тебя не похоже.
Может, стоит вернуться? Рабочий день в разгаре.