– У преддверия, – прошипела Тень. – Здесь – отражение яви. Уже не явь, еще не смерть. Здесь то, чему должно уйти и чему еще только предстоит родиться.
– Ты страж этого места? – спросила Шейра, вспоминая древние предания.
– Страж там, дальше, у Реки.
Шейра посмотрела вдаль и действительно заметила реку, такую же серую, как и все вокруг.
– Почему здесь все такое бледное?
– Это переход. Здесь смешаны краски, но ты не видишь. Твой взгляд – взгляд живого.
– А как мне уйти за реку?
– Никак, если не ведаешь сокрытого слова. Страж не пропустит.
– Какого слова?
– Значит, не ведаешь, – опять вздохнула Тень. – Тогда уходи. Иначе застрянешь на грани, как я.
– А кто ты?
– Я не знаю. Я просто жду.
– Чего ждешь?
– Ее, – и призрачный отросток, служивший для Тени подобием руки, устремился вверх.
Шейра проследила за ним взглядом, туман расступился, и в глаза хлынул свет раннего утра, или, может быть, вечера.
В привычных красках она увидела башню, возведенную на утесе, о подножие которого разбивались темные морские волны. В окне-бойнице замаячила фигура, приблизилась, и Шейра разглядела молодую женщину с гривой черных волос, бледной кожей и мрачным, потерянным взглядом. И услышала ее голос. Айсадка знала: это именно голос женщины раздался здесь, в сумраке, хотя там, наверху – в реальном мире, – та не произнесла ни слова.
Иногда я чувствую спиною,
Как в тумане меня ждет мой призрак,
Призывает опуститься к корню древа,
И оставить все невзгоды жизни.
Я хочу испить того истока,
что бежит промеж корней могучих,