Варда смутился, а Элимер неожиданно рассмеялся.
– Можешь не отвечать, я и так знаю. Ирионг, готовь войско. И всем приятной ночи. Нам не мешает выспаться.
С этими словами кхан отправился в свои покои: об оставленной в одиночестве любовнице он уже успел забыть.
***
Этой ночью Тардин не смог сомкнуть глаз – у него еще оставались неотложные дела, связанные с воспитанником.
Ханке дернул Элимера участвовать в походе? Пора бы ему уже наиграться в простого воина и успокоиться. Рано, слишком рано стал он кханом. Если бы хоть на два года попозже! Ведь он так и не успел перерасти свои юношеские мечты. А потом стало поздно: первые месяцы царствования убили в нем многое человеческое. Постоянный страх предательства и клинка наемного убийцы, нескончаемые смуты и мятежи, которые приходилось безжалостно подавлять, превратили Элимера в того, кем он сейчас являлся.
Тардин даже не заметил, как пронеслись эти мысли. Однако неотложные дела никуда не делись, и заняться ими предстояло прямо сейчас.
Когда Элимер решил встретиться в бою с дикарями, советник увидел в глазах воспитанника его погибель, однако не стал отговаривать от участия в битве, понимая, что это бесполезно. Тем более, существовал другой путь: Тардин мог воспользоваться чарами, чтобы защитить кхана. И хотя подобное вмешательство противоречило законам магов-хранителей, он все же решился на него. Если Элимеру угрожает опасность, то к Ханке законы!
Тардин закрыл глаза и, взрезав ткань явного, отправил свой дух в иные пределы, чтобы найти среди пестрого узора сил, среди изменчивой паутины судеб одну единственную нить – ту, которую кто-то вплел в судьбу его воспитанника. Ту, которая ядовитой змеей перехватила вязь его жизни, перекрывая ее ток.
Блуждая среди тенет времени, колдун спускался к корню Горы и возносился к ее вершинам.
Не прошло ни мгновения, но пролетела вечность…
Он превратился в песчинку, но стал вселенной…
Он слился с миром, но остался отдельным…
И он нашел нить изменений. Она пульсировала, воспаленно-багровая, похожая на опухоль, кровавыми отростками переплетаясь с жизнью Элимера. Она останавливала само течение его жизни, медленно, едва заметно разрывала сочленения событий и причин, занимая их место.
Он резко открыл глаза и тяжело вздохнул. Теперь он знал, что смертельное проклятие заключалось в какой-то древней вещи – наследии айсадов, наделенном огромной мощью и нацеленным на кхана. Да, все-таки среди племен нашлись сильные шаманы. Но Тардин прожил не одну человеческую жизнь и понял, как совладать с заклятием. Пусть мощь древней реликвии нельзя уничтожить, не навредив при этом Элимеру, но можно изменить ее путь.
Чародей вновь закрыл глаза и перенесся в тонкий мир. Теперь ему предстояло самое сложное: умиротворить смерть другой жертвой, перенаправить кровожадную силу с кхана на кого-то другого. Но на кого? Справедливее всего на шамана, пославшего убийственное заклинание. А для этого придется воспользоваться магией крови, рискованной даже для него, Тардина. Однако он не может позволить Элимеру умереть, а значит, прибегнет к ней, невзирая на опасность.
Тардин вскрыл запястье, полилась кровь. Здесь, в призрачном мире, она преображалась, окрашивалась цветом золота и солнца, который озарял серые пределы, согревал их. И привлекал детей ночи – бесплотных пиявок, высасывающих жизненную силу. Даже великие маги с трудом противостояли этим созданиям нижнего мира. А потому, когда Тардин напоил кровью багровый сгусток проклятия, сманив его на другую нить судьбы – шаманскую – он уже почти лишился сил, опустошенный ими.
В последний момент вынырнул он в мир яви и без сил рухнул на пол. Все-таки успел вынырнуть! И успел заменить мишень для смертельного заклятия на другую. Теперь, когда оно начнет действовать, то сделает круг и упадет на голову безумца, который посмел угрожать жизни любимого воспитанника Тардина.
Советник, покачиваясь, поднялся на ослабевших ногах, беспокойно глядя перед собой. Почему-то его не оставляло смутное ощущение, будто что-то он все-таки упустил.
***
Уснул замок. Уснула столица. Вся империя погрузилась в сон. И виделось ей в ночных грезах, что истоком Сущего явилась бездонная Пустота…
…