– Они не фальшивы! – крикнула женщина. – Я любила Нирраса!
– Но это не помешало тебе его убить.
– Как ты можешь так думать? Как смеешь?!
– Гиллара… – предупреждающе протянул Аданэй.
– Хорошо! – сдалась женщина. – Хорошо, пусть так. Но мне просто пришлось! Он захотел слишком многого – назвать Аззиру дочерью.
Какое-то время Аданэй смотрел на нее, ошеломленный. Он с самого начала подозревал, что смерть советника – дело ее рук. Но все равно удивился.
– Значит, я не ошибся, – вымолвил Аданэй глухо и вдруг взорвался:
– Дура! Ты просто жалкая дура! Ниррас был необходим нам всем! А сейчас – особенно. Мой братец уже подъезжает к Илирину, он скоро будет здесь! А я остался без советника в делах войны!
– Ты справишься, – робко вставила Гиллара.
– Не думай, что твоя жалкая лесть меня успокоит! Дура! Убить Нирраса из-за мерзкой связи с собственным отцом, из-за нелепых идей о чистой крови! Она не чистая, Гиллара, она прогнившая и протухшая. Стоит посмотреть на твоих деток, чтобы убедиться в этом.
Аданэй хотел добавить еще что-нибудь, но обнаружил, что поток слов иссяк. В возникшей паузе Гиллара, не ожидавшая от Аданэя такой вспышки ярости, тревожно спросила:
– Что ты думаешь делать?
– А что теперь сделаешь? – он немного успокоился, и слова его прозвучали почти буднично. – Ты, конечно, дура, но этого не изменить.
– А Маллекша? А поиски драгоценностей? Неужели все узнают, что это я?
Аданэй полупрезрительно пожал плечами.
– К Маллекше я не обращался. Мои слова предназначались лишь для тебя. Если бы я не догадывался, что смерть Нирраса на твоей совести, то даже не пришел бы. Оставил бы лить слезы в одиночестве.
– Как ты догадался?
– Вспомнил твои откровения… Вспомнил, что ты хотела помешать Ниррасу назвать Аззиру дочерью. И я видел, что ваши отношения с советником в последнее время разладились. И еще: я не обратил внимания, что Нирраса пару дней не было во дворце, но твое отсутствие заметил.
– И как ты намерен поступить?
– Да никак! – снова взорвался Аданэй. – Что я могу сделать?! Ты, к сожалению, пока еще нужна. Так же, как нужен был Ниррас, кстати. Если бы не это… – он отмахнулся. – Да что об этом говорить! Просто теперь я никогда не подпущу тебя со спины. И уж точно не приму из твоих рук ни блюд, ни напитков. Кто знает, вдруг однажды ты решишь, будто и я тоже хочу слишком многого, и тебе взбредет в голову разобраться с этим.
– Что такое ты говоришь? Ты – Царь, а значит, не можешь пожелать слишком многого, ведь это твоя страна.
– Гиллара, сколько я тебя знаю, а все еще удивляюсь твоему лицемерию. Право, даже я не достиг в этом такого искусства, – издевательски протянул Аданэй. – Но меня провести не пытайся. Мы оба с тобой знаем, каким путем я превратился в царя и кто мне в этом помог.