– Повелитель, надеюсь, зрелище сей пылкой страсти не оскорбило твоего царственного взора.
– Еще как оскорбило, – ухмыльнулся Элимер. – Чтобы мой главный телохранитель, предводитель охранной дружины – и в какой-то конюшне с дворовой прислугой! Позволь поинтересоваться, а почему не в свинарнике со свинопаской?
– От свинарника и свинарок не очень приятно пахнет, Кхан. А так – мысль интересная, – осклабился Видольд.
– Отвратительная. Заведи наложницу и делай в собственных покоях что хочешь.
– Наложницы – это слишком скучно.
Элимер только фыркнул и направился к выходу – седлать лошадь он уже передумал. Телохранитель, немного поразмыслив, двинулся следом.
– Тебе, должно быть, уже известно, – нарушил молчание кхан, – мой брат жив.
Видольд присвистнул:
– Наконец-то произошло хоть что-то интересное.
– Не притворяйся, будто только что об этом узнал, – поморщился Элимер.
– Ну, хорошо, – сдался Видольд, – не только что. Хотел тебе приятное сделать. Ну, чтобы ты порадовался, первым открыв мне великую тайну.
– Тебе не удалось.
– Ну, зато я могу спросить, как он превратился из раба в царя. Это для меня до сих пор загадка.
– Для меня тоже. Но насколько я знаю своего брата, для этого ему пришлось побывать не в одной постели, – ухмыльнулся Элимер и добавил: – И может быть, не только в женской.
– Я не удивлен, – откликнулся телохранитель. – Видел его на каком-то портрете: омерзительно красив!
– Портрете? – удивился Элимер.
– Ну да, ты не все успел уничтожить. Один я нашел в библиотеке.
– Вот как… Значит, я его перепрячу. В горящий камин, например.
Видольд рассмеялся, но вдруг посерьезнел и сказал:
– Не завидую я тебе, Кхан. Живешь одними проблемами страны, да мыслями о брате.
– На то я и наречен кханом.
– Точнее обречен.