Стоило дневному свету ворваться в комнату, как Аззира застонала, прикрыв лицо руками.
– Закрой. Сейчас же, – прохрипела она.
– Сама закрывай, – огрызнулся Аданэй.
Аззира вскинула на него негодующий взгляд, вскочила и кинулась задвигать шторы. Потом зажгла лампаду и довольно мило поинтересовалась:
– Что ты делаешь здесь, мой ночной бог?
– Пришел узнать, с кем ты была после меня той ночью.
Глаза Аззиры заволокло пеленой, она уставилась куда-то вдаль, затем снова перевела взор на Аданэя:
– Я не помню…
– Не помнишь?! Ты была с мужчиной! А может, и не с одним, – процедил он.
– С мужчиной? – пробормотала она. – Да, наверное… Но я и впрямь не помню.
– Ты так просто об этом говоришь?
– А в чем дело?
– Да в том, что это слова трактирной шлюхи, а не…
Его прервал оглушительный хохот, а когда смех умолк, Аданэй услышал:
– Шлюхи?! И это говоришь мне ты? Ты – тот самый Адданэй, который так долго проводил ночи с Лимменой ради власти?
– Это было необходимо нам всем!
Но Аззира словно не услышала.
– А о вас с Вильдерином и вовсе ходили слухи, будто вас связывала не только дружба.
– Умолкни! – Аданэй почувствовал, как в душе зародилась ярость. – Не смей повторять нелепые выдумки черни!
И она замолчала. Только вот Аданэй был уверен, что причиной тому послужили вовсе не его слова. Напротив, женщина будто и не услышала их, просто утратив интерес к спору. Снова взгляд ее заволокло уже знакомым ему туманом, словно она перенеслась куда-то очень, очень далеко отсюда.
– Ты ненормальная, – пробормотал он себе под нос.
– Ненормальная? – Аззира заглянула ему в лицо. – А что есть нормальность? Ты знаешь? Где она – та грань, что отделяет разум от безумия?