– Убирайтесь! – хрипло ревела она. – Убирайтесь! Я ненавижу всех вас! Латтора, Латтора, моя девочка, Латтора, где ты?!
– Она тебя не услышит, ее здесь нет, – хихикнула Гиллара.
– Что вы с ней сделали? Что вы сделали с моим ребенком?
"Так не должно быть! – в негодовании подумал Аданэй. – Гиллара, будь она неладна!"
– Латтора в безопасности, – как можно более мягко произнес он. – Никто не тронет ее, обещаю.
– Убирайся, ты, раб! Можешь звать себя кханади, но для меня ты – раб! Жалкий… грязный… раб. Вон с глаз моих!
Гиллара собралась что-то сказать, но Аданэй так на нее посмотрел, что она сочла за благо промолчать.
– Успокойся, Лиммена, мы уходим. Уже уходим, – все так же мягко вымолвил он. Отойдя от ложа царицы, он приблизился к Гилларе и, едва сдерживая злость, зашептал ей на ухо:
– Я сказал, мы уходим. Считай это первым приказом твоего будущего повелителя.
Небрежно, с нарочитой грубостью, он развернул Гиллару с дочерью и подтолкнул обеих к выходу.
Как ни странно, Гиллара не спорила и не сопротивлялась. Аззиру же все происходящее, похоже, не интересовало вовсе. Лишь у выхода она чуть помедлила и без всякой интонации произнесла: "Радуйся, я слышу крылья смерти".
Аданэй передернулся: он понял, что его жена и впрямь не в себе.
Ниррас вышел вслед за всеми, аккуратно прикрыв за собой дверь. Похоже, советник почувствовал большое облегчение, избавившись от обвиняющего взгляда Лиммены.
– Зачем тебе это понадобилось?! – набросился Аданэй на Гиллару. – Что, нельзя было дать ей умереть спокойно?
– Пожалуйста, не злись. Это наши с Лимменой давние счеты, я должна была отомстить ей. Извини, что тебя втянула.
Аданэй сознавал, что не сумеет доказать Гилларе всю омерзительность, всю подлость ее поступка, а потому лишь зло сжал зубы, понимая свое бессилие: уже очень давно не чувствовал он себя настолько паршиво.
Не удостоив никого и взглядом, он двинулся прочь, стремясь избавиться от невыносимого общества.
– Ничего, – обернулась Гиллара к Ниррасу, – мальчик скоро успокоится.
– Хотелось бы верить, – пробурчал Ниррас. – Хотя мне тоже стало как-то не по себе от того, что ты там устроила.
– Я имела на это основания, ясно? – возвысила Гиллара голос.
– Ясно, ясно, не кричи, – усмиряюще проговорил Ниррас, воздевая вверх руки.
– Мы так и будем здесь стоять? – раздалось у них за спиной.