– Элайету? Так называется река в моих краях…
– О, милое дитя, не ведаешь ты разве, кто и почему назвал ее так странно?
– Хорошо, ты не человек. Тогда кто? Дух? Оборотень? Чародейка?
– О, смертный, ты теперь наглеешь! Я – чародейка?! Никогда! Ведь нынешние колдуны никчемны столь и так слабы, что ничего не могут. А я – созданье высшее, почти Богиня, так всесильна, что мир могу перевернуть!
– Прости. Но скажи хотя бы, что со мной было? И почему ты помогла?
– Не должен умереть ты прежде, чем с братом встретишься своим.
– Что?!
– Тот человек, что Элимер зовется, он до сих пор и сильно о твоей мечтает смерти.
– Тогда почему не убил, когда возможность была?
– Быть может, не сумел, иль пожалел, иль просто не хватило духу.
– Пожалел? Элимер?!
– Тогда он слабым был, теперь – силен. И златовласого врага уже искать готов от моря и до моря.
– Так ты хочешь предупредить об опасности? Уберечь от смерти? Но почему? Чем тебе так важна моя жизнь?
– Нет-нет, и жизнь твоя, и смерть мне в целом безразличны.
– Благодарю за откровенность. Но тогда зачем помогла?
– Себе я помогала, милый мальчик. Чтоб испытанье кханади прошел, пришлось вмешаться мне.
– Зачем?
– Смерть одного из братьев-кханади, да от руки другого, путь Хаосу великому откроет. Он разрушенье миру принесет, как Хаосу положено. И мир погибнет, пусть не сразу: не год, не десять лет – века пройдут. Но это будет. А я помочь ему готова, как могу.
– Кому? Миру?
– Не Миру – Хаосу.
– Что за бред? А причем здесь испытание?
Шаазар многозначительно вздохнула и закатила глаза: кажется, решила, будто он совсем глупый.