— Как спалось, дорогой постоялец?
Алексей кашлянул.
— Хорошо спалось.
Анна Гавриловна покрутила головой.
— По твоему обличью этого не скажешь.
Алексей воровато глянул на свое отражение в начищенном самоваре: ни черта не понять.
Задевая его широкой юбкой, Татьяна моталась по кухне: побросала на стол вилки и ложки, выставила чугунок с картошкой, покрошила соленые огурцы, лук, покропила салат растительным маслом. Ее лицо с темными полукружьями под глазами светилось.
За ночь сильно развезло. Побелка на хатах потемнела, с ветвей свинцово капало, собаки отряхивались, обдавая брызгами испуганно шарахавшихся кур. Вначале Алексей шел осторожно, прикидывая, куда бы ступить. Сапог каждый раз проваливался в черную и вязкую, как гуталин, грязь, и Алексей, подобрав полы шинели, потопал прямо по лужам.
Ниловна, когда он вошел в контору, дула в телефонную трубку, то и дело нажимала на рычаг. Поздоровавшись, объяснила:
— Надо в район позвонить, а он, — она кивнула на телефон, — оглох.
Алексей тоже подул в трубку и даже поколотил аппарат — никакого результата.
— Пусть молчит, — сказала Ниловна и послала Алексея на ферму — списать показатели.
Он обрадовался — надеялся увидеть там Верку. Записывал, что говорила учетчица, сам же посматривал по сторонам. Потом — тоже по поручению председательши — сбегал в телятник. Верки нигде не было. Алексей встревожился. В голову пришла шальная мысль, что Татьяна уже проболталась и теперь Верка прячется от него. Решив проверить это, покосился на столпившихся около конторы женщин. Показалось, они поглядывают как-то не так. Он вконец расстроился, хотел разыскать Татьяну и спросить — сболтнула или нет, но увидел задумчиво потиравшего небритый подбородок Веркиного брата и направился к нему.
Инвалид был как стеклышко, сразу же попросил взаймы.
— Ни копейки! — Алексей похлопал по карманам.
Веркин брат выругался.
— Опохмелиться самое время, а о долг никто не наливает. У сеструхи наверняка припрятаны гроши, но она божится — истратила.
Алексей изобразил на лице равнодушие.
— Кстати, где она?
Инвалид тоскливо вздохнул.
— С двойняшками сидит. Захворали стервецы, и оба враз. Фельдшера бы надо, а телефон, будь он неладный, испортился.
Захотелось взглянуть на Верку — о большем Алексей и не помышлял.