— Врешь небось?
Алексей вспомнил Веркин наказ, храбро ответил:
— Зачем мне врать!
Инвалид отшвырнул окурок, вдел руки в ремешки на деревяшках.
— Ты, браток, ей мозги не пудрь. Пускай живет, как жила.
Алексей промолчал. Ловко работая деревяшками, Веркин брат покатил по улице, выбирая места посуше. На душе сразу стало тревожно, в лицо бросилась кровь.
Татьяна, как только он вошел, спросила, не тая любопытства:
— Про что с Веркиным братом гутарил?
— Просто покурили.
— Из окна смотрела — вспыхнул.
— Жарко было.
Татьяна кивнула, и Алексей не понял — поверила или нет. После ужина она достала карты, предложила перекинуться в подкидного дурачка. Алексей покосился на окно: «Время еще детское». Анна Гавриловна внесла керосиновую лампу. Дедок сидел на лавке, прислонившись спиной к печке, шевелил мохнатыми бровями, что-то бормотал.
— Ты чего? — спросила Татьяна.
Дедок конфузливо шмыгнул носом.
Алексей продул три партии подряд. Татьяна поиграла глазами.
— Вон как тебе в любви-то везет.
«Знаю!» — чуть не выкрикнул Доронин.
Она предложила сыграть еще, но он снял с гвоздя шинель.
— Прогуляюсь.
— Мне тоже надоело сидеть.
«Влип», — подумал Алексей.
Они вышли, постояли на крыльце.