Он не почувствовал удара, не успел почувствовать, просто то, что он видел, закрылось сиреневой пеленой, и ему стало все безразлично.
Через неопределенное время он на мгновенье прорвался сквозь сиреневую пелену и понял, что его куда-то везут. Но за пеленой было лучше, и он опять ушел за нее.
Олег пришел в себя, когда его волокли по страшной лестнице без перил. Его руки были крепко схвачены сзади чем-то жестким и холодным. Волокли его двое, волокли неаккуратно, рывками, которые больно отзывались в затылке. Дотащили до второго этажа и хотели привалить к стенке у рваной нежилой двери, но он замычал, и тогда его поставили на ноги.
Ушла пелена, все прояснилось, будто киномеханик поправил фокус. Где-то вверху, этажа через два, желто светила забытая лампочка, давая возможность кое-как рассмотреть место действия. Лестничная площадка дома, поставленного на капитальный ремонт, к которому еще не приступали. Двое плохо различимых граждан на площадке. Один возился у двери с ключом открывал, другой, прислонившись к стене, посматривал на Олега.
— Входи, — сказал Олегу тот, что возился с ключом, он наконец открыл ее.
Олег вошел во тьму. Сзади щелкнули выключателем.
Вероятно, здесь когда-то была однокомнатная квартира, остатки перегородок наталкивали на эту мысль. Теперь же Олег находился в помещении, которое и комнатой назвать нельзя: справа — руины кухни, слева — неэстетично открытый взорам сортир, два наглухо заколоченных досками окна. Правда, мебель весьма сносная: широкая тахта, большой круглый стол с придвинутыми к нему четырьмя стульями, два кресла по углам, сервант с посудой.
— Садись, Олег, — указал на стул тот, кто открывал дверь. Сам он устроился в кресле.
Олег присел на край тахты и, разглядев говорившего, начал беседу:
— Мне говорили, что ты, Альберт, в бомбардиры подался, а ты, оказывается, вертухаем шестеришь.
— Не цепляй меня, Олег, а? — попросил Альберт.
— Руки мне освободи, вертухай.
— В наручниках посидишь.
— Чего боишься-то? Ты же боксер, чемпион, меня одним ударом уложить можешь.
— Что я, тебя не знаю? Мало ли чего сотворишь: ты же припадочный.
— Зачем я здесь?
— Не знаю, Олег. Мне сказали, чтобы я тебя сюда доставил, и я доставил. — Альберт посмотрел на свои наручные часы и приказал второму: Иди встречать.
Второй — помоложе Альберта, лет сорока — послушно удалился.
— Этот-то откуда? Я его вроде не знаю, — спросил, Олег.
— Тебе не все равно? — справедливо заметил Альберт.
— Интересно, — признался Олег.
— А мне интересно другое, — сказал Альберт. — Зачем ты в эти дела лезешь, Олег?