— А что, куры тоже пялятся на женские жопы?
— Так то петухи.
Все заржали в голос. Гоготали и мужики, и бабы. Ли Лань задрожала всем телом, не решаясь даже потянуть Сун Фаньпина за рукав. Ей казалось, что она втянула нового мужа в эту историю. А Сун Фаньпин, как видно, уже и сам потерял терпение. Когда соседи шли со двора, то переговаривались меж собой, подпевая друг другу на разные лады:
— А курица-то?
— Курица, как петух откинулся, сразу выскочила замуж.
Сун Фаньпин, тыча пальцем в говорившего, взревел:
— Вернись!
Соседи, как один, обернулись: трое мужиков, трое школьников, трое баб и двое мальчишек. Увидев, что все они остановились, Сун Фаньпин проорал:
— А ну возвращайтесь!
Соседи засмеялись. Трое мужиков и трое школьников подошли к Сун Фаньпину и кольцом окружили его. Трое женщин, взяв детей за руки, стали смотреть на происходящее, как в балагане. Их было много, и, посмеиваясь, они спрашивали Сун Фаньпина, уж не позвал ли он их выпить за свою свадьбу рюмку-другую. Сун Фаньпин, холодно усмехнувшись, сказал, что вина нет, а вот пара кулаков имеется. Ткнув в стоявшего посередине, он сказал:
— Повтори то, что ты только что сказал.
И человек с гаденькой ухмылкой спросил:
— А чего я сказал-то?
Сун Фаньпин, немного поколебавшись, произнес:
— Что-то такое про курицу…
Мужик, хмыкнув, сказал, что наконец-то вспомнил:
— Хочешь, чтоб я повторил еще раз?
— Если осмелишься сказать это снова, я тебе рот разорву, — проговорил Сун Фаньпин.
Сосед поглядел на стоявших рядом спутников и мальчишек.
— А если не скажу? — ухмыльнулся он.
Сун Фаньпин на секунду будто замер, а потом, горько улыбнувшись, махнул рукой: «Идите прочь».
Соседи загоготали, а трое школьников, загородив Сун Фаньпину дорогу, в один голос заголосили: