Я хочу видеть твое лицо. Хочу видеть боль у тебя в глазах, пока ты вспоминаешь всех своих друзей, Анита. Хочу видеть ужас на твоем лице, пока ты представляешь, как это могло случиться с каждым из них.
– Что я тебе сделала, Лив?
– Ты встала у меня на пути, – ответила она.
Я покачала головой и прицелилась в нее.
– Три страйка, и ты вылетаешь, Лив.
Она нахмурилась.
– Что ты имеешь в виду?
– Предательство – это раз. Попытка захватить меня взглядом – это два. В этом была отчасти и моя вина, так что пропустим. Но ты принесла присягу защищать всех подданных Жан-Клода. Ты поклялась использовать это прекрасное тело, эту силу, чтобы защищать тех, кто слабее тебя. Кому бы ни принадлежала эта кожа, ты поклялась его защищать. Вместо этого, ты предала их. Доставила их прямо в ад. Это третий страйк, Лив.
– Ты не можешь убить меня, Анита. Странник исцелит меня, что бы ты ни сделала.
Я выстрелила ей в правое колено. Она упала на пол, зажимая руками раненую ногу, крича и извиваясь.
Я почувствовала, что улыбаюсь, и скорее всего – неприятно.
– Надеюсь, что тебе больно, Лив. Надеюсь, что тебе чертовски больно.
Температура в комнате резко упала. Стало так холодно, что я почти ожидала увидеть пар от дыхания. Крик Лив оборвался, она пристально смотрела на меня своими фиалковыми глазами. Если бы взгляды убивали, то я тут же упала бы замертво.
– Ты не можешь причинить мне вред, Анита. Мой мастер этого не допустит.
Лив поднялась на ноги, и, лишь чуть прихрамывая, пошла к двери с ужасающим украшением. Она натянула верхний край, показывая дырочки в коже, которые не относились к процессу свежевания.
– Я кормилась от него, пока они его пытали. Я пила его кровь, пока он кричал.
Она убрала руку, и ее пальцы были в крови. Она вылизала их, засовывая по очереди в рот.
– М-м-м, вкусно.
Все, что мне оставалось – это гадать, кто это был. Все, что мне оставалось – это играть в ее игру. Я выстрелила ей в левую коленную чашечку.
Она повалилась на пол, взвизгнув:
– Ты не поняла? Ты не можешь меня убить!
– О, думаю, могу, Лив. Думаю, что смогу.
И я выстрелила в правое колено. Она свалилась на спину, крича, схватившись за разбитые колени, но отдернув руки, так как свои собственные прикосновения причиняли ей боль.
Сила Странника заставила подняться волоски на моем теле. Он действительно собирался ей помочь. Если у меня не получится ее убить, то мне бы лучше оказаться где-нибудь в другом месте до того, как она сможет ходить. Я достаточно хорошо знала Лив и знала, что как только она сможет встать, мне не поздоровится. И я не могла ее за это винить. Фактически, если я буду просто стоять и ждать, когда она поднимется, это будет самозащита. Ну, хорошо, преднамеренная самозащита.
– Пойдем, ma petite, оставь ее. Странник не дает свое благословение так просто во второй раз, или это будет уже третий? На этот раз он исцелит ее по-своему. Благословение и наказание одновременно. Как и многие дары совета.
Он открыл дверь, ведущую на лестницу вниз. Когда он убрал руку, я увидела, что она вся в крови. Он держал руку перед собой, будто не зная, что с ней делать. Наконец, он прошел через дверь, ведя рукой по стене, вытирая кровь о камни, рисуя бледную красную полосу.
– Чем больше мы тянем, тем больше пыток они придумывают.
И с этими успокаивающими словами он начал спускаться по лестнице. Я бросила последний взгляд на Лив.
Она лежала на боку, плача и визгливо вскрикивая. Она кричала, что собирается посмотреть, как я умру. Мне следовало бы выстрелить ей в голову, так, чтобы мозги разлились по полу. Если бы я была по-настоящему жестока, я так бы и сделала. Но я не стала. Я оставила ее лежать и выкрикивать угрозы.