И шестеро жителей Джизака разошлись восвояси, спотыкаясь в темноте. Азамат, сжимая в ладони кошель, вдруг повалился на колени и зарыдал.
- Проваливай, - буркнул Конан и отвернулся от него.
Старик удалился в темноту, но тягостное чувство осталось висеть над костром, словно невидимый полог.
- Мы даже не предложили им поесть, - произнес бритуниец сумрачно, на что Конан как-то криво усмехнулся.
- Ты нехорошо с ним обошелся, - добавил Риго после короткого молчания.
- Разве? Я дал ему денег, - напомнил варвар. Сейчас лицо его не было детским, оно окаменело, а синие глаза северянина сделались грозового цвета.
- Твои деньги ему тяжелее удара кнутом. А ведь он - старый человек. К тому же разбойники убили его сына. Наше появление сулит этим людям новые беды, а мы даже не попытались утешить их.
- Зато я попытался сделать большее, - возразил Конан. - Старик потерял сына, но юноша погиб молодым и здоровым. Он не пожалел своей только начавшейся жизни, чтобы уберечь достоинство отца. А ради чего живут эти декхане?
- У крестьян вообще другое представление о достоинстве, - сказал Риго. - Благородство для них - честный труд на земле.
- Верно, - Конан кивнул. - Земля - смысл их жизни. Я иногда думаю о таких вещах, когда нечем заняться, а под рукой нет выпивки и женщин. Вот, скажем, смысл моей жизни - битва. Отними у меня битву, и чем я стану? Отбросом, разлагающимся куском плоти. У этих людей отняли смысл их жизни, и они ничего не совершили, чтобы вернуть его. А когда я предложил им объединиться и защитить себя - не ограбить кого-нибудь, не добыть сокровище, а просто защитить себя, они назвали меня бродягой. Помнишь? Риго смутился.
- Не думаю, чтобы битва была единственным, что заставляет тебя жить, - возразил бритуниец. - Тебе ведь не все равно, на чьей стороне ты бьешься?
Варвар задумался, что вызвало сильное напряжение во всем огромном его теле. Бритунцу даже послышался легкий скрип, будто бы раздавшийся в косматой голове северянина. Наконец с неимоверным усилием Конан подобрал нужные слова.
- Эта битва началась задолго до меня и не кончится, пока стоит мир, - произнес он убежденно. - Всякие ученые дураки, особенно маги, говорят о равновесии между светлым и темным, добрым и злым. Так вот - враки все это. Нет никакого равновесия. И я знаю сторону, за которую бьюсь, в какой бы войне я ни участвовал. Даже когда я ворую или разбиваю кому-нибудь голову в пьяной драке, я все равно не на темной стороне. А битва идет всегда, хотя порой мы видим странные ее проявления. Вот утро - что как не битва между ночью и днем?
- Да ты, оказывается, поэт! - язвительно улыбнулся Риго.
Конан покраснел и сказал:
- Если ты кому-нибудь ляпнешь об этом, я сломаю тебе хребет.
* * *
Издали казалось, что Шахризабс по-прежнему стоит во всей своей славе. Голубые купола и снежно-белые верхушки башен сияли под солнечными лучами, и нестерпимо становилось человеческим глазам от этого великолепия. Горячий ветер доносил ароматы пряностей и чудесный, ни с чем не сравнимый запах свежих лепешек, а еще слышалось галдение базарной площади, крики зазывал, праздничные голоса карная и зурны… Риго потряс головой, и наваждение исчезло, осталась только тишина.
- Почему стена разрушена? - спросил Конан.
- Город брали штурмом?
- Нет, ветер подточил ее, а землетрясение помогло упасть, - пояснил лорд-без-земли. - Многие дома рухнули, но в основном пострадали обычные горожане. У князя Расула не было денег на восстановление, и город погиб. Люди ушли отсюда. И все равно он прекрасен, как ты считаешь?
Варвар только пожал плечами.
Они лежали за небольшим холмом, в половине полета стрелы от центральных ворот. Прямо над аркой, на сторожевой вышке, неподвижно темнела фигура в струящихся одеждах.
Компаньоны успели осмотреть город кругом - часовые Нуурлака были расставлены по всему периметру степы. Там, где стена осталась, охраняли особенно тщательно.
- Здесь только один стражник, - молвил варвар. - Проникнем в город отсюда.
- Он же заметит нас!
- Если мы будем ползти очень медленно, то не заметит. У него, наверное, в глазах сплошное марево.
- Может, лучше дождемся ночи? - предложил Риго. - Ночью удобнее.
- Если удобнее нам, удобно будет и им, - возразил Конан. - К тому же здесь мы до вечера не выживем - сваримся. Скоро полдень, чилля в разгаре. А там - тень от стен. И колодцы. Воды-то я не взял.
- Как не взял?
- Мы должны очень хотеть попасть туда, - варвар ухмыльнулся. - Так что - вперед.
Он пополз первым, извиваясь, как ящерица. Выдержав небольшой интервал, следом двинулся и бритунец. Песок был уже довольно горячим, поэтому Риго шепотом бранился и шипел.
Когда до арки ворот осталось шагов двадцать, Конан прошептал:
- Я войду первым, а ты жди. Я отвлеку часового, тогда ты вскакивай и беги в ворота со всех ног.
Конан прополз еще шагов пять, потом приподнялся и двумя кувырками достиг пространства под стеной, на котором его нельзя было увидеть с вышки. Почти сливаясь с белым песчаником кладки, он проник в ворота и бесшумно поднялся по каменной лестнице. Под наблюдательной вышкой находилась площадка для лучников. Варвар с удовлетворением отметил сквозь бойницу, что фигура Риго практически незаметна с этого расстояния.
Конан поднял с пола отколовшийся ноздреватый кусок камня, приблизился к перилам, огораживающим площадку с внутренней стороны, и уронил камень вниз. Тот с треском раскололся о гладкую плиту.
Риго увидел, как часовой обернулся.
- Пора! - сказал он себе и бросился к воротам. У самой арки бритуниец неловко споткнулся о песчаный бугорок и шумно рухнул. Подняв голову, он увидел глаза нукера, блестящие и влажные, увидел их невероятно близко перед собой, хотя стражник только подошел к бортику вышки и глядел вниз - между ними была высота локтей в двадцать, никак не меньше.
Лицо воина было скрыто, замотано куфией, только глаза горели, как черные агаты, и излучали торжество.
Но неожиданно глаза эти померкли, потухли. Нукер нелепо обмяк, перевесился через бортик и, раскинув руки, полетел на песок. Риго еле успел откатиться в сторону.
- У него в спине мой нож, - послышался голос варвара. - Достань его и иди сюда.
Бритуниец вытер лезвие о край одежды мертвеца и вошел под арку. Он ожидал, что компаньон упрекнет его в неловкости, но Конан ничего об этом не сказал.
- Вот мы и вошли, - произнес он. - Твоя очередь.
- Подожди, - попросил Риго и коснулся своей груди. - Я волнуюсь, - признался он. - Но не от страха. Я столько лет мечтал оказаться здесь… Это сильнее, чем обладание самой жемчужиной.
- Значит, мы можем возвращаться? - Конан недоумевающе посмотрел на своего спутника.
- Нет, - решительно сказал лорд-без-земли. - Ни в коем случае! Нам нужно идти прямо по этой улице, она называется "Меваларин", что в переводе означает - "Фруктовая". Улица выведет нас на площадь Юпус-Абад. На площади находится дом утех и фонтан, представляющий собою гроздь каменных цветов - из них текла вода. Еще там есть… была башня звездочетов. За ней начинается улица Урда, по ней мы выйдем на площадь Чиланзар и оттуда, по улице Гунча, доберемся до летнего дворца.
- Ты был здесь раньше? - недоверчиво спросил варвар.
- А как же! - Риго широко улыбнулся. - Наверное, тысячу раз. Мне это не доставляло хлопот, потому как все эти площади и улицы у меня здесь. - И он выразительно постучал пальцем себя по лбу.
Конан пропустил его вперед и повторил последний жест бритунийца, правда, уже со своим смыслом.
От некоторых домов, выходивших на Меваларин, остались только фасады. Полвека запустения превратили красивейший на земле город в призрак и напитали его воздух звенящей чистотой забвения. Но свежий верблюжий помет и следы кованых копыт в дорожной пыли выдавали присутствие жизни.
- Караван прошел здесь, - уверенно молвил Конан. Он продолжал двигаться бесшумно, положив руку па рукоять меча. Прищуренные глаза смотрели цепко. Риго шел впереди - восторг от увиденного распирал его.
- На соседней улице кто-то есть, - шепнул варвар.
Риго прислушался.
Северянин сделал страшное лицо и отпрыгнул, прижавшись спиной к шероховатой стене. Железной рукой он ухватил бритунийца за плечо и почти впечатал в стену рядом с собою.
Двое нукеров вышли на Меваларин. Скорее всего, они направлялись сменить часовых на стенах. Заметив компаньонов, оба остановились и одинаковым жестом обнажили сабли, Дальнейшее увиделось Риго обрывком кошмарного сна. Воины, одетые в черное, приблизились, их сабли, производившие свист в воздухе, стали неразличимы глазу - жаркий солнечный свет на клинках превращал их в белых ослепительных змей, извивающихся в воздухе.
Конан выхватил меч и стоял теперь неподвижно - он смотрел не на пляшущие клинки, а на движения рук противников. Один из нукеров сделал шаг вперед, ни на миг не прерывая танца своей сабли. Второй встретился глазами с бритунийцем, и тому показалось, что под складками куфии шевельнулась презрительная усмешка.
Нукер слегка согнул ноги и мягким кошачьим движением переместился в сторону Риго. Лорд-без-земли столкнулся саблей с его клинком и сразу ощутил, как заныла кисть его руки от сильного удара. Следующий он не увидел, а почувствовал, и успел отклониться. Сабля нукера оставила на каменной стене глубокую борозду. С криком ярости Риго рубанул сверху, но коротким движением воин выбил оружие из руки бритунийца.