14
- В Москве полночь! - торжественно провозгласил Иван, поднимая бокал. - С Новым Годом!
- С Ньовим Годом! - со смехом подхватила по-русски Эмма.
- Дубль два, - проворчала Николь, но тост, тем не менее, поддержала.
Шог-Ра пригубила шампанское молча.
Они действительно праздновали сегодня Новолетие уже второй раз - сначала по Мельбурну, теперь по Москве. В перерыве Голицын и Маклеуд успели вздремнуть, француженка же спать не пошла и теперь сетовала, что до "настоящего" Нового Года - по среднеевропейскому времени - рискует уже не досидеть. Что до ранолки, то, похоже, что празднование "дня рождения Эры", к тому же неоднократное, виделось ей еще более странным, чем отмечание дня рождения отдельного человека.
Нивг в торжествах участия не принимал, оставшись на дежурстве. Вообще-то, очередь куковать перед мониторами была Эммы, но в честь земного праздника альгерд взял на себя бремя дополнительной вахты. Сам предложил - никто его за язык не тянул! Отказываться Маклеуд не стала.
- Слышали, консульство в Женеве все-таки открыли, - проговорил Иван, ставя пустой бокал на край стола. - Я утром, когда дежурил, видел в новостях, просто забыл сразу рассказать.
- Это хорошо, - заметила Эмма. - Значит, все идет по плану.
- Одно непонятно: если мы никак не засветились - то это не из-за нас, - задумчиво проговорил Голицын.
- Не из-за нас, - подтвердила Маклеуд. - Нивг тут мимоходом обмолвился, что как раз из-за консульства и оказался летом на Земле. Вроде как, вел тут какие-то переговоры на этот счет.
- Да? Я не слышал.
- Это без тебя было. Пару дней назад. Разговор вообще на другую тему шел, про Консульство случайно промелькнуло.
- Ну да, случайно, - усмехнулся Голицын. - У Нивга - и случайно?
- Он тоже человек, - пожала плечами девушка.
- Прошу прощения, - подала голос почти незаметная до этих пор Шог-Ра. - Я, наверное, пойду спать. Поздно уже.
- Что, даже Нового Года не дождешься? - спросила Эмма, переходя на язык Альгера.
- Еще одного? Сколько их у вас всего?
- Теоретически - столько, сколько на Земле часовых поясов, - пояснила австралийка. - То есть, двадцать четыре. Хотя нет, даже больше: есть же страны, где время отличается от поясного на неполный час: всякие Шри Ланки, Мьянмы и прочие Непалы…
- Нет, с меня, пожалуй, довольно, - решила ранолка. - Встречного ветра!
- Спокойной ночи! - ответила Маклеуд.
Голицын пробурчал что-то малоразборчивое, что, при некоторой доле фантазии, все же можно было расценить как пожелание удачи.
- Опять секретничаете? - капризно спросила Николь, когда Шог-Ра удалилась восвояси.
- Почему секретничаем? - не поняла Эмма.
- Ну, перешли на этот свой латышский. Странный язык, никогда раньше такого не слышала.
- Ты же знаешь, Шог… Кристина не говорит по-английски, - развела руками австралийка. - Она сказала, что пошла спать, я ей спокойной ночи пожелала - вот и все.
- Ну-ну, - бросила Декуар, всем своим видом демонстрируя недоверие. - Конечно…
- Я вас оставлю ненадолго, - Маклеуд поднялась из-за стола. - Смотрите, не передеритесь тут без меня.
- Больно надо, - буркнул Иван. Первые недели пребывания Николь на острове действительно ознаменовались бурными перепалками между ними: Голицын обвинял француженку в вероломстве, Декуар не оставалась в долгу, возлагая (совершенно несправедливо!) на курсанта ответственность за все неприятности, свалившиеся на нее после эпического конфуза в России. Но по прошествии времени накал страстей мало-помалу спал, и отношения их сделались, конечно, не дружескими, но уже и не откровенно враждебными.
- Да я тоже уже пойду, - проговорила Николь, допив из бокала последний глоток. - Не умеют, все-таки, макаронники делать игристые вина, - заметила вдруг она. - То ли дело наше шампанское! Помнишь, как мы с тобой его пили вечерами на Монмартре? - обернулась она к Ивану. - Совсем другой вкус!
Эмма фыркнула и вышла из комнаты. Не дожидаясь ответа от Голицына, Николь последовала ее примеру - разве что через другую дверь. Иван остался в гостиной один.
- На Монмартре, на Монмартре, - передразнил он Декуар, на французский манер грассируя "р". - Мало ли что там было - на Монмартре этом?!
Эмма вернулась минут через пятнадцать - Иван, признаться, уже успел заскучать в одиночестве. На секунду задержалась в дверях, затем быстрым шагом молча приблизилась к Голицыну, положила руку ему на плечо. Курсант удивленно вскинул голову: в глазах Маклеуд плясали странные, давно забытые огоньки. Рука девушки слегла потянула его вверх, и Иван послушно поднялся. Горячее дыхание обдало его лицо. "А еще кто-то будет говорить, что шампанское плохое", - подумал Голицын, тут же, впрочем, устыдившись этой своей мысли. Губы Эммы двинулись ему навстречу…
Металлический блеск возник лишь на ничтожное мгновение, Иван никак не должен был его заметить, а, заметив - обращать внимания. Он и не обратил - сознательно, но тело среагировало само, резко отстранившись, и большой кухонный нож, которым час назад Николь резала фрукты, вместо того, чтобы войти Голицыну точно под ребро, лишь скользнул по груди, распоров рубашку и оцарапав кожу.
- Ты что?! - закричал курсант, отскакивая.
Вместо ответа Маклеуд повторила атаку - Иван едва успел уклониться.
- Ты в своем уме?! - гаркнул он, понимая уже, что нет, разумеется, не в своем. Схарги! Они все-таки добрались сюда! Будь у него время, он наверняка бы нащупал нить, на которой они сейчас держат Эмму, и, нащупав, легко бы оборвал, но давать ему это время никто не собирался.
Клинок сверкнул, целя Голицыну в горло, Иван отпрянул и, резко нагнувшись, схватил со стола рацию.
- Аш-сун! Тревога! Схарги! Эмма под контролем! - прокричал он в микрофон.
Эфир безмолвствовал.
Нож снова рассек воздух, Иван ушел в сторону, блокировав руку Маклеуд, занес кулак для сокрушительной контратаки, но внезапно понял, что не может - просто физически не способен! - ударить Эмму. Маклеуд же подобного рода комплексами отнюдь не страдала. Тычок коленом - и, освободившись от захвата, она полоснула лезвием Голицыну по руке. Брызнула кровь.
Взревев от боли и отчаяния, Иван метнулся к ближайшей двери, но та открывалась внутрь гостиной, и прежде чем курсант успел ее распахнуть, преследовательница уже была рядом. Голицын поднял руки, защищаясь, нож скользнул вдоль них вниз и воткнулся Ивану в бедро.
С мыслью: "Конец!" Голицын упал на левое колено. Нож взметнулся для заключительного удара…
Что-то тяжелое врезалось в Ивана сбоку, повалив на пол. Оказавшуюся внизу раненую руку пронзила нестерпимая боль. Нож сверкнул, опускаясь - но Голицына под ним уже не было. Было что-то другое… Кто-то другой…
Иван вывернул голову, пытаясь разглядеть происходящее, и в этот момент его мозг огненным бичом полоснула та самая нить - "поводок", на котором схарги держали Эмму. Ударив, нить тут же отскочила, но было поздно: Голицын зубами намертво вцепился в нее, стремительно разматывая - короткий конец - до Маклеуд, длинный до… до…
В следующую секунду ослепительная белая вспышка за окном на мгновение превратила ночь в день.
Эмма неподвижно лежала на спине, широко раскинув руки. Глаза ее были закрыты, лицо белое, как мел, но Иван знал, что с ней все будет в порядке (не прямо сейчас, позже, но будет) и, лишь мельком взглянув на Маклеуд, склонился над вторым телом.
Это была Шог-Ра. Из судорожно вздымающейся груди ранолки торчала рукоять ножа.
Голицын протянул руку, собираясь извлечь оружие из раны.
- Нет! - слова Шог-Ра были едва различимы сквозь хрип. - Не надо!
Иван быстро отдернул руку.
- Я сейчас! Я мигом! - затараторил он, и, припадая на раненую ногу, метнулся к аптечке в углу комнаты. Выгреб содержимое, большая часть которого тут же оказалась на полу, и, найдя, наконец, нужные капсулы, бросился назад.
Легкий укол в шею девушки, и лекарство принялось толчками всасываться под кожу.
- Бесполезно, - прошептала ранолка. Из уголка ее губ сбежала тоненькая алая струйка. - Нужен полноценный реанимационный аппарат. Здесь его нет. Нет, не вынимай! - она заметила, что рука Голицына вновь потянулась к рукояти ножа.
- Нужно вынуть, - настаивал Иван. - И залить в рану заживляющий бальзам, - он продемонстрировал девушке медицинскую капсулу.
- Нет, - с трудом покачала головой Шог-Ра. - Не поможет. Мы изучали на занятиях ваши лекарства из набора первой помощи. Большинство нам не подходит. "Состав 3-Т", да? - Голицын машинально кивнул. - Он не действует на наш организм.
- Почему? - растерялся курсант.
- Не знаю… Разная физиология, различный генотип. Мы все-таки отличаемся друг от друга: ранольцы, альгерды… Не слишком сильно, когда время жить, но достаточно, если приходит час умирать…
- Что… Что же делать? - в отчаянии закричал Иван.
- Ничего… Все, что можно было сделать, уже сделано… Наверное… Наверное, так даже лучше…
- Лучше?!
- Аш-сун Нивг получил от меня лишь то, что лежало на поверхности. Теперь то, что скрыто внутри, уйдет вместе со мной. А значит, я не слишком подвела… Своих… Холодно…
- Что? - не понял Голицын.
- Холодно… Внутри… Нет, не уходи! - остановила она Ивана, который хотел, было, подняться, чтобы взять с кресла в углу комнаты шерстяной плед и укрыть им ранолку. - Я должна тебе еще сказать… Там, на Зите… Войти к тебе в доверие - это было задание Ггусса… Я действовала по заданию… Вначале… Но потом… Потом уже нет… Все изменилось… Не знаю точно, когда… Я… Мне так стыдно… Прости меня, если сможешь…