Но пальцы, не слушаясь доводов рассудка, предательски потянулись к звонку.
Шеннон вздохнула. Все, отступать некуда. За дверью раздался топот быстрых ножек. Дверь распахнулась, крыльцо залил свет, а пронзительный визг, доносившийся откуда-то сверху, чуть не оглушил Шеннон.
- Привет! - Откинув назад темноволосую головку, на Шеннон внимательно смотрела Рейчел. - Дядя Митч говорил, что вы сегодня придете.
Шеннон широко улыбнулась.
- Привет, Рейчел!
Очаровательный ребенок - глаза чистые, глубокие, словно вобравшие в себя мудрость тысячелетий. И какая она всегда серьезная! Можно подумать, в теле пятилетней малышки, одетой в пижаму с изображением Минни Маус, живет взрослая душа, познавшая много печалей.
Рейчел вежливо посторонилась, пропуская Шеннон в коридор. Девочка что-то сказала, но в это мгновение комнату вновь наполнил жуткий хрип.
- Господи помилуй! - Шеннон устремила взгляд вверх. - Что это за кошмарные звуки, Рейчел?
- Это дядя Митч, - охотно объяснила девочка. - Он играет на гобое.
- И это он называет игрой?
Рейчел кивнула.
- Дядя Митч говорит, так ему легче успокоиться. Он всегда играет на гобое, когда расстроен.
- Значит, сейчас он чем-то расстроен? Девочка сморщила нос и забавно передернула плечами.
- Не знаю. Он разговаривал по телефону с бабушкой, а потом сразу стал играть.
- Понятно.
Скорее всего, этот звонок связан со вчерашним происшествием, подумала Шеннон. В ней тихонько закипала ярость. Все-таки эти Гилберты Бог знает что из себя строят. Стыдно поднимать шум из-за всяких пустяков. В детстве Шеннон терпеть не могла подобных высокомерных снобов, которые непонятно чем гордились и всех вокруг упрекали.
Шеннон огляделась. Просторная, ярко освещенная гостиная прекрасно обставлена - удобные мягкие кресла, изящная мебель. Легкий запах детской присыпки и лимонной мастики делал комнату особенно уютной. Дети, конечно, обожают играть здесь. Наверняка повсюду - на ковре, на кофейном столике - обычно разбросаны книжки с картинками и игрушки. Но сейчас все убрано - и игрушки, и манеж. Комната приготовлена к приему гостей.
- Шеннон, привет! - по лестнице вприпрыжку сбежал Дасти.
Не мальчишка, а настоящий вихрь, с улыбкой подумала Шеннон. Рейчел двигается неторопливо, со спокойной фацией, а Дасти, кажется, не умеет ходить обычным шагом - он только носится, скачет, не всегда успевая вовремя затормозить.
- Ну что, помощник, как поживаешь?
- Отлично! - Набрав в легкие побольше воздуху, Дасти зачастил: - Представляете, мы с бабушкой и дедушкой сегодня ходили в зоопарк. Видели там всех зверей - и тигров, и слонов, и медведей. Потом ели булочки с сосисками и сладкую вату, а Стефи стошнило прямо в коляску. - Тут мальчик наконец как следует рассмотрел Шеннон, и у него глаза на лоб полезли. - Ого, вы сегодня на себя не похожи!
- А ты думал, я всегда расхаживаю в комбинезоне?
Шеннон смущенно провела рукой по своему светло-зеленому узкому платью. Оно шло ей невероятно, блестящий шелк мягко облегал фигуру. Однако Дасти был явно разочарован, увидев ее в новом наряде, и Шеннон ощутила, как щеки ее зарделись.
- Ну-у, - недовольно протянул мальчик, - так вы похожи просто на девчонку.
- Нет, не просто на девчонку - на королеву! - подхватил глубокий мужской голос.
Застигнутая врасплох, Шеннон повернулась и встретилась глазами с Митчем. Он рассматривал ее с откровенным интересом. Похоже, перемена, произошедшая в ее облике, поразила его не меньше, чем Дасти. Но, судя по вспыхнувшему в глазах мягкому блеску, дядя в отличие от племянника отнюдь не был разочарован.
Внезапно у нее пересохло в горле. Она нервно сглотнула.
- Добрый вечер, мистер Уилер.
- Прошу вас, зовите меня Митч. - Он приблизился к ней. - Я так рад, что вы выбрали время к нам зайти.
- Да, я решила, что моя обязанность… - Господи, какой деревянный голос. И что за чушь она несет. - То есть я хотела сказать…
Шеннон окончательно смешалась. Приготовленные слова вылетели у нее из головы. Не потому ли, что всего в нескольких дюймах стоял Митч Уилер? Она ощущала исходивший от него легкий запах, неповторимый запах, невероятно возбуждающий, невероятно мужской. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, словно оба были не в силах отвести взгляд. Какие удивительные глаза, думала Шеннон, такой редкий цвет - напоминает золотистый оттенок виски. Она заметила, что зрачки его расширились, - несомненно, то, что он видел перед собой, пришлось ему по вкусу.
- Дядя Митч! - Дасти скулил от нетерпения. - Я покажу Шеннон свою комнату, ладно?
- А? - Митч неохотно вышел из приятного оцепенения. - В другой раз, старина. Нам с Шеннон надо кое-что обсудить. А тебе, парень, пора отправляться в постель.
- Ну пожалуйста!
- Никаких разговоров.
Митч взъерошил соломенные волосы Дасти и на мгновение сгреб барахтавшегося и визжавшего мальчугана в охапку. Потом настала очередь Рейчел - Митч подхватил ее на руки и несколько раз чмокнул в шейку и в щеки, так что она засмеялась от щекотки.
- Попрощайтесь с Шеннон, - распорядился Митч. Потом взглянул на гостью и кивнул в сторону дивана: - Располагайтесь и чувствуйте себя как дома. А я сейчас вернусь.
Прохаживаясь по комнате, Шеннон слушала доносившийся сверху приглушенный смех и топот быстрых детских ножек. Как приятно видеть маленькую грустную Рейчел смеющейся, и как хорошо, что Митч умеет ее рассмешить.
Шеннон и сама росла тихоней. Только ее никто не подбрасывал вверх, не осыпал поцелуями. В маленьком домике, где они жили вдвоем с отцом, никогда не бывало так весело и шумно.
Шеннон почти не помнила свою мать, но иногда по ночам, когда ей не спалось, она ощущала, как темнота источает знакомый нежный запах жасмина и кто-то тихонько поет над ней колыбельную.
Однако в детстве Шеннон вовсе не чувствовала себя обездоленной и несчастной. Фрэнк Догерти делал для дочери все, что мог, хотя, конечно, он слишком много времени отдавал работе и подчас казался чересчур хмурым и замкнутым. Но Шеннон всегда любила своего отца.
О том, как трудно приходится мужчине, когда он в одиночку растит ребенка, Шеннон знала не понаслышке. А если детей трое? Похоже, Митч Уилер - настоящее чудо природы.
Шеннон заметила несколько фотографий, любовно расставленных на столе красного дерева. Она подошла поближе. Вот неулыбчивая темноволосая малышка с печальным взглядом - Рейчел почти не изменилась. А у Дасти на школьной фотографии, наоборот, улыбка до ушей. А вот новорожденный младенец с лысой головкой и сморщенным личиком. Не иначе как Стефи.
Она взглянула на последнюю фотографию, и у нее защемило сердце. Семейный портрет, трое детей и родители - красивая темноволосая женщина и молодой мужчина с гордым, уверенным лицом. Как похожи братья! Сходство сразу бросалось в глаза, только тот был моложе и, наверное, повыше ростом.
- Они снимались прошлым летом, - раздался голос Митча. - Мой брат Кевин и его жена Донна.
- Родители малышей?
- Да.
В лице Митча ничего не изменилось, впрочем, привычная затаенная печаль мелькнула в глубине его глаз. Шеннон опять посмотрела на фотографию, которую все еще держала в руках.
- Такие молодые, красивые, - пробормотала она. - Как это случилось?
- Они поехали в Мэмут, покататься на лыжах. Кевин был превосходным лыжником, а Донна только училась. Никто не знает, что в точности произошло в горах. Судя по всему, Кевин упал, и Донна отправилась за людьми. Тут внезапно поднялась пурга и… - Голос Митча задрожал, он судорожно сглотнул подступивший к горлу ком. Потом взял у Шеннон фотографию, медленно провел рукой по стеклу и поставил ее обратно на столик. - Спасатели обнаружили их только на следующий день. Было уже поздно.
- Господи, какое горе! - У Шеннон защипало глаза. Супруги могли бы жить долго и счастливо, растить своих чудесных детей, думала она. - Какая несправедливость!
- Да, - мягко откликнулся Митч. - Жизнь часто бывает несправедливой.
Лишь услышав его слова, она поняла, что думала вслух.
- Кевин был вашим единственным братом?
Митч покачал головой.
- У меня осталось еще два брата и две сестры. А всего в семье нас было шестеро. Я научился менять пеленки, как только вырос из них сам, - с улыбкой добавил он.
- Вот это да! Здорово, должно быть, когда у тебя столько братьев и сестер.
Да, а ей не дано узнать, что испытывает человек, окруженный большой семьей, пронеслось в голове у Шеннон.
- У вас дома, наверное, стены всегда сотрясались от шума! А вы были самым старшим?
- Нет, я пришелся где-то посередке. Со всеми вытекающими отсюда комплексами. - Он вскинул голову и неожиданно спросил: - А почему вы не замужем?
- Что значит "почему"?
- Вы очень красивая женщина. Не понимаю, куда мужчины смотрят, как это они позволяют вам гулять на свободе?
- Вот слова человека, который в грош не ставит женщин.
- Я? В грош не ставлю женщин? Ну вы даете! - Казалось, он ушам своим не верит. - Вот уж упрек не по адресу. Нет, я уважаю право женщины делать карьеру, я за полное равенство в оплате труда, и к тому же, честное слово, я предпочитаю женщин с развитым интеллектом. Как и положено свободомыслящему современному мужчине тридцати четырех лет от роду.
- Вам стоит довести ваши убеждения до сведения публики, - заметила Шеннон. - А то о вас говорят совсем другое.
Он поморщился.
- Знаю. Это все по милости моего рекламного агента. Он считает: что бы обо мне ни плели, все нам на пользу. Его заботит одно - лишь бы мою фамилию печатали правильно. Вы себе не представляете, как часто мне вредили газетные выдумки.