Глава 8
Доминирующая реальность
Мэри Хайтауэр не выносила, когда её называли Королевой Сопляков, хотя в этом прозвище и содержалась доля правды. Большинство Послесветов, находящихся на её попечении, были куда младше её самой. Мэри исполнилось пятнадцать, так что она входила в число старших обитателей Междумира. Поэтому когда в башню прибывали дети примерно её возраста, она уделяла им сверх-особое внимание.
Однако она сразу почувствовала, что с Алли у неё возникнут проблемы. Нельзя сказать, что Мэри невзлюбила Алли. Мэри любила всех. Такова была её работа - всех любить, и она относилась к ней очень серьёзно. Алли же была упряма и своенравна, что грозило вылиться в катастрофу. Мэри надеялась, что ошибается, хотя опыт убеждал её в том, что ошибается она очень редко и даже самые её ужасные предчувствия имеют тенденцию сбываться. Не потому, что она могла предсказывать будущее, а потому, что долгие годы, проведённые в Междумире, наделили её умением разбираться в людских характерах.
- Ну вот, с Зелёнышами всё в порядке, - сообщил Вари, вернувшись. - Мальчики выбрали совместную комнату, выходящую на юг, девочка - одна в комнате окнами на север. Все - на девяносто третьем этаже.
- Благодарю тебя, Вари. - Мэри, как всегда, поцеловала его в кудрявую макушку. - Дадим им пару часов на обустройство, а потом я их навещу.
- Хочешь, я тебе поиграю? - спросил Вари. - Моцарта, например?
Хотя как раз сейчас Мэри было не до музыки, она согласилась. Вари нравилось доставлять ей удовольствие, и ей не хотелось отказывать ему в этом. Он стал её правой рукой так давно, что она и не помнила, когда это случилось, и частенько забывала, что Вари только девять лет - он навечно застрял в том возрасте, когда хочется всем доставлять радость. Это было прекрасно. Это было печально. Мэри предпочитала прекрасное. Она закрыла глаза. Вари взял свою скрипку и заиграл пьесу, которую она слышала тысячу раз и, скорее всего, услышит ещё столько же.
Когда солнце опустилось к горизонту, она направилась к Зелёнышам. Сначала к мальчикам.
Их "апартаменты" были скудно обставлены разнокалиберной мебелью, перешедшей в Междумир: стул, письменный стол, матрас да диван, могущий служить в качестве второго спального места - вот и вся обстановка.
Любисток устроился на полу и пытался постигнуть "Гейм Бой". Устройство устарело по стандартам живого мира, но для мальчика оно, безусловно, было новинкой; он даже головы не поднял, когда Мэри вступила в комнату. А вот Ник проявил себя настоящим кавалером: встал и поцеловал ей руку. Она невольно рассмеялась, и он густо покраснел.
- Я как-то видел - в кино так делали. А ты такая… ну, как королева… Вот я и подумал, что так будет правильно… Извини.
- Нет-нет, всё в порядке. Я просто не ожидала. Это было так… галантно.
- Во всяком случае, я не запачкал тебе руку шоколадом, - сказал он.
Она взглянула на него долгим, пристальным взором. У Ника было хорошее лицо, глубокие карие глаза. В его чертах было нечто азиатское, что придавало ему некоторую… экзотичность. Чем дольше она смотрела на него, тем больше он краснел. Насколько Мэри помнилось, румянец вызывался приливом крови к щекам. У Послесветов крови не было, но Зелёныши ещё не до конца простились с миром живых и продолжали имитировать некоторые физиологические реакции. Ник, конечно, был в смущении, но для Мэри видеть этот малиновый цвет на его щеках было подлинным наслаждением.
- Ты знаешь, - отвечала она, мягко прикоснувшись к шоколадному пятну на его губе, - некоторые вполне способны изменить свою внешность. Если тебе не хочется ходить с шоколадом на лице, ты можешь поднапрячься и убрать его.
- Неплохо бы.
Мэри заметила, что у него проявилась и другая физиологическая реакция на её прикосновение и поспешила убрать руку. Кажется, она сама покраснела - если ещё была на это способна.
- Конечно, так быстро это не удастся, потребуется долгое время. Такое же, какое нужно дзен-мастеру, чтобы научиться ходить по горячим угольям или левитировать. Годы медитации и сосредоточения.
- А может, я могу попросту забыть о нём? - предположил Ник. - В книге "Советы Послесветам" ты писала, что иногда люди забывают, как они выглядят, и тогда их внешность меняется. Так что я попробую просто забыть про шоколад, и всё.
- Ах, если бы было так просто! К сожалению, мы не выбираем то, что забываем. Чем больше мы стараемся что-то забыть, тем больше шанс, что мы только будем помнить это ещё лучше. Будь осторожен, иначе, не ровён час, шоколад расползётся у тебя по всему лицу.
Ник нервно захихикал, приняв её слова за шутку, но сразу же остановился, как только понял, что она вовсе не шутит.
- Не волнуйся, - успокоила она. - Пока ты с нами - ты среди друзей, и мы всегда сможем напомнить тебе, как ты выглядел, когда появился здесь.
Из уголка послышалось досадливое ворчанье Любистка:
- Эта штука не для моих пальцев! Не успеваю!
Он с досадой грохнул "Гейм Боем" о стенку, но играть не бросил.
- Мэри… Можно задать вопрос? - сказал Ник.
- Конечно.
Они уселись на диван.
- М-м… Что теперь будет?
Мэри молчала, ожидая продолжения, но его не последовало.
- Извини… Я не уверена, что поняла твой вопрос.
- Мы мертвы, так?
- Увы, фактически, да.
- И как написано в твоей книге, мы застряли здесь, в Междумире, так?
- На веки вечные.
- Так вот… Чем мы теперь будем заниматься?
Мэри встала. Вопрос привёл её в некоторое смятение.
- А чем бы ты хотел? Ты будешь заниматься тем, что тебе нравится, вот и всё.
- А когда мне это надоест?
- Уверена - ты найдёшь что-то, что будет приносить тебе удовлетворение.
- Я… мне будет трудновато это найти, - сказал Ник. - Может, ты поможешь мне?
Она обернулась к Нику, посмотрела на него и - не смогла отвести глаз. На этот раз он не покраснел.
- Я был бы тебе очень признателен.
Мэри не отрывала от него взгляда дольше, чем намеревалась. Она даже начала ощущать неясный трепет. Ничего подобного она никогда не чувствовала. В списке её эмоций "трепет" не значился.
- Дурацкая игра, - буркнул Любисток. - И кто такая эта Зельда, чтоб её черти взяли?
Мэри удалось вырваться из плена глаз Ника. Она рассердилась на себя за то, что позволила чувствам взять над собой верх. Она - наставница. Она - хранительница. Ей необходимо эмоционально отстраниться от тех, кто находится под её попечением. Она должна заботиться о них, любить их, но - как мать, любящая своих детей. До тех пор, пока она будет придерживаться этой линии, всё будет идти как надо. Она постаралась взять себя в руки.
- Ник, у меня идея.
Она подошла к комоду, открыла верхний ящик и вынула оттуда лист бумаги и ручку. Мэри всегда заботилась о том, чтобы у всех вновь прибывших Зелёнышей имелись бумага и ручки, а у малышей - карандаши.
- Почему бы тебе не написать список всего того, чем тебе нравится заниматься? А потом мы его обсудим.
И она быстро покинула комнату - с чуть меньшей элегантностью, чем ступила в неё.