- Посылать меня довольно опасно, дорогой Евгений Палыч. Вам я этого очень не советую. Что же до "к чему все это"… - незнакомец на мгновение задумался. - Ах, да, бог Гермес. Так вот он, к сожалению, умер. Почти по Ницше, знаете ли. Был такой бог - и скончался, такая жалость. Остался, так сказать, навеки в памяти народной. Не думайте, что я попрошу вас его воскресить, - нет, конечно. Но, видите ли, кто-то должен исполнять его работу. И в вашем случае, Евгений Палыч, этот кто-то - я. Идемте. Ваши ученики сейчас очень заняты - снимают обильный урожай. Бедняжки, они еще не догадываются, что станет с их учителем.
Могильный поднялся на негнущихся ногах. Ему хотелось подойти и врезать каким-нибудь тяжелым предметом вошедшему по голове. Вместо этого он сделал тяжелый шаг к дверям. А потом - еще несколько.
- Да, Евгений Палыч, к месту назначения мы пойдем через кромку. Возможно, вы о ней что-то слышали от своих приятелей по Сообществу. Только не делайте вид, что ничего о нем не знаете.
- Кто вы, все таки? - почти прошептал Могильный.
- Идите-идите, - подтолкнул его в спину незнакомец. - Я же вам представился. Прокурор дьявола, к вашим услугам. Заодно - судья и судебный исполнитель. Так что - вперед.
И мир вокруг Евгения Павловича Могильного поплыл.
Он даже не мог сказать, что произошло. В одно мгновение дворец обезлюдел, да и не дворец это был, а какой-то деревянный заброшенный сарай. Скрипучая лестница вела наружу, к мрачноватым рядам домов, освещенным солнцем, выскальзывающим из-за туч.
- Я бы мог вас здесь и бросить - за все хорошее, - проговорил все тот же голос, который вроде бы слегка изменился. - Но ваша гибель должна послужить назиданием и в текущей реальности. Так что придется нам с вами очень быстро маршировать.
Могильный обернулся в последней, отчаянной попытке вырваться из морока - и в этот момент вокруг его шеи обвилось то, что показалось ему шлангом со стрелкой на конце.
- Не советую, - прошелестел голос. - Придется идти рядом. Предупреждаю - стрела ядовита. Так что без фокусов.
С кем именно он оказался рядом, Могильный увидел в следующее мгновение. Шланг оказался длинным хвостом странного животного, которое могло прийти только из наркотических видений. "Или - из Преисподней", - решил Могильный.
Это был огромный размеров кот, но отчего-то покрытый не шерстью, а чешуей. Имелись у кота и крылья, правда, вряд ли они могли поднять в воздух столь массивную тварь.
Могильный закрыл глаза, покорно шагая рядом с этим ночным кошмаром. "Это сон, - думал он. - Всего лишь сон. И вообще - я сейчас не здесь…"
- И что вы там бормочете? - раздраженно спросила его адская тварь. - Сон? Как бы не так! Вперед и с песней!
И хвост сжался вокруг шеи "гуру", едва не перекрыв дыхание.
- Куда… мы… идем?.. - вопросил "великий ученый" сиплым шепотом.
- Туда, где вы будете доказывать, что вы тот, за кого себя выдаете - чудотворец.
Возражать было нечего. Приходилось выполнять приказ. Что же касается песни, то ее мурлыкала сама тварь. Песенка была смутно знакомой, вроде бы, Евгений Павлович слышал ее когда-то в Москве.
…Вот пойду в гастроном по льду
Покупать килограмм халвы, -
Так и быть, заверну в аптеку:
Нет ли средства от головы.Эй, аптекари, тук-тук-тук!
Дайте мне девятнадцать штук
Самых круглых своих таблеток,
Либо петлю (одну) и крюк…
- Да, Евгений Павлович, все верно, хотя сейчас не Новый год. А жаль, нет, в самом деле, жаль, - перебила тварь саму себя. - Вот мы, кстати, и дошли. До аптеки. Теперь - ваш выход, Евгений Павлович. А я - так, погляжу на все происходящее.
И вновь в какую-то неуловимую долю мгновения мир изменился. Порядком потрепанный "гуру" оказался на Невском, а петля, сдавливающая шею, куда-то подевалась. Но незнакомец был здесь, никуда он не делся - просто приобрел обычный человеческий вид.
- Все равно вам ничего не поможет, - проговорил он. - Вы имеете право кричать, звать на помощь, бежать, сопротивляться. Имеете право не воспользоваться вашими правами. Даже имеете право воскреснуть - видите, насколько я гуманен! Идите, вас ждут великие дела…
И столь же послушно, как будто его шею вновь сдавила петля, Евгений Павлович двинулся к аптеке, стоявшей тут же, рядом. Он еще не знал, что должен сделать. Он ничего не мог понять - до того самого момента, как оказался перед окошечком кассирши.
Могильный медленно протянул руку к карману и в одно мгновение достал оттуда продолговатый металлический предмет (позднее следствие установило, что это была зажигалка).
Предмет он направил на аптекаршу, у которой от ужаса подкосились ноги.
- Не дергайся! - рявкнул Могильный.
Аптекарша и не собиралась дергаться, она всего лишь протянула руки к кассе, пытаясь осторожными и плавными движениями достать оттуда выручку.
- Нах мне твои деньги! - прорычал "гуру". - Градусники сюда! Живо!
Растерявшаяся женщина даже не сразу поняла, что от нее требуется, так что приказ пришлось повторять.
- Всем - ни с места! Она - на прицеле! - заорал Могильный на посетителей, среди которых оказалось и несколько журналистов. - А ты - живей, сука! Шевелись!
Аптекарша дрожащими руками передала грабителю пару десятков градусников. И упала в обморок, когда поняла, что он собирается делать дальше.
Могильный, грозя пистолетом, развернулся вполоборота, проорав:
- Всем - стоять!
А потом откусил от одного из градусников ртутный столбик. За первым градусником последовал второй, третий…
- Все равно я воскресну! - весело орал Могильный, плюясь кровью. - Я - мессия!..
На самом деле было Евгению Павловичу совсем невесело. Он прекрасно понимал, что делается. Осколки болезненно вонзались в язык, десны, в гортань, по пищеводу стекало в желудок что-то холодное, скользкое и тяжелое. Что именно - о том лучше было даже не думать.
На улице заорала милицейская сирена, но Могильному сейчас было совершенно все равно. Он тупо переводил свой "пистолет" с одного посетителя на другого, и продолжал пожирать градусники - все, принесенные насмерть перепуганной аптекаршей.
Он еще что-то орал - уже совершенно нечленораздельное. Потом рухнул на пол. Зажигалка выпала из его руки.
Последнее, что услышал от "великого гуру" вбежавший милиционер, было совершенно невероятным мычанием и воем. И все же, стражу порядка показалось, что это были слова: "А вдруг я не воскресну…"
Евгений Павлович даже в этот момент еще понимал происходящее. И прекрасно знал - никакого "вдруг" больше для него не будет.
Медицина оказалась бессильной. "Ученики" устроили несколько разборок из-за наследства Могильного. Сектанты разбежались, оплакивая свои сбережения. А уж какие статьи появились в газетах!
Но все это произошло чуть позже.
Глава 8
Переговорный процесс
Санкт-Петербург
2005 год.
- Ну, вот теперь можно и тревогу объявить, - мрачно сказал Рэкки в столовой на следующее утро. - Новость по телевизору уже слышали?
И он коротко пересказал небольшое сообщение о происшествии в одной из центральных аптек.
- Знал я об этом типе, и был он кем угодно, только не психом, - уверенно заявил глава Темных. - Поздоровее нас всех…
- Разве из-за какого-то мошенника Сообщество начнет войну? - с сомнением протянул Алекс.
- Не "какого-то", а особо крупного мошенника. Во-вторых, по телевизору помянули о некоей надписи за кулисами дворца культуры. Догадываетесь, что было за сообщение?
Марина вздрогнула. Значит, пока она вчера ходила по ложному следу и "допрашивала" Моргану, убийца прикончил кого-то еще. Мошенника и, вероятно, большого гада - больше ничего о Могильном она не знала. Но, если убийца казнит отпетых мерзавцев, почему он покушался на Игоря?
- А что с ним сделали? - спросила девушка.
- О, это вопрос любопытный, - улыбнулся Рэкки. - Пожалуй, Могильный очень этого заслужил… Да сама посмотришь, в Интернете уже и фотографии выложили - мерзкого вида мужик с градусниками в зубах. Думаешь, журналисты там просто так оказались? Это только на сайте сказано, что случайно, я уверен, что наш убийца и о них позаботился…
- А зачем? - Таня отпила кофе. - Ему что, нужна была огласка?
- Видимо, нужна. Возможно, решил напугать остальных собратьев Могильного - мол, глядите, как в Петербурге управляются с мошенниками, только попробуйте сюда сунуться! А может, есть и другая цель - восстановить против города все Сообщество. Пока оно действует отдельными стаями - но только пока.
- А что наша подопечная? - спросила Марина. - Ну, которая с апельсинами…
- Ах, эта, - Таня только поморщилась. - Знаешь, сегодня, кажется, уже можно будет сделать ей промывку памяти и отправить на все четыре стороны. Достала, честно говоря, своими истериками. То ей глянцевых журналов надо, то помаду не такую, а этакую… Объясняешь ей, что задержание - для ее же пользы, так и понимать того не хочет!
- Ну, у нас были постояльцы и побеспокойней, - ухмыльнулся Рэкки. - Например, ее бывший… как это теперь называется, бой-френд.
- Ну, он-то, по крайней мере, знал, что, как и почему. И прав не качал, - возразила Татьяна. - И не вредничал - по крайней мере, здесь.
- Да что вы знаете о вредничаньи?! - проходивший мимо их столика парень самой что ни на есть бандитской наружности остановился около Рэкки. Судя по всему, парень хотел заказать вторую порцию ростбифа. Даже при его немаленьких размерах это было как-то чересчур.
- Ешь ты, как волк, вот в чем твоя вредность, - шеф "Утгарда" поздоровался с ним за руку. - Скоро хозотдел "Стражи" разорится… Кстати, а где Колян?